Глава 39

Глава 39

Витори Ристаль

Где-то совсем близко прозвучал новый взрыв. Стена напротив дрогнула и стала оседать, с потолка посыпалась пыль и куски обшивки. На столах нежно зазвенела лабораторная посуда. Прикрывая девочку, забилась в дальний угол, помня, что при обвале безопаснее держаться ближе к несущим стенам.

— Не стой истуканом! Выпусти нас отсюда! — кашляя от стоящей в воздухе взвеси, прокричала ашранцу, замершему на месте: — Сейчас потолок рухнет! Открой эту чертову дверь!

Упавший сверху кусок перекрытия поднял тучу пыли, скрывшую от меня фигуру Лангера. В глазах защипало. Горло немилосердно першило. Руки тут же покрылись сероватой пылью. Я закашляла, размазывая локтем слезы.

— Не ори, дива! Дай ее сюда! — блондин неожиданно вынырнул из пыльного облака и выхватил тут же зашедшегося ревом ребенка. Прикрыв малышку полой халата, он в мгновении ока оказался у двери, щелкнули замки, открываясь. Новый взрыв отбросил меня назад, больно приложив головой о стену. Кусок потолка рухнул передо мной, отрезая от спасительного коридора. Прикрыв подолом платья рот и нос, пыталась разглядеть лаз, среди нагромождения покореженной арматуры, бетона и пластика.

— Стой, где стоишь, Лангер! — в новообразовавшемся проеме на руинах стоял высокий мужчина и спокойно отдавал приказ, целясь в ашранца. — Отступи два шага от двери, положи ребенка на каталку, отойди и повернись лицом к стене.

Блондин секунду всматривался в непрошенного гостя, выстрелил, не целясь. Мужчина выругался и быстро отступил за прикрытие развалин.

— Их не остановить! Смиритесь, наконец! — прокричал, пригибаясь от пущенного в его сторону луча.

Сердце остановилось от страха за девочку. Повернувшись ко мне, блондин по-мальчишески усмехнулся, тряхнул пыльными волосами, рванул на себя дверь и небрежно бросил:

— Через год мы все вместе отпразднуем день рождения Далилы. Жди, моя белла!

Он исчез за дверью. Лаборатория разрушалась на глазах. Покрытие на полу вздыбилось, переворачивая каталки и столы. Стена за спиной пошла глубокими трещинами. Куски потолочных перекрытий превращали в пыль хрупкое оборудование на столах. Хотелось сжаться, закрыть голову руками и ждать, пока все утихнет. Треск ломающегося стекла отрезвил. Вспомнила трещины, покрывавшие стекло. Аквариум грозил вылиться, затопив комнату гелем.

Не такой смерти я хотела. Я боевой адмирал позорно захлебнусь черти чем?! В некрологе напишут про мою постыдную смерть?!

Поднявшись, щурясь в тусклом свете оставшихся ламп, попыталась разглядеть проход между завалами мусора. Подхватив подол, проклиная каблуки, на которых то и дело оступалась, опустилась на четвереньки и поползла в узком проходе, замирая каждый раз, когда рядом падали куски бетона, чувствуя, как острые выступы царапают спину, а проволока рвет платье. Ладони саднило от глубоких порезов и заноз. Рука вляпалась во что-то тягучее и теплое. Я брезгливо отерла пальцы о платье. Гель… Он все же просочился и заливает лабораторию. Уходя, ашранец оставил дверь открытой. Проем выделялся ярким пятном в пыльном мареве и служил отличным ориентиром. Собрав остатки сил, поползла на свет, кляня всех и вся.

— Вики?! Вики, что ты здесь делаешь? — Рон подхватил меня под грудью и легко поставил на ноги. Пошатываясь, оглянулась на спасителя. На нем был запыленный летный комбинезон и защитная маска на лице. Из кобуры на поясе выглядывала рукоять пистолета. Волосы от пыли приобрели пепельный оттенок, словно брюнет поседел в одночасье. На плече болталось безжизненное тело пилота Йонаса. — Ты можешь идти? Тогда пойдем быстрее.

За спиной затрещало. Пол пошел мелкой дрожью и начал проседать под ногами. Не раздумывая дольше, бегом рванула к двери. Сзади пыхтел, посылая проклятья Берге.

* * *

Ронан вел за собой, уверенно выбирая повороты и проходы, словно шел по подземному лабиринту не в первой. Эта мысль промелькнула и тут же испарилась. По стенам «зазмеились» трещины, разрывая пластик обшивки, пол под ногами завибрировал и просел. Лампы мигали и гасли одна за другой. Не сговариваясь, припустили к видневшимся в конце коридора лестничным пролетам. Одновременно вскочив на ступеньки, не оглядываясь, обливаясь потом и тяжело дыша, не сбавляя темпа, помчались вверх. Лестница заканчивалась квадратной площадкой с массивной металлической дверью. Запыленная лампа тускло освещала пятачок, потрескивала, грозя потухнуть. Я без сил сползла по стеночке пытаясь отдышаться. Рон бережно спустил на пол застонавшего в забытьи пилота и привалился рядом к стене.

— Передохнем немного… и поговорим.

Веки брюнета подрагивали, грудь ходила ходуном, на лбу и шее вздулись вены, по вискам и щекам пролегли грязные дорожки пота. Сама я выглядела не лучшее. Лицо жутко чесалось от смеси пота и пыли.

— Вики, послушай, — он разлепил глаза и повернулся ко мне. Осторожно взял за руку, погладив большим пальцем израненные ладони. — За этой дверью ангар. Спасательная капсула доставит тебя и его на базу.

— А ты? — перебила брюнета, и почувствовала как до боли сжались пальцы на запястье.

— А я, милая, наломал много дров и буду исправлять, — пропустив мимо ушей странное в устах Ронана обращение, уже открыла рот возразить, как брюнет продолжил. — Ты хотела объяснений моим поступкам, и я постараюсь все объяснить… Это давно началось. Мои родители с Земли. Попали под Консервацию и не выжили. Не у меня одного. Ашранцы заимели в лице людей вечных врагов. Подпольно поднималось движение Сопротивления, целью которого была свобода насильственно ассимилированных рас. И я примкнул к нему. Нашей тактикой стала партизанская подрывная деятельность. Постепенно наши люди заняли многие ключевые посты в Совете и Управлении, принимали решения разрушающие мощь Альянса. Пример этому ты видела на своей базе. В академии, где ты обучалась, я совмещал работу и вербовку сторонников из числа преподавателей и старших учеников.

Он замолчал, поднес грязные в царапинах и ссадинах с обломанными ногтями руки к губам и поцеловал. От прикосновения по телу пробежала волна дрожи.

— Твои чувства, Вики, я все замечал. Вначале думал блажь маленькой девочки, глупо восхищающейся взрослым другом отца. Но время шло, ты менялась, становясь взрослее и серьезнее, но чувства оставались прежними, — он тяжело вздохнул. — Они не остались без ответа. Я влюбился в тебя. И когда понял это — испугался. За тебя. Что я мог тебе предложить, находясь в Сопротивлении? В любой момент нас могли раскрыть и выслать в тюрьму на Терру. Я решил, что не стану тебя втягивать в это, запретил себе думать о нас. Когда видел, злился, срываясь на окружающих. В день, когда ты призналась сама…

Рон рвано выдохнул и замолчал. Повисла пауза.