Антон Михайлович иногда их даже в руках не держал, в глаза не видел, а тут же направлял на следующую операцию. Он не покупал одну пушку или две. Если уж он брал, то вагонами или машинами. Ведь риск попасться одинаков, что с одним стволом, что с сотней, а вот навар разный. После вагона на фильтре оставалось значительно больше ценного вещества, а один пистолет продашь или десять, денег толком не заметишь.

Мелкий опт или штучная продажа – это удел мелких торговцев, чей век недолог. Их сдают первыми, именно они фигурируют в сводках ФСБ, МВД, ГРУ, создавая правоохранительным органам и разведке привлекательную статистику.

Найдут один автомат, похищенный из военной части, когда солдат пошел в кусты да оружие повесил на забор, и радуются, в новостях покажут, в газетах напечатают. А в это время эшелоны с краденым оружием стучат колесами по необъятной России, плывут пароходы, летят военные самолеты, в чревах которых ящики, выкрашенные грязно-зеленой краской, покрытые брезентовым пологом. Ящики где-то ждут, самолеты и трюмы разгружаются, из вагонов ящики с оружием перекочевывают в машины.

Оружие циркулирует по России ежеминутно, из одних складов или арсеналов его увозят, а вот на другие оно прибывает не всегда. В этом и есть основная хитрость, чтобы оружие откуда-то ушло, например, из пункта "А", а вместо пункта "Б" прибыло в пункт "Г". И бородатые люди в камуфляжных формах начинают его раздавать. Вооружаются отряды, банды, полки, а иногда целые дивизии.

От очень больших операций, когда речь шла об эшелонах, Антон Михайлович отказался; слишком осторожным он стал. Всегда лучше держаться по серединке, в фарватере, ведь рискуют, как правило, первые и последние, самые крупные и самые мелкие. Мелких ловит милиция, а крупных отстреливают конкуренты.

Попасть под замес тех и других Сундукову не хотелось, и когда разговор заходил об очень крупной партии, Антон Михайлович разводил руками:

– Нет, нет, это вы не ко мне, ребятки, это вы в «Росвооружение». Они вам через третью страну обеспечат превосходную сделку. Заплатить, конечно, придется побольше, но зато и товара получите на столько, на сколько позволит кошелек. А я, увольте… Антон Михайлович такими большими партиями не занимается, я человек маленький. Самолеты, танки, ракеты – это все не по моей части. А вот десятка два минометов с полными боекомплектами, ящиков пятьдесят гранат – это я могу. К вечеру не обещаю, но к концу недели вопрос решу.

За годы работы в нелегальном оружейном бизнесе Антон Михайлович научился фильтровать клиентуру. Вся его клиентура была проверенной. Конечно, случались непредвиденные обстоятельства, могли убить какого-нибудь полевого командира – постоянного покупателя. Но на месте убитого появлялся новый, который знал, как найти Сундукова, словно последними словами умирающего была не просьба передать привет жене и детям, а номер нужного телефона, позвонив по которому и сбросив сообщение на пейджер, ты приобретал гарантию, что имеешь шанс получить за деньги то, что тебе необходимо.

Ведя такой бизнес, Сундуков, естественно, был человеком не бедным. Он имел три дома под Москвой, три квартиры в городе и еще несколько квартир в разных концах России. Останавливаться в гостиницах, даже самых дорогих и хороших, Сундуков не рисковал. Мало ли какая аппаратура установлена в номерах, и вдруг тайное станет явным! Угодить за решетку Сундукову не хотелось. Золотые времена, полные неразберихи в армии, ушли, как солнце за горизонт.

Добывать оружие становилось все сложнее. То, что плохо лежало, после переброски войск из Европы и из бывших союзных республик в Россию, торговцы уже прибрали к рукам, растащили. Многое из этого прошло через руки Антона Михайловича.

Теперь мало кого интересовал старый хлам, все набрались его выше крыши.

Теперь самой дорогой и прибыльной позицией являлись образцы новейшего вооружения, только что запущенного в серийное производство. Многих заказчиков интересовали и опытные образцы, которые существовали . пока в единичных экземплярах и в регулярные части еще не поступили.

