- Ааааа, - задышала Олег на манер недолговечного мужского оргазма. Она содрала пробку и теперь озиралась, ожидая мировых сотрясений, неизбежных при таком усердии.

- Один совался, глазел, - пробурчал Натоптыш.

И его слова тотчас же подтвердились. Кусты затрещали, и в Малый Радиус ступили два человека. Оба были одеты немногим лучше окруживших Колоду, но в то же время разительно отличались твердостью шага и решительностью в глазах. Они были примерно одинакового роста, один чуть поплотнее, в очках и, несмотря на погожий день, утепленный широким шарфом в крупную клетку. Второй, с лицом неприятным и вкрадчивым, держал в руках какие-то бумаги: по этому единственному признаку было ясно, что пришли люди важные и сильные.

Тот, что был в шарфе, взглянул на компанию, словно высеченную из дерева единым махом притупленного топора, и моментально приметил разные непрезентабельные подробности: шелушение век, подноготные яйца, набедренные вдавления, чечевичный запах, раздавленные мысли, водоплавающий взгляд, потрескавшуюся радужку.

- Ну и... - начал он грубо, но его спутник быстро переложил бумаги в левую руку, а правой придержал за рукав.

- Подождите, подождите, - сказал он быстро и вдруг широко улыбнулся, от чего парк мигом превратился в большой провинциальный театр. - Вы часто здесь бываете? - обратился он к сидевшим, кивнув на Колоду.

Гагарин, который уже пил одеколон, привстал, готовый брякнуть что-то неосторожное и бесшабашное, но Нестор плавно, и вместе с тем очень быстро сказал:

- Случается.

Это прозвучало настороженно, однако вежливо и с достоинством, с намеком на представление говорившего о такой вещи, как временной континуум.

- Ну все же? - не отставал человек с бумагами. - Каждый день? Каждую неделю?

Олег откашлялась.

- Тут всегда кто-то есть, - сообщила она с заискивающими нотками, шамкая и заранее оправдываясь. - Мы культурно сидим.

Очкарик в шарфе злобно вздохнул и начал переминаться, словно догадавшись, что выражение "культурно сидим" подразумевает для говорящего равную возможность "посидеть некультурно".

- Что ты мне этих показываешь, - вмешался он в назревающий диалог. Вымести их отсюда к собакам. Здесь парк будет нормальный! Парк! - закричал он почему-то Натоптышу. - Вы что, не видите, что ведутся работы? Идет реконструкция! Здесь дети будут гулять! А ну...

- Сидите, сидите, мужики, никто вас не тронет, - быстро возразил второй, взял нервного товарища за талию и быстро повел из Радиуса. - Сидите, отдыхайте, ничего вам не будет! - крикнул он на прощание через плечо упиравшегося очкарика.

Нестор, глядя в землю, доброжелательно покивал. Олег завела руку за спину и выставила на свет бутылку, припрятанную при появлении чужаков. Она спрятала вино машинально, подспудно зная, что, коли уж решатся пришельцы отнять его и выпить сами, то никто и ничто не сможет им помешать. Да и прятать было бессмысленно, потому что и так все понятно. Натоптыш сидел, как мозоль, будто обитый каким-то быстро схватывающимся клеем столярного цвета. Гагарин томился, искоса поглядывая на вино.

- Начальство, - оскалилась Олег. - Дети у него будут гулять! Козел умственный.

Нестор задумчиво следил, как в тени, под лопухами, рвёт комаров. Наконец, он предложил:

- Давайте, что ли, пока они не вернулись.

И вынул из-за пазухи промышленный эквивалент откачанной крови. Малый Радиус ахнул, захваченный изобилием.

- Ну, - восхитился Натоптыш, - сегодня-то уж мы тебя, братка, послушаем. Сегодня ты будешь в ударе!

- Да, - согласился Нестор, почесываясь под шапочкой. - Мне пришел в голову героический эпос, я вам его перескажу. Давайте начнем с олежкиного, и он кивнул на откупоренную бутыль.

Взволнованный Гагарин, не в силах сдержать свои чувства, заходил кругами, а на Колоде, словно опята, выросли подержанные пластиковые стаканчики.

Если бы какие-нибудь дети, случись им играть близ кустов, проявили достаточную усидчивость и слушали внимательно, то им бы открылись начала садово-парковой космонавтики. Потому что комментарии Гагарина, летевшие из кустов, были краткими, доходчивыми и познавательными.

