– Папа! Папа, я никогда не забуду тебя… никогда!

Она опустилась на колени, закрывая лицо руками. А когда слезы иссякли, Вилла бессмысленно поглядела вокруг и увидела Чарли, который сидел на земле недалеко от нее. Собака лежала у его ног. Они ждали. Девушка смотрела на них припухшими от слез глазами.

– Я наложил соснового дегтя на раны Бадди.

– Спасибо…

– Отец сказал, вы ушли. Вам нужно привыкнуть к этому.

– Я никогда не свыкнусь со смертью любимого человека. – Вилла подошла и села рядом с ними. – Время иногда притупляет горе, – она спрятала руку в густой шерсти собаки, – но это не тот случай. Бадди – единственный, кто остался у меня в этом опрокинутом мире… Давно умерла твоя мать? – почти шепотом спросила Вилла.

– Четыре или пять лет назад, я думаю.

– Из какой части юга ты, Чарли? – Вилла хотела поддержать беседу, чтобы хоть как-то сдержать слезы.

– Из Луизианы.

– Вы шли вверх по реке?

– Часть пути. Мы уже в дороге почти два года. Папа работает время от времени, затем мы вновь продолжаем путь. Он говорит, что мы будем на переправе реки Паудер через несколько дней. Ранчо дяди Оливера находится на Чистом ручье в горах Бигхорн.

– Твой отец говорил, как далеко до следующего города?

– Не думаю, что есть какие-нибудь города. Он говорит, что на переправе находится почтовый пункт. Мы можем встретиться с какими-нибудь людьми, которые едут на запад. Папа слышал, что небезопасно ехать одним в эту местность; хоть Кастер и очистил ее от индейцев несколько лет назад, некоторые из них все еще убивают белых людей.

– Кастер не сделал этого, Чарли. Безумная лошадь перехитрил и победил его. По-моему, Кастер не тот человек, которым можно восхищаться. Он повел людей на верную смерть, хотя разведчик Кроу предупреждал, что не стоит ходить в горы Бигхорн.

– Он не разбил индейцев?

– Нет. Племя сиу выиграло сражение. Кастер – эгоистичный маленький человек. Он просто старался прославить свое имя.

– Если индейцы победили, то почему они не здесь?

– Они поняли, что белые будут разорять их и расселились, но дух их не сломлен. Не скоро пройдет у них обида на белого человека. Они борются за свою землю, свой способ жизни, и кто может обвинять их в этом?

– Отец слышал, они двинулись на запад.

– Зачем им оставаться? Бизоны уходят отсюда, их уклад жизни нарушается. Белые поселенцы уничтожают пастбища, набрасываясь и рыча, как свора голодных собак. Индейцы использовали эту землю сотни лет, брали у нее только то, что действительно необходимо. Браконьеры пришли на запад и уничтожили тысячи бизонов только для того, чтобы содрать с них шкуру, а мясо оставили гнить. Когда же индейцы убивали бизона, они ели мясо, использовали шкуру для одежды и крова, кости – для инструментов и посуды, навоз – на топливо. Некоторые племена оставляли сердце животного, веря, что таинственные силы сердца помогут восстановить стадо.

Чарли смотрел на мисс Хэммер с восхищением.

– Откуда вы все это знаете?

– Из книг.

– Вы умеете читать?

– Да. Папа Айгор научил меня любить книги. Он был хорошо образованным человеком и интересовался многими вещами. У него есть… я хотела сказать, была прекрасная библиотека. Он называл ее своим сокровищем и считал более ценной, чем деньги, потраченные на приобретение книг. – Вилла замолчала.

– Я умею читать свое имя и писать его тоже, – гордо произнес Чарли.

– Ты ходил в школу в Луизиане?

– Не всегда. Отец любит путешествовать. – Чарли встал. – Нам лучше быть поближе к телеге, мэм.

На привале все было как прежде. Мистер Френк сидел на импровизированной скамейке и продолжал ужинать. Около него, развалясь на расстеленном прямо на траве одеяле, отдыхала Джо Белл. Вилла была счастлива, что есть работа, которую ей нужно сделать, и не придется говорить с ними. Девушка вымыла посуду и отнесла ее, поставила кофейник на решетку около огня.

Она случайно взглянула на мужчину, который спас ее от разбушевавшейся толпы. Его волосы были черными и вьющимися, как и у дочери. Вилла подумала, что он совсем не подходит для этой местности. Он напоминал азартного игрока в лодке, которого она видела на реке Миссисипи.

