Он оскалил зубы, сосредоточился и превратился в красивую псевдоовчарку. Вернувшись в человеческий облик, он ухмылялся.

- Понимаете?

- Люди всегда были помешаны на собаках, - с завистью сказал Борис. - Я все удивляюсь, почему вы попросту не спуститесь туда и не овладеете положением. Или почему не сделали этого с самого начала.

- Зачем? - Люпус, удивленный несообразительностью вампира, покачал головой. - Зачем резать курицу, которая несет золотые яйца? Они со времен средневековья никогда нас не подозревали. Пуще того, многие из них из кожи вон лезли, чтобы мы жили в свое удовольствие. - Он нахмурился. - Когда я думаю о том, сколько наших попало под Большой Взрыв!..

- Мы все под него попали, - Сэмми поддел ногой горящий хворост.

Все кивнули. Смит промолчал: он все еще был не в своей тарелке, и происходящее казалось ему сном. Но каким бы безумным ни представлялось ему окружающее, в безумии этом была своя, пусть и диковинная, логика. Вурдалаки, вампиры и вервольфы были вполне реальны. Возможно, какие-то мутанты, постепенно ставшие совершенно зависимыми от людей. Люпус и его сородичи приспособились лучше прочих, но в конечном счете все они были паразитами. Как и он, впрочем, если разобраться. Смит неожиданно почувствовал, что полностью разделяет тревогу остальных о судьбе тех немногих людей, что укрылись под Могильным Камнем.

Паразит ведь не может существовать без хозяина.

Люпус потянулся, зевнул и поднялся.

- Ладно, - сказал он. - Начну, пожалуй. Вновь превратившись в зверя, он принялся кружить возле поросшей травой и кустиками потрескавшейся плиты кадмиевого бетона - Могильного Камня. Он держал нос у самой земли, помахивал хвостом и являл собой великолепный образчик породистого пса. Смит поборол в себе желание подозвать Люпуса и потрепать его по загривку.

- Что он делает? - спросил он.

- Проверяет, - ответил Сэмми. - У Люпуса и чутье, и слух, и зрение куда острее наших. Он пробует определить, живы ли еще они там... - Он поднял руку. - Тихо! Смотри...

Люпус оглянулся и нырнул за густой кустарник. Вернулся он уже в человеческом облике.

- По-моему, я что-то уловил, - начал он, еще не додойдя к костру. - У вентилятора запах довольно силен.

- Они выходят? - Сэмми вскочил, бросился навстречу человековолку. - Выходят?

- Не знаю, - Люпус снова изменил облик и принюхался, затем приложил мохнатое ухо к довольно заметной трещине в бетоне, сосредоточившись так, что даже хвост его замер.

- Скоро рассветет, - прошептал Борис. Он вздрогнул и поплотнее запахнул поношенный плащ. - Еще один день в грязи...

- Как вы укрываетесь? - спросил Смит. Он тоже говорил шепотом. - Наверно, ты можешь просто завернуться в плащ? Ты его поэтому носишь?

- Полезная вещь, - ответил Борис туманно. Он с явной неприязнью взглянул на молодого вампира. - Слушай, - предупредил он, - не воображай, что раз я при-частен к твоему рождению, то должен пеленки за тобой менять. Жизнь и без того не сахар.

- Я в твоих заботах не нуждаюсь! - Смит метнул на Бориса ничуть не более любезный взгляд. - Насколько я могу судить, ты просто старомодная рухлядь. Вырядился в свой допотопный плащ и шляется тут, изображает дурацкого графа. Взял бы да и приспособил пластиковый чехол для машины. Днем ставишь его, как палатку, а ночью свернул потуже - и носи.

- Умник нашелся, - насмешливо хмыкнул Борис. - Вот так всегда с вами, щенками: думаете, что вы умнее старших. Как бы я, потвоему, выглядел с этой твоей палаткой за плечами? Пора тебе усвоить, что камуфляж для нас - главное. Мы ошибаемся один раз... Ошибешься - и... - Борис жестом изобразил вбиваемый кол. - Такое бывало, и не раз.

- В комиксах, - согласился Смит. - Но в наши-то дни кто верит в вампиров?

- Правильно, никто, - кивнул Борис и растянул тонкие губы. - А почему? Маскировка! Конечно, в таких, как Сэмми, люди не верят, но сколько времени бы им понадобилось, чтобы того же Сэмми вычислить?.. И даже если тебя сочтут за обыкновенного сумасшедшего и запрут в желтый дом - что тогда? Тебя, конечно, никто не станет кормить тем, что тебе необходимо. А держать взаперти будут долго. И не сомневайся, ты там попросту умрешь. - Его передернуло. - Так было с моим другом.

- Все потому, что вы старомодны, - Смит обращался теперь к Сэмми. - Ты-то это видишь? Ты же хорошо образован, и...

- Умолкни, - перебил Сэмми. Он нервничал, как всегда к концу очередной инспекции Люпуса. Голод огнем горел в его желудке, нервы натянулись как струны. Он снова поднялся, не находя себе места, и подошел к вер-вольфу, который все еще обнюхивал землю.

- Пока живы, - объявил Люпус. Он опять изменил форму и стоял теперь перед ними, весь в поту, грудь ходит ходуном. - Ну и умаялся же я!

- Да ты садись, - Сэмми повернулся и пошел к огню. Он-то знал, каких сил стоили Люпусу его превращения. Вервольф рухнул у костра и устало сгорбился.

- Я их учуял, - проговорил он наконец. - Запах стал гораздо сильнее. По-моему, они решили выбираться наружу.

- Выбираться? - В глазах старого вампира сверкнула надежда. - В самом деле? Ты не ошибся, Люпус?

- Думаю, не ошибся. - Люпус расслабился. - Судя по звукам, они сейчас поднимают наверх тяжелое оборудование. Может быть, у них засыпало один из тоннелей и они расчищают завал. Или не знают наверняка, какие наверху условия, и не хотят рисковать. - Он хмыкнул. - Во всяком случае, пока они живы и, надеюсь, здоровы.

Компания обменялась ухмылками.

- Послушайте, глубокомысленно сказал Смит, - тут нужно все хорошенько продумать. - Он подбросил в огонь еще одну ветку. - Очень тщательно продумать.

- Ты о чем? - Сэмми не отводил глаз от огня. Люпус уже исчез; малость отдохнув, он снова принял удобную для бега форму зверя и умчался к жене и отпрыскам. В этот раз уход Люпуса особенно сильно подействовал на Сэмми. Как, должно быть, хорошо иметь возможность пойти домой, к ожидающей тебя семье!..

- Ну, - сказал Смит, - если Люпус знает что говорит, то люди собираются выйти. А когда они в конце концов выйдут, мы должны будем как-то вступить с ними в контакт, верно?

- Ну, верно... - Сэмми пытался подавить приступ голода, всегда одолевавший его при мысли о всех этих людях, живших и умиравших в подземных галереях. Как-то он даже пытался прокопаться туда, но вскоре отчаялся. Это было в особенно тяжелые времена.