На этом узком месте и сосредоточился Антон Михайлович, именно здесь он решил совершить прорыв, заработать денег столько, чтобы о презренном металле можно было забыть навсегда.

Пока все для Антона Михайловича Сундукова складывалось наилучшим образом. Ему удалось вроде нащупать одну лазейку, найти нужных людей. Искал, естественно, не он сам, но так уж получилось, что именно ему в руки приплыла небольшая партия новых автоматов с повышенной дальнобойностью, с лазерными ночными прицелами и с почти бесшумным боем. Человек, который предлагал опытные образцы, прозрачно намекал, что если партия уйдет, а Сундуков не постоит за ценой, можно будет организовать и регулярные поставки, у него, дескать, на одном заводе все схвачено. Сундукову подобная перспектива понравилась.

Продать машину оружия по цене целого эшелона старья было очень выгодно.

Такие операции выпадают очень редко, и у Сундукова от предвкушения крупного барыша даже посасывало под ложечкой.

В абсолютном выражении деньги не ахти какие, но если принять во внимание процент от вложенного капитала, то с такими процентами не то что родину, но и мать родную продать можно.

«Еще один рывок, и я отсюда смотаюсь», – самодовольно думал Сундуков, поверив, что над ним взошла счастливая звезда, предвещающая наступление светлого будущего в каком-нибудь курортном городишке на берегу теплого моря.

Антону Михайловичу верилось, что вскоре вместо звезд на небе он будет видеть алмазы. Если раньше у него не хватало времени на то, чтобы съездить в отпуск и отдохнуть по-человечески, и поэтому каталогов туристических фирм в доме не водилось, то теперь настольными книгами оружейного бизнесмена стали риэлтерские справочники по недвижимости и земельным участкам в разных точках земного шара. Сидя вечером под торшером, Сундуков разглядывал красочные фотографии дорогих особняков, вилл и даже дворцов.

Как правило, цены на крупную недвижимость предварительно не проставлялись. Подразумевалось, что человек, который положит глаз на престижный дом, сможет позволить себе отстегнуть практически любую сумму. И Сундукова грело, что он вскоре сумеет попасть в касту избранных судьбой.

Но это были мечты. Реально он мог себе позволить лишь что-нибудь в размере двух-трех миллионов. Именно такие деньги он мог легально засветить на Западе уже сегодня. Это в России можно прийти и рассчитаться наличными, принеся с собой чемодан и не объясняя, откуда у тебя взялись деньги. А потом уже оформить сделку так, словно покупка стоит сущие копейки и подкрепить все это липовыми справками, купленными в конторах за не очень большие деньги.

На Западе такой трюк не проходит. Там требуется история денег, которую, конечно, тоже можно купить, но обойдется это в половину того, что имеешь.

"А еще говорят, что у нас коррупция! Да у нас за сто баксов можно легализовать десять тысяч, а у них – один к одному! Так где же процветает коррупция? – спрашивал себя Сундуков, негодуя на тамошние порядки, но, тем не менее, всей душой желая оказаться подальше от России, где каждый день грозил ему или пулей в затылок, или взрывом автомобиля, или грязными тюремными нарами.

Так что особого выбора у Антона Михайловича не оставалось, и он уже нанял двух проворных адвокатов – одного в Германии, второго в Эквадоре. Оба юриста были выходцами из России. Сам-то Сундуков в иностранных языках не был силен, самое большое, отличал немецкий от испанского, а французский от итальянского, да и то благодаря природному музыкальному слуху.

Адвокаты начали свою .возню, и почти каждый месяц Сундуков получал от них справочники с цветными фотографиями и прейскурантами цен. Сейчас он уже знал, что дом в Эквадоре обойдется почти вчетверо дешевле, чем в два раза меньший дом где-нибудь во Франции либо в Германии. Латинская Америка почему-то Сундукова привлекала больше, чем Западная Европа, наверное, из-за экзотики.