Но я никогда, пожалуй, не узнал бы, что же более всего примагничивает их к мосту, если бы однажды не решился: а дай-ка и сам полежу на бревнах рядом с малышами, пусть и вызову таким поведением насмешки со стороны шоферов, трактористов и полоскалыциц белья.
И как же я был вознагражден за рискованный свой поступок! Какие дива дивные мне открылись в бронзовой толще воды! Оказывается, здесь, прямо под сваями, постоянно почти прогуливаются стайки в одну, две дюжины упитанных плотвиц, снуют взад-вперед язи, подолгу стоят на одном месте ельцы, лениво ходят, помахивая оранжево-черными плавниками, большие тупоносые голавли. А вот чуть в стороне, в тени травяной бороды, - ну надо же! - и щука затаилась. Прикинулась палкой, застрявшей одним концом в песке, вперила в сторону моста свой цепенящий жутко-зеленый взгляд.
Вот и разберись поди в нравах рыбьего общества! Все мы знаем, что рыбы любят тишину, малолюдье, что голавли, к примеру, пасутся на перекатах, сорожка ютится в заводях. А тут ни перекатов, ни заводей - грохот, гомон, ор и визг, мельтешение поплавков...
А может быть, весь секрет в том, что обитатели подводного царства любят детей. Помню, года два назад один остеевский парнишка, мой тезка, рассказывал, захлебываясь от возбуждения, как стоял он по колена в воде у самого моста и вдруг прямо к нему вырулили на мелководье три торчащих черных плавника. Жерехи! Он в испуге попятился, выскочил на берег: "а то бы покусали!" Думаю, испуг его был напрасен, да и жерехи подошли не настолько уж близко, и не было у них на уме кровожадных побуждений. Просто-напросто, сдается мне, рыбы любят детей. И выходят к ним из любопытства, из желания поиграть, показать свои стати и повадки, подразнить неуловимостью. Полюбуйтесь, мол, нами, ребятки, вот мы каковы, вот как нас много; и не слушайте вы взрослых удильщиков, когда они говорят, что рыбы нету; это они вас хотят отвадить от реки, чтобы самим больше досталось. А нас хватит для всех. Но имейте в виду, что мы не такие уж глупенькие, мы не спешим дорваться до ваших наживок, нам просто приятно погулять в вашей компании, поучить вас хорошенько терпению, находчивости... Мы будем сами терпеливо ждать встречи с вами в будущем году, а там уж - посмотрим...
Мглистое предосеннее утро... Чуть накрапывает. Похоже, вот-вот припустит, и уже на целый день, унылый дождик. Я вижу за окном одинокую фигурку, бредущую через поле к мосту. Это Мишка, один из начинающих наших рыбарей. Он в сапогах и мешковатой, с чьего-то плеча, болоньишке. В руке ведерко, в другой - узластая сосновая палка, которую лишь по недоразумению можно назвать удилищем. С такой снастью и в такую погоду бедняга опять ничего не поймает. Но Мишка нравится мне упорством и безунынием. Из всех своих сверстников он самый, пожалуй, выдающийся патриот остеевского моста. За все лето наловил, наверное, не больше дюжины верхоплавок и пескариков. Но "жарёха", видимо, получилась преотличная. Однажды он, рассказывают, загляделся сверху в воду до головокружения и полетел вниз с четырехметровой высоты, за что и был благодушно осмеян своими соседями. Впрочем, редко кто из них не кувыркнулся хоть разок с моста таким же образом.
Сегодня Мишка опять придет домой насквозь мокрым, потому что худая болоньишка не спасет его от дождя. Но Мишкин охотничий пыл уже не остудить никакой водой. Я думаю, из этого рыбачка со временем выделается отличный знаток речных тайн.
А пока что ни пуха ему, ни пера, ни рыбьего, так сказать, хвоста.