Это был шантаж, прямой и неприкрытый.

Автор грозил погубить репутацию, предав гласности некоторые сведения о ней самой и о Мэри, включая детали поспешного замужества сестры. Свое молчание автор письма оценивал в десять тысяч фунтов стерлингов.

Для Элен, годами жившей, что называется, на медные гроши, эта сумма была просто запредельной, так что вначале она чуть было не рассмеялась нервным смехом. Однако, оглядевшись вокруг, она поняла, откуда шантажист намеревался получить деньги: для баронета Хоупа десять тысяч фунтов – не проблема.

Она, конечно, не собирается ничего просить у мужа. Во-первых, что ей все эти сплетни? Ее брак был заключен по расчету, а не по любви. Но Лайонел женился на ней все же и с учетом некоторых благородных соображений, и она не вправе доставить ему еще одну причину для беспокойства.

Однако кто автор этого грязного письма? Конечно, в Лондоне найдется множество подобных негодяев, некоторые из которых наверняка выдают себя за джентльменов. Но, может быть, за всем этим стоит дядя Рейнолд? Промотав их наследство, не решил ли он теперь «подоить» ее мужа? Нет, это ему не удастся!

Пора ей уезжать в Рэдкорт. Тогда у Лайонела будет убедительное основание для развода. Эта мысль причинила ей нестерпимую боль, которая была как бы сигналом: остановись. Но нет, лучше порвать все одним махом, чем причинить еще одно горе им обоим.

Еще раз заглянув в письмо, Элен как следует запомнила время и место назначенного свидания. Потом, бросив письмо в камин, долго смотрела на язычки пламени, уничтожающие как само это мерзкое послание, так и все надежды, которые она некогда возлагала на свой брак с Лайонелом.

Элен не знала, кого увидит – огромного, похожего на медведя громилу или хилого хитреца с глазами-бусинками, но, добравшись до назначенного места, не обнаружила там никого, кто соответствовал бы этим образцам. Там вообще, похоже, не было ни души.

Неожиданно она ощутила знакомое с детства чувство: кто-то украдкой наблюдал за ней. Может, он прячется где-то в кустах, собираясь напасть?

– Леди Хоуп!

Встрепенувшись от пронзительно прозвучавшего в тишине оклика, Элен заметила женщину, сидящую в отдалении, на каменной скамье. Миссис Хейвуд! Меньше всего она ожидала увидеть здесь эту веселую вдовушку, когда-то навестившую Рэдкорт в компании с Дарби. Может быть, именно она и спугнула шантажиста?

Не желая выглядеть невоспитанной, Элен приветливо помахала женщине рукой и собралась было уходить, как вдруг ее что-то остановило. Она взглянула на сидящую женщину с растущим интересом. Начиная понимать суть ситуации, Элен направилась на встречу со своим врагом.

– Ага, вижу, до вас дошел смысл моего присутствия здесь. Очень умно с вашей стороны, – сказала миссис Хейвуд любезным тоном.

– Так это вы прислали мне письмо?

– Разумеется. Захватили ли вы с собой сумму, достаточную для того, чтобы заставить меня молчать? – спросила шантажистка, бросив скептический взгляд на маленькую сумочку Элен.

– Нет.

Лицо миссис Хейвуд исказилось злобной гримасой.

– Может быть, вы не восприняли письма всерьез, но это совсем не шутка! – сказала она, бросая на Элен оценивающий взгляд. – Или вы рассчитываете сначала выяснить, как много я знаю? – Элен молчала, и вдова недобро усмехнулась. – О, я знаю многое, гораздо больше, чем вам хотелось бы.

– Например? – спросила Элен. Миссис Хейвуд рассмеялась.

– Всю эту неприглядную историю о том, как вы и ваша сестра, живя одни в доме, превратились почти в служанок. – Она презрительно скривилась. – А замужество вашей сестры? Она, конечно, вынуждена была поспешить, но все равно – какой мезальянс! – Мерзкая женщина наклонилась поближе.

