- Опознаете? - официально спросил Серега. - Ваш ребенок?

- А вот я ему сейчас всыплю, тогда он сам скажет, чей он...

В комнате за моей спиной раздался крик: "Руки вверх! Принесите шампанского!.."

Мама побледнела, схватила меня, но я вырвался, бросился было забирать птицу себе - по моим чувствам не могла она быть одна.

Милиционеры поняли мои намерения.

- Мы его Плотникову хотим, - сказал Серега. - Они с Плотниковым теперь вроде сродственники. Две сироты. Им и поговорить есть о чем.

Они проводили меня на улицу.

Было раннее утро. Катили, дребезжа и позванивая, первые трамваи. Мама хотела взять меня за руку. Я не дался. С нею рядом пошел.

У моста через Невку дремала торговка-лоточница. На лотке были папиросы, спички, леденцы, "сен-сен" и табак.

Я шагнул к ней. Мама схватила меня и сказала с угрозой, что денег на сласти у нее нет, тем более что я никаких сластей не заслуживаю, а заслуживаю порку.

Я разжал руку и показал ей пятак. В воздухе, очистившемся за ночь от густых дневных ароматов, тонко запахло ружейным маслом и теплой медью.

Мама спросила с ехидцей:

- Что это ты им так полюбился?

А у меня еще и слов столько не было, чтобы ей объяснить. Да почему-то и не хотелось... А хотелось мне купить махорки для Плотникова.