Убитый был поверенным. До того как открыть самостоятельную практику, — которая вскоре начала процветать, — он более десяти лет проработал в адвокатской конторе Л.А. Дэниэлса. Дэниэлс занимался вопросами раздела имущества, а также проверкой подлинности документов.

Скатав газету в трубочку, я снова бросил ее на лужайку, посмотрел на золотистое солнце, потянулся, зевнул и бегом помчался домой. У меня родилась идея.

С тем, что я узнал, все встало на свои места. Строки, которые поставили меня в тупик, теперь представлялись ясными и отчетливыми. Свидетелями были не Дэвис и Роберте, как мне показалось вначале, а Л.А. Дэниэлс и Р.Си. Руперт.

Я снова задумался. В конверте лежало завещание, которое должно было попасть в некий сейф, в то время как другой конверт, возможно, был бы извлечен из сейфа. Завещание это было подложным, и его должны были обнаружить в сейфе адвоката. Существовало двое свидетелей, один из которых мог бы объявить, и даже несомненно объявил бы, что документ поддельный. Один из свидетелей был убит через два часа после того, как я согласился вскрыть сейф.

Логично было бы предположить, что сейф, который мне предстояло вскрыть, находится в конторе Л.А. Дэниэлса. Из этого следовало бы, что сам поверенный проживет на свете до тех пор, пока не возникнет необходимость в проверке подлинности завещания. До этого никто не станет убирать сразу двоих свидетелей, так как полиция может заметить связь между двумя убийствами и двумя подписями на завещании. На худой конец нужно, чтобы между двумя убийствами прошло какое-то время. Тогда их труднее будет связать друг с другом.

Отыскав по справочнику адрес конторы Л.А. Дэниэлса и прихватив чемоданчик, я сел в машину и поехал туда.

Проникнуть в контору адвоката не составило труда.

Все эти конторы одинаковы, а замки в них открываются при помощи элементарной отмычки. Другое дело сейф.

Как только я увидел его, то сразу понял, почему эти негодяи обратились ко мне. Конечно, своротить его мог любой громила, но открыть эту штучку без единой царапины или подобрать комбинацию к замку — совсем другое дело.

Система, по которой я действую, одновременно проста и сложна. Она заключается в сочетании чисто технической сноровки с применением радиоаппаратуры. Направляя тысячекратно усиленный звук на внутренний механизм замка, я узнаю, что означают те или иные шумы в наушниках. Но даже при всем моем умении мне понадобилось полчаса, чтобы открыть этот сейф.

Я хотел проверить свои подозрения и оказался прав.

Внутри, в отделении с надписью «Завещания», лежали стопки пронумерованных конвертов и стоял ящичеккартотека с определенной системой индексации. Я просмотрел карточки под буквой «Б» и под номером 543290 нашел фамилию Брандиджа. Конверты стояли по номерам. Цифры 543 обозначали, очевидно, ряд конвертов с 543001 по 543450 номер. Все они были запечатаны сургучными печатями с изображением римской монеты.

Таким образом, я увидел то, что хотел. Записав номер комбинации, я закрыл сейф, убрал радиоаппаратуру в чемоданчик и поехал домой. Теперь кое-кому придется убедиться, что обманывать Эда Дженкинса вовсе не смешно, и так или иначе я обязательно добуду недостающие бумаги Чэдвика. Кроме того, я непременно разузнаю побольше о девушке с родинкой на руке. Мне вспомнился Хорек, его предостережения и те пистолетные выстрелы. За всем этим крылось нечто большее, нежели казалось на первый взгляд.

Впрочем, это все может подождать. К тому же у меня назначена встреча с неким Колби, или как там его. А пока, перед тем как идти на дело, нужно хорошенько выспаться. Голова у меня должна быть абсолютно свежая — совсем не просто перехитрить эту банду, рассчитывавшую использовать меня в качестве орудия.

Чарлз Колби оказался самодовольным типом, разряженным по последней моде. Я с ходу оценил его как человека, для которого в мире существует две вещи — зеркало и чековая книжка. Жадность к деньгам была написана у него на лице, во взгляде читалось тщеславие. Войдя в квартиру, он представился и с покровительственным видом сел.

