Тело с момента рождения чувствует себя некомфортно. Оно хочет преодолеть это неприятное состояние, но свои возможности у него не то что ограничены - они отсутствуют. Тело поэтому, как пуповиной, связано и напрямую зависимо от внешнего мира. Оно может работать только в режиме "приёма".

Тело у человека грубо материально. Оно требует вовремя сытно поесть, сладко поспать, опорожниться и позаниматься сексом. (Ну, секс, конечно, требуется не сразу).

На первых порах распорядок дня незатейливый. Сигнал подаст - на готово покормят и напоят. Потом Тело засыпает, спит, просыпается, и - всё с начала. При рождении оно сильно не умничает. Нечем.

Телу нравится, чтобы его берегли, беспрерывно лелеяли и заботились о нём. К хорошему оно быстро привыкает и подталкивает Разум, как только тот появится, добиваться очередных благ, чтобы было не хуже, чем у соседей.

Таким образом, вторым у человека появляется Разум, то есть я.

Тело к этому времени уже окрепло, освоилось. Меня оно воспринимает как младшего брата, которым помыкает, как хочет.

Появляюсь я на свет совершенно не развитым. Очень долго не могу научиться осмысливать поступки Тела и всесторонне продумывать ему рекомендации в отношении предстоящих действий.

При этом Господь так всё устроил, что Разум чужих, полезных советов, не воспринимает. (Опыт - болезнь не заразная.)

И я был вынужден набираться своего опыта через преодоление трудностей, а это - время. Это как раз то время, в течение которого, так называемый, человек совершает поступки, по-своему оценивает происходящее, исступлённо спорит...

Не приходя, по сути, в полное сознание...

И продолжается так до тех пор, пока не совершены ошибки, за которые потом до конца жизни приходится раскаиваться.

Клеточка, предназначенная для Души, заполняется последней.

А жизнь в человеке к этому моменту уже кипит. Ритм задаёт авторитет взрослых, обычаи, сложившиеся в обществе на тот момент, и неуёмные потребности Тела.

Разум не успевает толком ничего осмыслить (просто ещё не знает, что такое - "мыслить"). А уже Тело за ручку отвели вступать в пионеры, в "Гитлер югенд", в общество друзей церкви. (Кого куда).

Тело довольно.

Животный инстинкт подсказывает - это самый короткий путь к достижению материальных благ.

У Души всё иначе. (Здесь искренность в почёте). Это образование очень сложное и ранимое. Душа способна сострадать, испытывать стыд, любить и ненавидеть, овладевать искусством и упиваться литературой. Она - совесть человеческая.

Вроде бы всё прекрасно.

Роли составных частей в человеке распределились. Тело и Душа - власть законодательная. Я, твой Разум, - власть исполнительная.

И трагедия состоит только в том, что с появления на свет и до освобождения Духа, Тело и Душа в человеке развиты крайне неравномерно.

По праву старшего, диктует свою волю Тело...

В итоге человек представляет собой образ, достойный всякого сожаления...

Греховное ненасытное Тело поспешает впереди, тащит за собой Разум своего единственного поводыря, а тот слепой. Душа, маленькая хрупкая, идёт следом, еле поспевая. Она уже способна печалиться и радоваться. Но на неё никто не обращает внимания, и она от этого страдает. Вот и шли мы по жизни вразнобой. Как чужие...

Примерно так ты выглядел до двадцати лет...

Есть ли вина человека в этом? Да! Если считать виновным молоток, которым вгоняют гвоздь.

***

Сострадание

Напомню тебе один случай, который произошёл на твоих глазах в детстве. Ты зашёл в гости к своему сверстнику домой поиграть. На кухне сидела его старенькая бабушка. Она психически больна. Однако, поскольку болезнь её не проявлялась агрессивно, жила она тут же, с ними. Несмотря на свой недуг, это была сама доброта.

Чтобы хоть чем-то помочь взрослой дочери по хозяйству, она бралась за любую работу. И хотя посуду после неё принято было перемывать, она старалась, как могла. Зато связать носки, соткать половик - мастерица. И труженица - каких поискать. Вот и на этот раз, сидя на кухне, она вязала носки для внука.

Любила она его больше всех.

Его приход из школы - для неё тихая светлая радость...

Родным языком для неё был диалект исчезающего народа. Внука очень смешило, когда на родном, не понятном ему языке, она пела песни. (Думаю, одного этого обстоятельства для него было бы достаточно, чтобы считать её ненормальной.)

Когда вы разделись и прошли на кухню, она прервала своё занятие.

Добродушная открытая улыбка осветила её лицо. Поверх очков на внука с любовью смотрели излучающие доброту глаза. Натруженные руки с вязальными спицами расслаблено опустились на заштопанный передник.

И вдруг клубок шерстяных ниток, как живой, выкатился из неуверенных рук, разматываясь и уменьшаясь...

Полная, опираясь на кухонный буфет, она тяжело поднялась с устойчивой деревянной табуретки. А дальше... (надо же было такому случиться!), нагнувшись за клубком, она, совсем нечаянно, задела внука, который наливал себе в кружку молоко.

Рука качнулась, и молоко расплескалось... Не меньше половины чашки.

- Дура! - в бешенстве прокричал внук.

Всё произошло так быстро.

Он зло схватил тяжёлый сковородник и, выбегая из кухни, с порога, изо всех сил, бросил им в бабушку...

Сковородник попал по опухшей бабушкиной ноге. Её полные губы задрожали, и она, что-то причитая на своём родном языке, придерживая рукой больное место, с плачем опустилась на табуретку...

Слёзы обильно текли по её раскрасневшемуся лицу.

Ну, и как же ты поступил?

Да, пожалуй, как любое животное на твоём месте.

Не помня себя, ты, схватив шапку и пальто, выбежал из дома.

Твоя Душа стонала тогда и болит до сих пор.

Ты же по-прежнему поддерживал с этим приятелем отношения, натянуто улыбаясь при встрече...

Он был намного сильнее тебя и, не желая испытывать боль при возможном конфликте, Тело заставляло Разум идти на любые светские уловки, лишь бы не обострять ситуацию. Но ведь окончательное решение было всё-таки за тобой, и ты согласился с Телом.

"Да и бабушка-то не моя. Нам-то что?" - убеждало оно. - "Пусть сами разбираются. А Душа?! Поболит и перестанет...".