Как только привал был приведен в порядок, она принесла в телегу кастрюлю с горячей водой для стирки, села на соломенный тюфяк и вымыла ноги. Расческой Стар она расчесала волосы и заплела их в одну длинную свободную косу.

Джо Белл залезла в телегу.

– Ты не собираешься посидеть со мной и отцом и рассказать нам о тех местах, где побывала?

– Нет, я устала и собираюсь спать.

– Ну, это не очень красиво после того, что папа сделал для тебя.

– У меня нет настроения, – резко произнесла Вилла.

– Ну хорошо, иди спать, только не на сундук, это мое место.

Вилла выглянула и увидела, что Чарли расстелил одеяла на траве, а Бадди расположился около него. Приятно знать, что Бадди рядом. Слава богу, Чарли не был похож на Джо Белл. Этой злой девчонке просто необходим урок хороших манер.

Не раздеваясь, Вилла легла на тюфяк и уставилась в темноту. Каждую минуту отчаяние и опасение увеличивались. Что она будет делать? У нее нет денег, чтобы оплатить билет в Дидвуд, когда они доедут до переправы. И она не может вернуться в Хаблетт. Все, что у нее было, сгорело. Не было даже собственной одежды, чтобы прикрыть наготу. Значит, выход только один: остаться с Гилом Френком. И он увезет ее глубже и глубже в малонаселенную местность. Что будет потом, когда они доберутся до ранчо его шурина?

Прошла неделя. Она тянулась так медленно, что временами Вилла чувствовала: время как будто остановилось. Дома и фермы, которые встречались на пути, располагались так далеко от дороги, что их не было видно. Только дым из труб говорил о том, что где-то рядом живут люди. Бадди, чувствуя неприязнь Джо Белл и Гила, держался подальше от них. Ночью он спал возле Чарли и благодаря хорошей пище, которую приносил парень, собака быстро восстановила силы. В течение дня он бежал рядом с телегой или охотился около дороги.

А Вилла, сидя рядом с Чарли, изучала этот край. Это была большая открытая местность, утопающая в степной траве, которая образовывала бледно-золотистый ковер. Он тянулся до предгорья Бриз и имел запах зрелой травы и холодной речной воды. Но этот радующий глаз край покинут. Сотни лет бродили здесь стада буйволов, но пришли браконьеры и стали уничтожать их. Тогда индейцы бросили свою землю, ушли на запад…

Где-то впереди была река Паудер и переправа.

Вечером Гил вернулся к телеге:

– Переправа недалеко… Чарли, я поведу упряжку сам.

Парень остановил упряжку, спрыгнул вниз и привязал лошадь отца у задних колес. Когда они снова двинулись, Гил взглянул на Виллу:

– Мы можем столкнуться там с грубыми людьми. Лучше, чтобы они не знали, что вы свободная, я имею в виду незамужняя женщина. – Он усмехнулся и подмигнул.

Вилла посмотрела без намека на веселье. Она сделала глубокий вдох, сдерживая свой характер.

– Если я смогу найти работу на переправе, то останусь и заработаю на билет до Дидвуда или Шеридэн.

– Любая работа, которую ты найдешь, будет заключаться в том, чтобы расставлять ноги. Держись меня, Вилла.

Эти слова заставили ее вспыхнуть.

– Вы невежественный человек, мистер Френк!

– Я говорю тебе, как есть на самом деле. У тебя нет выбора. Каждый стежок на твоей спине принадлежит мне. А я могу сбросить тебя на этой переправе совсем голой. Та старая ночная рубашка, которую ты носила, не прикрывает многого…

Потрясенная, Вилла не произнесла ни слова. Затем глубоко вздохнула и выпрямила плечи.

– Вы… Вы заберете это платье? Вы более подлый человек, чем я думала!

Он пожал плечами.

– Мужчина должен делать то, что должен.

– Моя благодарность не простирается до того, чтобы спать с вами, мистер Френк. Я думала, что ясно объяснила… Почему вы настаиваете, чтобы я осталась?

– Ты мне нужна, милая. Я хочу, чтобы Оливер, мой шурин, знал, что его сестра не единственная порядочная женщина, которую я могу иметь. Оливер очень культурный. Он тот тип мужчины, который вскакивает, когда входит ЖЕНЩИНА, и одевает пиджак, даже если на улице жарче, чем в аду. – Смех Гила завершился отвратительным фырканьем.