Уорбрук был невиновен. Злодеем оказался муж сестры и лучший друг Бастиена — Блейз.

Снова и снова он спрашивал себя, почему этого не понял. Даже после того, как Блейз случайно его обратил. Как самый легковерный дурак на планете, Бастиен поверил зятю и тому, что тот наплел о Роланде и бессмертных, возненавидел их и собрался уничтожить.

— И только потом понял, что я и сам чертов бессмертный, — с насмешкой прошептал Бастиен.

Какая ирония.

Он — черная овца в этой семье. Чудаковатый кузен, которого никто не желает приглашать на ужин в День Благодарения, но все равно зовут из некоего чувства долга, надеясь, что либо он не придет, либо его рейс отменят.

Сет тащил Бастиена за собой, будто так мог заставить остальных забыть его прошлые грехи и… что? Полюбить его? Принять в свой круг?

Мечтать не вредно.

Дэвид занимался тем же, когда Сет был занят. Словно Бастиену не плевать, признают его стражи или нет.

Выключив воду, он вытерся полотенцем.

Вокруг царила тишина. В доме остался только Дарнел, ужасно компетентный аколит Дэвида, которого Бастиену иногда хотелось придушить.

И лишь некое подобие инстинкта самосохранения не давало ему воплотить желание в жизнь. Сет и Дэвид считали Дарнела сыном. Если Бастиен поддастся слабости и навеки заткнет аколита, то успеет пробормотать только: «Ой».

К тому же Ами надерет ему зад, если Сет и Дэвид не успеют обезглавить Бастиена раньше.

Ами.

Он не видел ее с тех пор, как она поступила на службу к стражу. Если бы Ами убили во время крутой заварушки, в которую они с Маркусом попали на прошлой неделе, Бастиен прикончил бы ублюдка за то, что тот ее не защитил. Он подслушал сегодняшний разговор Ами с Дарнелом и хотел попросить ее не защищать его, когда другие бессмертные обвиняют его в том, чем сейчас заняты вампиры. Но Ами все равно сделает по-своему. Как когда-то по-своему не обращала внимания на просьбы Сета, Дэвида и Дарнела не приближаться к Бастиену в первые тяжкие дни их знакомства.

Он выжимал воду из длинных черных волос, когда раздался звонок мобильника.

На экране высветился неизвестный номер.

Бастиен нажал на кнопку и рявкнул:

— Что?!

— Себастьен Ньюкомб? — прошептал женский голос.

— Кто вы, черт возьми?

Бастиен давал этот номер только одной женщине — Ами.

— Мелани Липтон.

Он нахмурился. Она говорила украдкой, будто боялась, что ее подслушают. И хоть имя казалось знакомым, Бастиен не смог вспомнить его обладательницу.

— Почему вы шепчете?

Женщина заговорила еще тише:

— Я не должна была вам звонить. Если меня застанут… не знаю, что сделают. У нас тут уже неделю полная изоляция. С тех пор, как Маркуса и Ами чуть не убили.

Если она знала про Маркуса и Ами, то либо бессмертная, либо одна из сотрудниц Сети. Благодаря своим способностям, стражи вели себя смело. А вот эта женщина казалась робкой и будто бы расстроенной.

И тут в голове что-то щелкнуло.

— Вы сказали Мелани Липтон? Доктор Липтон? — уточнил Бастиен, ощущая страх.

О ней говорили Джо, Винсент и Клифф — единственные, кто выжил из собранной им вампирской армии (или жалкого подобия семьи). Вместо того, чтобы сражаться с бессмертными во время катастрофической последней битвы, эти трое сдались и добровольно переехали в исследовательский центр Сети, полные пока бесполезной надежды, что врачи и ученые смогут избавить их от безумия, от которого страдали их соплеменники.

— Да, — с облегчением выдохнула Мелани.

— В чем дело?

Наверное, вести дурные, иначе бы она не позвонила.

— Кое-что… случилось в лаборатории с Винсентом. — Из них троих его заразили первым. — В последнее время он встревожен и склонен к внезапным вспышкам гнева и агрессии. У него кошмары, но он не хочет мне о них рассказывать.