- Ракетное топливо, - любовно сказал Гагарин, рассматривая стаканчик на свет. - Поехали!

Воображаемые дети, побросав игрушки и затаясь, слушали с открытыми ртами. Воображаемая песочница вымерла.

- Первая ступень пошла! - просто и буднично сообщил Гагарин. Ускорение восемнадцать же. Вторая ступень пошла. Ускорение прежнее. Приступаю к состоянию невесомости. Вижу землю.

2

Человека с бумагами звали Взоров, человека в очках - Андрей Иваныч. Направляясь к строительной площадке, они прыгали по свежераспаханной дорожке и спорили.

- Андрей Иваныч, минуту терпения, - слова бежали из Взорова веселым и ласковым ручейком, словно специально пущенным для успокоения нервов. Послушайте внимательно. Я поначалу и сам хотел их шугануть. Представьте: иду себе, и вдруг - мат, звон бутылок... противно просто. А вы же знаете, какой я бываю. Я, если что... В общем, сунулся к ним, за кусты, и тут меня как молнией озарило.

Андрей Иваныч влез сапогом в особенно неприятную лужу.

- Ты, Взоров, положительно рехнулся, - проговорил он с досадой. - Ну какие могут быть молнии? На кой они тебе сдались? Вырубим к дьяволу кустарник, поставим карусель, этих всех на хрен, пока не украли чего...

- Кустарник вырубим, - немедленно согласился Взоров и сделал с Андрей Иванычем виртуозную рокировку. - А с уродами - погодим. Мы их используем с выгодой для всех.

Андрей Иваныч торопился на звук бульдозера.

- Чучел наделаем? - насмешливо спросил он у Взорова. Но тот вместо естественной улыбки довольно просиял:

- Почти в точку, Андрей Иваныч! Есть в вас нечто... отвечающее положению... нюх, понимаете.

- Ну, спасибо тебе, Взоров, - усмехнулся Андрей Иваныч. - Наложил резолюцию.

- Я не то хотел сказать, - тот прижал бумаги к груди. - Вы меня неправильно поняли, Андрей Иваныч. Никто и никогда не сомневался... Но слушайте дальше. Как вам понравилась эта компания? Редкостные уроды, вы согласны?

Андрей Иваныч сдвинул кепку и крякнул.

- Таких, не дай бог, во сне увидишь...

- Вот именно! - Взоров понизил голос, как будто намеревался выдать серьезный секрет. - Мы ведь там Луна-парк поставим, да?

- Ну да, - озадаченно подтвердил Андрей Иваныч.

- И отлично. Я предлагаю послать чехов к черту.

- Не понял, - нахмурился начальник Взорова. - Как это - послать чехов? С какой стати? Да у меня и полномочия не те...

- Так не совсем послать, - объяснил тот. - Совсем и не надо. Горки там, колесо, карусели - пускай они ставят. А мы сэкономим на Пещере Ужасов. Помните, запланирован такой аттракцион? Я, когда мальчишкой был, ходил однажды. И, честно признаюсь, разочаровался. Посадили нас в вагонетку и погнали через какой-то коридор, а в коридоре всего-то и страхов, что два скелета с зеленой подсветкой, руки тянут - ну, ряженые, нанятые за рупь, да мочалки с потолка свисают, по мордасам хлещут. И все Ужасы. А встанут они нам - городу то бишь - в изрядную копеечку. Чехи, конечно, заартачатся, но мы, я думаю, сумеем настоять. Не захотят же они лишиться всего подряда! Поломаются, поломаются - и пожертвуют этой дурацкой пещерой. Нам же от этого прямая польза, всему коллективу премия. Намного дешевле же выйдет, подумайте сами.

Андрей Иваныч, пренебрегши на миг зовом бульдозера, остановился.

- Что ты за хреновину порешь, Взоров? - спросил он недовольно. - За что премия? При чем тут пещера?

- При том. Вы же сами сказали, что не дай бог, приснятся. Обнесем их, пока не выстроили балаган, фанерными щитами, создадим интим...

Начальник захохотал и покрутил пальцем у виска:

- Ты, мил человек, вконец ополоумел. Не похмелился? Или, наоборот, похмелился? Ну-ка, дыхни!

- Чего дышать-то, Андрей Иваныч, - улыбнулся Взоров. - Похмелялись-то мы вместе.