В. САПАРИН

ТАЙНА ЧЕРНОЙ КРЫШИ

Поселок показался мне не совсем обычным. Угловой дом - прямоугольный сруб в северорусском стиле с высоким крыльцом - представлял удивительный контраст с низким, обтекаемой формы сооружением из фанеры и стекла, которое напоминало павильон для продажи газированной воды. Но в этом киоске жили: на грядке, позади стеклянной дачи копался загорелый юноша в одних трусах, а по дорожкам бегал малыш, видимо только что принявший душ. Из зеленой бочки, установленной на столбах и снабженной обыкновенной лейкой, еще лились струйки воды.

По соседству с этими приверженцами солнца, воды и воздуха обитали, очевидно, почитатели тени. Дача с многочисленными башенками и шпилями едва выглядывала из густых зарослей.

Какой-то любитель монументальных сооружений построил солидное здание из выложенного узором кирпича под железной крышей, его сосед - рубленую дачу обычного типа, а третий, самый легкомысленный, а может быть, и самый скромный, уютное и чистое летнее жилье на небольшую семью, изящный тесовый домик с легкой крышей из гонта, похожей на деревянную чешую.

Я прошел уже две улицы, но не видел и двух одинаковых дач.

- Вы и не увидите их, - объяснил мне словоохотливый старик, сидевший на лавочке; он так ласково смотрел на меня, что мне показалось естественным задать ему свой вопрос. - Это поселок архитекторов. Каждый строил дачу по своему вкусу, более того - по своему, проекту.

Так вот оно что!.. Этот поселок представлял собой в некотором роде архитектурную выставку. И здесь действительно было что выбрать строителям дач, они могли найти тут образцы на всякий вкус.

Но что за странная дача? На самом солнцепеке, на покрытом дерном бугре, небольшой домик с односкатной крышей... матово-черного цвета. Вокруг домика кольцеобразная песчаная дорожка.

Ну и жарища же, должно быть, там, под этой железной крышей, притягивающей солнечные лучи! Я как-то летом жил в чердачном помещении на недостроенной даче и чуть не зажарился тогда заживо. Что за фантазия красить крышу в такой цвет! В этом домике, надо полагать, живет самый зябкий из всех обитателей поселка.

Впрочем, о вкусах не спорят. Я прибыл сюда не любоваться дачами, а проводить электричество. На-днях в новый поселок должны были дать ток, и на моей обязанности лежало проверить состояние подготовительных работ.

Столбы, свежепросмоленные в нижней части и с янтарными каплями наверху, были еще не пронумерованы, и я затруднился, как отметить столб, на верхушке которого был плохо навинчен изолятор.

Оглядываясь, я снова обратил внимание на странную дачу с черной крышей. "Черная крыша, - подумал я, - хорошо запоминается". "Прямо против бокового окна ч. д. (то есть черной дачи", - записал я себе в блокнот.

Ориентир мне понравился: я прибегал к нему еще несколько раз, пока производил осмотр в этом районе.

И когда мне потребовалось обозначить место для дополнительного трансформатора (в самом центре незастроенной лужайки), я с особым удовольствием занес в блокнот: "против крыльца ч. д. 60 метров".

- Знаю эту дачу, - сказал бригадир, которому я после обхода поселка вручил листок из блокнота, объяснив, обозначают "ч. д.". - Там какой-то странный владелец! Представьте, он отказался проводить электричество! Дача совсем новенькая: только на этих днях кончили красить крышу. Владелец сам следил за покраской.

Почему этот любитель жары и противник электричества выбрал для крыши столь необычный цвет, бригадир не мог объяснить.

- Чтобы был хороший ориентир, - высказал он шутливое предположение.

Но бригадир ошибался, и мы в этом очень скоро убедились.

Во второй половине дня, когда я осматривал угловой магистральный столб, где предстояло подключение поселковой сети (это было в километре от поселка), я увидел шагавшего по полю бригадира с листком в руке. Еще издали я мог разглядеть выражение недоумения на его лице. Подойдя ко мне, он сообщил, что ни одного из отмеченных мною в блокноте столбов с дефектами монтеры разыскали, а когда он направился на место сам, тоже ничего не нашел

Мало того! Место, которое я выбрал для установки трансформаторной вышки, приходилось, по его словам, на... кирпичный дом.

- Аккурат, где стоит печь и выведена труба, - заявил бригадир.

Пожимая плечами, разглядывал я блокнотный листок, где все было обозначено, по-моему, так ясно и точно.

Солнце уже клонилось к закату, когда мы с бригадиром зашагали к поселку, но стоявшая в этот день жара словно и не собиралась еще спадать. Дорогой бригадир поглядывал на меня как-то странно.

Очутившись на знакомой уличке, я испытал неясное ощущение, будто что-то изменилось. Долго не мог я найти ни одного отмеченного мной столба. Те же столбы, которые я в конце концов отыскал по отметкам, сделанным на них моим карандашом, действительно стояли не там, где они должны были находиться, судя по моим записям в блокноте.

Бригадир смотрел на меня укоризненно.

- Вот, - сказал он, показывая на крыльцо дачи с черной крышей. - В 60 метрах должна быть трансформаторная будка, по вашим указаниям. Куда смотрит это крыльцо? Прямо на этот каменный... Что за чорт!

Протянутая им рука указывала не на кирпичный дом, а на клумбу в садике соседней дачи.

Лужайка же, где я хотел поставить трансформатор, находилась совсем в другой стороне. Это было почти как в "Заколдованном месте" у Гоголя. Ошеломленный, я стоял, "протирая очи".

- Как же так, - бормотал между тем бригадир, - я же сам отмерял рулеткой! Ничего не понимаю. Значит, вы хотите ставить вышку в этом садике? Но ведь тогда...

Он умолк, пожимая плечами. Но тотчас же схватил меня за руку, прошептав:

- Смотрите!

Я взглянул по направлению "черной дачи", и мне на миг показалось, что глаза меня обманывают.

Дача... росла! Да, ее черная крыша, такая плоская, когда я увидел ее в первый раз, теперь была крутой и продолжала подниматься, как на дрожжах. Потом этот рост прекратился. Дача словно всегда была такой - с крутой односкатной крышей, окрашенной в черный цвет.

Вслед затем я обнаружил какое-то новое явление. Одно окно дачи, блестевшее на солнце, внезапно померкло, но яркие блики незамедлительно вспыхнули в стеклах другого окна.