– Ходят слухи, что она влюбилась в Хоупа и они тайно встречались в его охотничьем домике. Но совершенно неожиданно замуж за него выходите вы, а сестру отдают за какого-то деревенщину. Ну вы и ловкачка! Надо же, увести любовника у сестры. Хотя, надо признаться, вы мне нравитесь. – Миссис Хейвуд вновь ехидно усмехнулась. – Однако дело прежде всего. Как бы вы ни были мне симпатичны, мое молчание потребует от вас компенсации. – Поскольку Элен продолжала молчать, вдова Хейвуд тоже сделала паузу.

Но потом, уверенная в успехе своей грязной затеи, решила ковать железо, пока оно горячо:

– Слухи о вашем поведении пока еще звучат тихо и неуверенно, но их можно весьма усилить. Только представьте себе, какой урон вашей репутации они нанесут. Вы окажетесь в полной изоляции! А ваш муж, великий Хоуп, превратится просто в посмешище! Уверена, что вы захотите предотвратить это, – закончила миссис Хейвуд, победно улыбаясь.

Элен вдруг вспомнились неоднократно повторяемые Лайонелом слова о том, что его репутация и положение в обществе непоколебимы. Что ж, видимо, настала пора проверить это. Она устремила на шантажистку презрительный взгляд.

– Нет, – твердо сказала Элен, – никаких денег. Делайте что хотите. От меня вы ничего не получите.

Резко повернувшись, она пошла прочь, не обращая никакого внимания на угрожающие возгласы миссис Хейвуд. Все ее дела в Лондоне были завершены.

Она исчезла. Лайонел объездил весь город, предполагая самое худшее. Наконец Барроу осмелился сообщить баронету, что Элен вернулась в родительский дом. Это его отнюдь не успокоило. Как она там одна, в опустевшем доме? Ведь с ней теперь не осталось никого, даже этого дурака Дика. Необходимо немедленно поехать и забрать ее из Рэдкорта.

Но Лайонел был слишком взбешен поведением Элен. Черт побери, женщина, которую он считал такой разумной, оказалась не умнее других! Чего еще ей от него надо? Он женился на ней, дал ей свое имя, свой титул, богатство и внимание, тогда как она… Она лишь поколебала его, достигнутую долгими стараниями, уверенность в себе, сделала его рабом своего собственного тела. Неужели ей этого мало?

Множество важных дел стоят на месте в ожидании его вмешательства, его решений, а он бегает на цыпочках вокруг жены. Довольно, пора браться за работу! И в первую очередь – наконец определить местопребывание таинственного дяди Рейнолда. А что до Элен… Он в ней не нуждается, и настало время доказать это! Пора избавиться от унизительной зависимости и показать жене, кто в доме хозяин.

Таково было окончательное решение Лайонела Хартфорда, четвертого баронета Хоупа. Но, сказать по правде, чувства, которые он при этом испытывал, совсем не походили на триумф.

Элен неторопливо прошлась по комнатам Рэдкорта, время от времени то касаясь знакомых с детства предметов, то останавливаясь перед портретами предков. Вид родного дома нисколько не поднял ее настроения. Никогда еще Рэдкорт не был таким пустым, даже тогда, когда все его население состояло лишь из нее самой, Мэри и Дика.

Ничего, завтра она оповестит Мэри о своем возвращении, и дом уже оживет… по крайней мере, до свадьбы с Рандольфом Уорсли.

Стоило ей только подумать о сестре, как за окном послышался шум автомобильного мотора. Подбежав к окну, она увидела подъезжающую к дому машину. Ясно, что о Мэри не могло быть и речи, откуда у нее или у ее жениха автомобиль. Неужели приехал Лайонел? Изумление и гнев, отчаяние и любовь боролись в ней по дороге к двери. Говоря по правде, Элен никак не ожидала того, что муж последует за ней. Но тот этого и не сделал.

При виде вышедшего из машины Дика ее помимо воли охватило горькое разочарование. Разумеется. Лайонел и не подумал приехать за ней, наверняка он даже рад вновь обрести свободу. Как, впрочем, и она сама.

– Дик! Что ты здесь делаешь? – воскликнула Элен, встречая старого шофера в дверях.

– Неужели ты могла подумать, что я оставлю тебя здесь одну-одинешеньку? – ворчливым тоном спросил Дик.

Как бы это ни было трогательно, она не хотела никому быть в тягость, даже верному старине Дику.

– Послушай, тебе совсем не обязательно здесь оставаться.