Глава 1

Глава 1

Роскошный светлый и блестящий как серебро хвост покачивался прямо передо мной. Сбоку пристроилась пара одинаковых меховых розовых шариков-наушников. Хозяйка всего великолепия не торопясь наматывала круги по школьному стадиону, презрительно фыркая в след обгоняющим выскочкам. Блондинка Таша — номер один нашего выпускного класса. Лезет из кожи вон, чтобы занять лидирующее положение. Вхожа в самые престижные клубы, носит только брендовые вещи, пользуется новейшими девайсами, в школу приезжает на автомобиле с водителем. Этакая золотая рыбка среди озерных карасей. Учеба же в обычной школе — дань демократичности ее отца-политика, готовящегося к выборам.

С ее появлением, из общей массы тут же нарисовались подпевалы, ради внимания «золотой» девочки готовые на многое. А унижающиеся сами, любят унизить других, отыгрываясь на таких, как я. Сначала пыталась постоять за себя, получив от матери нагоняй за вызов в школу, смирилась, решив просто пережить как-нибудь это год. Главное, я знаю, что могу бежать быстрее. Быстрее всех в классе, но предпочитаю держаться среди отстающих и не выделяться. Мои умения популярности точно не добавят, а вот от насмешек желающих поставить на место выскочку из «неблагополучных» не избавиться так просто. Лучше уж потерпеть и померзнуть. Спрятав нос в старенький шарфик, пытаюсь отогреть дыханием щеки.

Кому пришло в голову проводить физкультуру в мороз на открытом стадионе в Сочельник?

Блондинистый хвост неожиданно резко замер на спинке серого мехового жилета. «Первая леди» сбавила темп, переходя на шаг, вытащила дорогущий девайс, отвечая на звонок.

— Ты отменяешь вторую встречу, — неожиданно зло прошипела Таша, так не похоже на ее капризно-ноющую манеру говорить. — Не надейся, что я буду за тобой бегать.

Прибавив скорости, обошла недовольную блондинку, замершую посреди гаревой дорожки, нервно пинающей носком кроссовки резину. Не хватало еще, чтобы меня обвинили в подслушивании. Невольно поежилась, поймав спиной фразу, долетевшую ледяным ветром голоса, привыкшего приказывать слугам:

— Если тебя не будет после четвертой пары — мы расстаемся.

Посочувствовав звонящему, прибавила шагу, выбрасывая разговор из головы. Мимо прошелестели две подруги Таши, злорадно улыбаясь, увлеченно обсуждавшие недавний звонок.

— Дорогу…

Плечо взрывается болью, меня швыряет в сторону. Еле успеваю среагировать и не растянуться на черном покрытии стадиона. Мордоворот Леха в тонком спортивном трико, обрисовывающем его немалые габариты, грузно прорывается вперед, демонстрируя ускорение. Не оглядываясь на орущих вслед ему ругательства, устремляется к финишу. Кусаю губы и бегу дальше, потирая занывшую руку.

— Лекса, ты как? — по больному плечу прилетает от Стаса, нашего старосты. — Не зевай, а то снесут.

Стас решил делать карьеру в политике, стараясь быть с теми, кто из «простонародья» на короткой ноге. Легко уклонившись от моего тычка, парень, посмеиваясь, поворачивается, делает неприличный жест и рвется догнать лидера.

Для своих я — Ящерица, для чужих — Лекса. С Лексой понятно, это от имени Александра. А Ящерицей прозвали ребята за способность сбрасывать хвост — уходить от преследователей. Отличная способность, частенько выручает. Мой район неблагополучный, как и семья, как и я сама, и это умение спасало если не жизнь, то здоровье. На улице быстро учишься главному — делать ноги. Готовясь к взрослой жизни, на которую намекала выпивающая родительница, обещая после окончания школы выпроводить меня на улицу из ее квартиры, подсмотрела у тренирующихся на площадке парней пару-тройку приемов самообороны и научилась метать нож.

* * *

В декабре темнеет рано. Выйдя из школьных дверей, я вдохнула морозный воздух, глянула на первые звезды, робко затеплившиеся на бархате неба, поправила старенький пуховик и пошагала по расчищенной дворниками дороге к воротам.

— Макс, иди к… — странно спокойным голосом грязно послала звонящего Таша, стоя у ворот в жемчужно-сером пальто, отороченном похожим на кролика зверьком. — Я тебя бросаю. Можешь уже не торопиться.

Блондинка, не обращая внимания на возмущение окружающих, тут же набрала другой номер, махнула подругам-подпевалам и уселась в чужое такси, отпихнув парочку мелких школьников. Подивившись ее наглости, я потопала к переходу, раздумывая куда податься. Мой дом был за пару кварталов от школы, денег на такси или автобус не было. Домой не хотелось, там наверняка гулянка. Пьяные забулдыги вновь прицепятся, будут орать, воспитывать и грозить мерзостями. Сколько раз в мою комнату, выбив запор, вламывался очередной «папаша» и, сально глядя, распускал руки, рискуя через мгновение вылететь в дверь, матерясь и придерживая себя между ног. В такие ночи приходилось, спешно одевшись, вылетать из квартиры под несущиеся в спину проклятия и ночевать в подъезде. Глядя на удаляющиеся красные огоньки такси, которое увезло Ташу в ждущий ее родительский дом, остро почувствовала свое одиночество и ненужность. Настроение испортилось.

Нарядно украшенные к грядущему Новогодью окна и витрины подмигивали огоньками разноцветных гирлянд, стараясь приободрить. Но сейчас они показались откровенной насмешкой судьбы над собственной жизнью. В памяти не осталось воспоминаний о собственном доме, когда в нем был настоящий праздник, елка, подарки. Какие-то обрывки новогодних детсадовских и школьных утренников и насмешки девчонок, красующихся друг перед другом в нарядных карнавальных костюмах, над моим самым обычным платьем. Обидные дразнилки парней, не желающие танцевать со мной в паре. Сладкий подарок, который мать отбирала и высыпала на стол перед своими гостями.

От горьких воспоминаний тихонько всхлипнула, не совладав с эмоциями. Жизнь показалась ненужной и бессмысленной. Горячие слезы прокладывали соленые дорожки на щеках. Мимо шелестели шинами мчащиеся по своим делам машины, обдавая лицо стылым воздухом и густым запахом выхлопа. Не думая, что делаю, шагнула в сторону проезжей части, поскользнулась на льду, спрятавшемуся под снежной кашей и повалилась на колени, оглушенная ревом нескольких клаксонов. Пострадавшее днем плечо дернуло и вновь обожгло болью, уволакивая за собой. Я повалилась ничком в грязное крошево. Рев двигателя стих, и меня резко и больно рвануло вверх, выдергивая из перемолотой тысячами шин снежной мешанины.