Вернемся к тому моменту, когда Освальд ушел из дома миссис Джонсон. Полицейский Типпит находился в районе Ок-Клиффа. Ему было приказано находиться в центре Ок-Клиффа, однако он переместился на тихую 10-ю улицу, ближе к Паттон-авеню. Здесь, как показывает единственная свидетельница преступления Хэлен Маркхэм, она увидела "полицейскую машину, которая медленно подъехала к человеку сзади и остановилась около него. Она видела, как человек подошел к правому окну полицейской машины. Разговаривая, он опирался руками о раму правого окна. Когда полицейский спокойно открыл дверцу автомобиля, медленно вышел и направился к передней части машины, ей показалось, что человек этот сделал шаг назад. Затем он выхватил револьвер". (Дальше начинается обычная для доклада комиссии Уоррена с т р а н н о с т ь: Маркхэм говорила по телефону, что убийца "маленького роста, полный, с густыми волосами". Она потом скрыла факт этого телефонного разговора и еще до того, как ее привели на опознание Освальда, повторила официальную версию - рост преступника 5 футов и 8 дюймов; чтобы не было упреков в повторяемости свидетельских показаний, надо соблюдать известную меру и позволять очевидцам ошибаться на дюйм-другой.) Но сейчас мы подходим к главному: где произошло убийство Типпита? И если убийцей был Освальд, то почему он застрелил Типпита в нескольких сотнях метров от дома Джека Руби? Почему его путь из квартиры миссис Джонсон лежал не куда-нибудь, а именно в направлении дома 500 по Марсалис-стрит, где в квартире 205 жил Джек Руби?

Я нашел эту квартиру. Дом стоит возле бензоколонки, рядом с автострадой; несколько подъездных путей и развилок позволяют водителю сразу же развить максимальную скорость - очень удобное место для бегства.

Квартирка небольшая, есть два выхода.

- Здесь трудно взять преступника, - сказал Джим Бу. - Во всех случаях он имеет преимущество во времени. И обзор из окон абсолютен - можно держать оборону в случае нужды. Xм-хм, Руби, оказывается, был совсем непростым парнем...

Настало время внимательно рассмотреть личность Джека Руби, его привязанности, привычки, склонности. Проанализируем, где и чем он занимался с той минуты, как убили президента, и до той поры, пока сам не застрелил Освальда (в американской печати приводились свидетельства того, что Руби был не одиночка, а участник заговора с целью устранения Освальда).

Несмотря на "пламенную любовь" (показания Руби) к Кеннеди, он не пошел наблюдать его проезд по Далласу и лично приветствовать президента, хотя находился всего в пяти блоках от того места, где Кеннеди был убит, в редакции "Даллас морнинг пост". Узнав об убийстве, он "посерел - настолько он был бледен". Через несколько минут он позвонил Эндрю Армстронгу, своему помощнику по ночному клубу "Карусель", и сказал: "Если что-либо случится, мы закроем клуб". Потом позвонил Ньюмену: "Джон, я должен буду покинуть Даллас". Затем Руби уехал: одни считают, что он был в госпитале, ожидая официального подтверждения о гибели президента, другие отрицают это. Вернувшись в "Карусель", этот "страдалец по президенту" позвонил в Чикаго и сказал некоему Алексу Груберу что, во-первых, он пришлет ему собаку (Какую? Почему? Каким образом посылают собак из Далласа в Чикаго, за пять тысяч километров? Или это символ мафии: "прислать собаку" - значит убить?); интересовался предприятием по мойке автомашин (в связи в чем? "Мойка" на сленге значит "следы"; шифросвязь?), а уже потом говорил о гибели Кеннеди.

Затем странный звонок в газету с просьбой напечатать объявление о том, что клуб будет закрыт до в о с к р е с е н ь я (то есть до того дня, когда он убьет Освальда). Затем ночной проезд по городу - где побывал Руби, с кем встречался, до сей поры неизвестно. После этого таинственного проезда по Далласу он появился в полицейском участке. Руби быстро шел между двумя репортерами со значками "Пресса Кеннеди" на лацканах, записывая что-то на ходу на клочке бумаги, - "играл" газетчика. Как эти репортеры познакомились с Руби?

Когда Руби узнал, что Освальд будет показан репортерам, он смог спуститься в подвал и залез на стол, чтобы лучше видеть Освальда, начальника полиции Джесса Керри и окружного судью Генри Уэйда. Когда окружной прокурор сказал, что Освальд принадлежал к "Комитету свободной Кубы", Руби громко крикнул: "Нет, к "Комитету за честное отношение к Кубе"!" Он, видимо, хорошо знал, что "Комитет свободной Кубы" - организация контрреволюционеров, в то время как вторая поддерживала революцию кубинских коммунистов. Неплохая осведомленность для аполитичного владельца ночных клубов, "никогда не видавшего Освальда"?! Чуть позже Руби подошел к репортеру Рэссу Найту из радиостанции КЛИФ и шепнул ему: "Спросите, нормален ли Освальд?" После этого он поехал на радиостанцию КЛИФ и внимательно ждал, что ответит окружной прокурор репортеру Найту. Тот ответил, что Освальд вполне вменяем. После этого ответа, как показывают свидетели, Руби "стал очень бледным". Он дождался возвращения репортера Рэсса Найта и передал ему радиоочерк "Героизм", подготовленный радиостанцией, финансируемой ультраправым миллиардером Хантом, направленный против разрядки и мирного сосуществования (Откуда этот очерк у Руби? Кивок на очевидного мракобеса Ханта? Подсказка следствию: "заговор правых ультра"? У меня нет желания радеть за ультраправого Ханта, но, когда все время кивают в его сторону, создается впечатление, что кто-то п а р т и т у р н о выдвигает на первый план и без того одиозную фигуру.)

В четыре часа утра Руби приехал в редакцию. Радиостанция, пресс-конференция в полиции, встреча с полицейским, визит в газету напряженная жизнь для вышибалы, нет? Что делал Руби в газете? Он был в наборном цеху, клял Освальда, а потом начал показывать "твист-борд" приспособление для физических упражнений. "Все хохотали", - свидетельствует комиссия Уоррена. Утром Руби позвонил по телефону. Он говорил о "п е р е в о д е О с в а л ь д а в о к р у ж н у ю т ю р ь м у". Свидетель Холмарк обратил внимание на то, что Руби ни разу н е у п о м я н у л и м е н и Освальда, а употреблял местоимение "он".