В своем отсеке он начал ходить из угла в угол. Число проблем росло. Очевидно, Эстевену придется обходиться без наркотика — это, к счастью, может отучить его от снадобья. Однако за ним придется следить.

Джайлс пытался вспомнить все, что ему было известно о наркотиках, подпольно циркулирующих в среде рабочих. Тонка была лекарством, которым лечили душевнобольных, пока не были обнаружены побочные эффекты.

У него была сложная, многосвязная молекула, воздействующая непосредственно на нервную систему, причем усвоение шло слишком быстро, с летальным исходом. Действие наркотика замедлялось, если одновременно с ним принимали гидрокарбонаты, из которых наиболее доступным была бумага. При этом молекулы наркотика усваивались часами и сутками, и человек мог сутки находиться под влиянием наркотика, и его здоровье физически и психически быстро разрушалось.

Ягоды ИБ богаты протеинами, но бедны клетчаткой и слабо влияли на скорость усвоения тонки. Вот почему Эстевен пытался добраться до навигационной книги — ее страницы были сделаны из бумаги…

Вой оторвал его от этих мыслей, и он поглядел в проход. Эстевен шел к носу шлюпки, его рот был полон слюны, длинной нитью свисающей с губ, издавая дикий вой, прерываясь, чтобы что-то прожевать и сглотнуть. Руки были вытянуты перед ним, и он слепо шарил ими. Ясно было, что он никого не видел и не слышал.

Он наглотался наркотика без бумаги. Джайлс вскочил на ноги и бросился ему навстречу.

— Я помогу тебе! — крикнул он наркоману. — Держись! Мы сделаем что-нибудь. — Эстевен глядел сквозь него. Джайлс схватил его за плечи и поволок обратно.

Сначала Эстевен сопротивлялся с непостижимой силой, а потом бросился назад, к прессу для ягод, схватился за рукоятку, рванул ее на себя, и в его руках осталась длинная-предлинная дубинка.

Он снова двинулся вперед, воя и вращая над головой своим оружием. Джайлс пошел ему навстречу, стараясь уклониться от удара. Ему это удалось только частично, и дубинка скользнула по его голове, в ней что-то вспыхнуло, но Джайлсу удалось удержаться на ногах. Он едва успел сообразить, что Эстевен прошел мимо.

— Книга… — прохрипел Джайлс. — Навигационная книга… Он идет за ней… Остановите его!

Туман в голове рассеялся, и Джайлс увидел, что рабочие и не пытаются остановить Эстевена, а стараются держаться от него подальше.

Джайлс бросился за сумасшедшим. В проходе первой секции появился Хэм. Эстевен вновь взмахнул палкой, и Хэм крякнул от удара дубинки, который вывел его правую руку из строя. За Хэмом, загородив книгу в сверкающем переплете, появилась высокая фигура капитана.

— Эстевен, нет! — крикнул Джайлс, но он уже не мог догнать его.

Увернуться было невозможно. Но капитан нагнулась, и палка просвистела в нескольких дюймах над ней. В то же время она выкинула вперед руку, не хватая противника, а пронзая его, и ее три пальца вонзились Эстевену в грудь.

Удар отшвырнул его назад и сбил с ног. Палка вылетела у него из рук, а сам он пытался восстановить дыхание. Потом он издал очередной вопль и вскочил на ноги. Ясно было, что он ранен, и, по крайней мере, несколько ребер у него было сломано, но наркотик заглушал боль и он еще мог двигаться. Он слепо двинулся к навигационной рубке.

Капитан ждала его. Но прежде Джайлс успел схватить Эстевена и отбросить назад. Капитан шагнула вперед, но теперь Джайлс загородил ей дорогу.

— Нет! — крикнул он на бэйзике, а затем перешел на альбенаретский. — Я запрещаю вам! Он не сознает, что делает!

— На этот раз я прикончу его, — сказала капитан. Теперь ее рука протянулась к Джайлсу. — Я предупреждаю вас!

Эстевен снова попытался встать на ноги, но теперь до него добрался Хэм. Он поднял левую руку, и его огромный кулак устремился к затылку несчастного.

— Не убивай его! — крикнул Джайлс.

Но кулак уже начал свое движение, и Хэму удалось только слегка изменить траекторию его движения, так что вместо чувствительной области затылка удар пришелся немного ниже. Капитан отодвинула Джайлса в сторону.