Не кошмары, а фантазии. Ужасные желания, отравляющие разум. В нормальном состоянии Винсент их стыдился. Он рассказал о них Бастиену во время посещений (к сожалению, тому удавалось навещать друга не так часто, как хотелось, потому что его пускали в здание Сети только в сопровождении другого бессмертного.) Но эти фантазии мучили Винсента больше года. И начались даже до того, как он перешел под опеку стражей.

Неужели стало хуже?

— Сегодня он… впал в ярость. Ранил несколько человек и… — Доктор Липтон шмыгнула носом. — Поблизости не было никого из бессмертных, чтобы взять его под контроль, так что только потеря крови могла остановить Винсента. В него так много стреляли…

Она прервалась. Бастиен прямо видел, как по ее щекам текут слезы. Этой женщине было не все равно. В отличие от многих своих коллег она не считала данную троицу вампиров кровожадными подопытными свинками, а в самом деле заботилась о них и остро переживала их страдания.

Бастиен крепче сжал телефон:

— Они его убили?

Если так, то доктор Липтон явно пыталась этому помешать.

— Нет. Они дождались, пока он чуть не истек кровью, а потом обездвижили.

— Его морят голодом?

Это только ухудшит сумасшествие.

— Нет. Ему дали кровь и пищу, но когда он в себе… — Она снова шмыгнула носом. — Он очень хочет с вами поговорить. Клифф и Джо расстроены и напуганы.

— Я приду в течение часа.

Бастиен собрался было отключиться, но Мелани Липтон его остановила:

— Погодите. Я не шутила. Тут полная изоляция. Такой защиты я никогда не видела и… — Она перешла на едва слышный шепот. Любой человек уловил бы лишь дыхание, но доктор уже работала с ему подобными и знала о сверхслухе бессмертных. — Некоторые считают, что именно вы выдали вампирам местоположение Маркуса и Ами, потому вряд ли вас сюда пустят.

О, обязательно пустят.

— Я пыталась устроить так, чтобы Винсент позвонил вам, но мне отказали. Мол, слишком рискованно, — с отвращением пояснила доктор Липтон. — Он не замыслил ничего против стражей, а всего лишь пытается сохранить рассудок. И после всего, что Винсент, Джо и Клифф рассказали мне о вас, я не верю, будто вы что-то задумали против них.

Бастиен вскинул брови. Во всем мире так считали только она и Ами.

— Если подождете минуту, я постараюсь просунуть телефон в его комнату и…

— Не стоит. Я приду в течение часа, — снова пообещал он.

— Но…

Нажав отбой, Бастиен направился к шкафу за одеждой.

***

Маркус проснулся и открыл глаза. После той крутой стычки с вампирами он патрулировал округу по ночам, но так ничего и не нашел. Ни вампиров, ни прислужников, ни улик, чтобы доказать причастность к этому делу Мэриона.

Риордан уже терял терпение. Он утверждал, что Мэриону можно доверять, и чуть ли не бросался душить любого, кто в этом сомневался.

Но Маркус знал, что даже самые доверенные могли стать ужасными предателями. Взять хотя бы историю Роланда — то еще предостережение. Жена наставляла ему рога с его собственным братом. Прелюбодеи отдали Роланда вампиру, пытавшему и обратившему стража. А потом несколько сотен лет спустя его чуть не прикончила невеста. Роланд совершенно не удивился сообщению Маркуса о том, что в Сети, вероятно, завелся крот.

— Это был лишь вопрос времени. Почему, как думаешь, я настоял, чтобы Сет убрал адрес нашего нового дома из памяти всех, кроме тебя и Дэвида?

Он еще выразил свое мнение насчет сражения Маркуса и Ами с тридцатью четырьмя вампирами. В основном, с помощью нецензурных выражений. Будто ему не все равно.

Ну да.

Раскинувшись на королевского размера постели, Маркус хорошенько потянулся и стал мысленно обыскивать дом в поисках Ами, как и каждый день после пробуждения.

Сегодня она обнаружилась в его кабинете.

Сейчас находить ее стало просто. Она перестала шарить вокруг и подкрадываться, когда он перестал ее избегать.

С того утра, когда они проснулись в одной постели (от одного воспоминания об этом у Маркуса мгновенно появлялся стояк), между ними установились ровные отношения. Дружеские и деловые.