— Я адвокат. Адвокат, который всегда заботился об интересах своих клиентов. Так случилось, что в сейфе у другого адвоката оказались документы, порочащие моего клиента. Мне нужны эти бумаги. И, насколько мне известно, с вами договорились, что вы откроете этот сейф.

Он замолчал и пристально посмотрел на меня.

Его маленькие глазки все время моргали и слезились, и сам он напоминал какое-то ночное существо, вроде ночной крысы, которая боится дневного света. Длинный нос выдавался вперед и время от времени дергался, как у кролика или… как у крысы. В остальном вид у него был вполне обыкновенный. Розовые щеки гладко выбриты, темные волосы, напомаженные и гладко прилизанные, блестели на свету, распространяя вокруг слащавый аромат. От его огромного воротника в четыре дюйма и кричащего красного шелкового галстука буквально рябило в глазах. Из-под отутюженных «стрелками» брюк виднелись носки, обтягивающие поистине аполлоновы лодыжки.

— Ну и где этот сейф?

Нос его задергался, слезливые глазки заморгали, и он причмокнул губами:

— Э-э… это вы узнаете в свое время. Идея принадлежала мне. Э-э… видите ли, мы хотим как-то защитить себя.

Вам, мистер Дженкинс, завяжут глаза, отвезут в нужное место, вы откроете сейф, потом вам снова завяжут глаза.

Я адвокат, Дженкинс, и не упускаю ни единой мелочи. У меня все запланировано. Каждый шаг тщательно продуман… Кто-то там, может, и действует наугад, но только не Чарлз Колби. Конверт у вас, Дженкинс? Конверт с печатями и номером, который вы должны были передать мне…

А-а, да-да. Благодарю.

Он взял конверт, моргая, посмотрел на него, потом, словно бы доверяя своему длинному носу больше, нежели крохотным глазкам, сунул его под самый нос и понюхал.

Ноздри его задергались, беловатый язык высунулся, облизнув губы, крошечные глазки заискрились.

— О-о, да-да, — промурлыкал он, ласково поглаживая пальцами конверт. — Сколько времени понадобится вам на этот сейф? — спросил он немного погодя. — Мы могли бы провернуть это дело что-нибудь между половиной десятого и полуночью.

Я пожал плечами:

— Тогда давайте около двенадцати. Впрочем, мне все равно.

Он кивнул:

— Я заеду за вами на машине. Знаете, Дженкинс, вам предстоит приобрести новый жизненный опыт. Вы имеете дело с серьезными людьми. Советую вам следовать инструкциям и не пытаться обмануть нас. Помните, нам известен каждый ваш шаг, ваши самые сокровенные мысли.

Я не стану задумываться об этической стороне поступков, но уж постараюсь, чтобы все выглядело в выгодном для меня свете. А то, что я делаю, я делаю хорошо. И не пытайтесь улизнуть. Ваша задача открыть сейф и не задавать вопросов. Я планировал…

Мне пришлось прервать эту песнь самовосхваления, которая, как мне казалось, никогда не кончится. К тому же я подумал, что это лишь начало какой-нибудь новой тягомотины.

— Жду вас в двенадцать, — отрывисто проговорил я и встал.

Вынув надушенный, кричащей расцветки платок, он вытер слезящиеся глаза, дернул носом, поклонился и вышел.

Стало быть, себя он считал серьезным человеком и собирался скрыть от меня, где находится сейф, который мне надлежало открыть. Смешно! Все-таки хорошо, что я наведался в эту контору и взглянул на сейф. Правда, мне предстояло работать с радиоаппаратурой в присутствии этого адвокатишки, а я вовсе не намерен был демонстрировать свои методы подобным людям, чтобы потом они стали известны всему преступному миру. Но если я подойду к сейфу и запросто наберу код, он будет немало удивлен. Я же, переписав номер комбинации, знал теперь этот сейф, как свой собственный.

Выждав с полчаса, чтобы он уже наверняка убрался, я отправился разузнать о Стэнли Брандидже. Из всей той кутерьмы, которая шла вокруг его завещания, я понял, что Стэнли Брандидж, кем бы он ни был, имеет слабые шансы выжить.