— Нет! — крикнул он. — Подождите. Вы сильнее любого из нас, но нас больше. Если вы не боитесь смерти, подумайте о ребенке!

Капитан замерла посреди движения.

— Я знаю, что он болен, — сказал Джайлс. — Раньше я не знал. Теперь я могу обещать, что он никогда не появится в первом отсеке и не будет угрожать вашей книге.

Капитан не пошевелилась. Джайлс ощутил, как у него начинает болеть голова.

— Поверьте мне! — настойчиво продолжал он. — Я не позволю вам убивать моих людей!

Все висело на волоске. Джайлс молил бога чтобы капитан не заметила, что он сам ранен, Хэм владеет лишь одной рукой, а остальные представляют собой не более чем кроликов против волка.

— Хорошо, — сказала капитан шагнув назад. — Я отдаю его вам. Последний раз. Последний — И она скрылась за перегородкой

Пятнадцатый день. 16.19.

Джайлс покачнулся назад, и его схватили полдюжины рук.

— Вам лучше? — спросила Мара.

— Вроде да, — сказал Джайлс. — Чепуха. Конечно, лучше.

— Не совсем, — сказала Мара. Она пристально смотрела на него. — Я знаю, что вы выживете.

— Выживу? А почему бы и нет? — удивился он.

— У вас наверняка контузия. Когда сталкиваются металл и кость, крепче обычно оказывается металл.

— Забудем это. — Он притронулся к забинтованной голове руками, довольный, несмотря ни на что, что его здоровьем интересуются — Вообще-то все вокруг, как в… Сколько я проболел?

— Пять дней.

— Пять дней?

— Да, — подтвердила Мара.

Он устал разговаривать и откинулся назад, на койку, пока девушка возилась с чем-то на полу.

Это не моя койка! — внезапно сказал он, пытаясь сесть, но Мара не позволила ему сделать это. Джайлс успел определить: это был кормовой отсек.

— Отдохните, — сказала она. — Лежите. Мы принесли вас сюда, чтобы капитан не увидела вас беспомощным.

— Хорошо, — сказал он. — Вы поступили мудро.

— Разумно

— Ну, ладно, пусть будет разумно — Он стал приподниматься. — Как Хэм?

— В порядке.

— Рука у него не сломана?

— Нет, просто ушиб. Кость не пострадала.

Джайлс облегченно вздохнул.

— Эстевен…

— Сломано два ребра. Мы связали его на два дня, пока отходил от наркотика. — Мара протянула Джайлсу пакетик с несколькими граммами серого порошка. — Это весь его оставшийся запас. Мы подумали, что будет лучше, если он будет у вас.

Он взял пакетик и поразился, каких усилий ему стоило положить его в нагрудный карман.

— Так вы его связали? И как он теперь?

— Ничего. Даже слишком спокоен. Мы за ним следили: он несколько раз пытался покончить с собой. Так бывает с наркоманами в период депрессии. Байсет насмотрелась в полиции на них. Она сказала, что лучше было бы позволить ему умереть.

— Бедняга, — сказал Джайлс.

— Он не бедняга, — сказала Мара. — Он просто несчастный, нервный мужчина, ушедший в наркотики и чуть не погубивший всех нас.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Может, я неправильно выразился, но я не понимаю…

— В этом ваша беда. Вы НЕ ПОНИМАЛИ.

Она повернулась и вышла. Он попытался встать с койки и догнать ее, объяснить, но едва он попытался сесть, как у него закружилась голова. Он упал, ненавидя свое бессилие, однако поделать ничего не мог.

Потом он заснул, а проснулся, когда все уже спали. Магнитофон что-то наигрывал, но голосов слышно не было. Джайлс чувствовал себя лучше.

Он огляделся и увидел, что в кормовом отсеке никого, кроме него, нет. Все было по-прежнему, даже отломанная ручка пресса вернулась на место. Как им удалось приделать ее? Дай и Френко, видимо, перешли в другой отсек. Мысль, что они сделали это из уважения к нему, тронула его. Да, странно. Улетая с Земли, он считал само собой разумеющимся, что рабочие уступают ему место.

Поль прав — он не знал рабочих. По крайней мере так, как сейчас, прожив с ними рядом две недели. С другой стороны, Мара закончила разговор так, что он все еще не понимает и, — он грустно усмехнулся, — она права.