За этим следуют доказательства из свящ. писания и отцов.

ї 97. "Действительность промысла божия" (стр. 518).

ї 98. "Действительность каждого из действий промысла божия" (стр. 522). Действительность эта доказывается текстами из книги Иова, книги премудрости Соломона, Псалмов и других. Тексты эти ничего иного не доказывают, как то, что все. люди, признававшие бога, признавали его всемогущество.

ї 99. "Действительность обоих видов промысла божия" (стр. 526). Кроме общего промысла обо всем, описывается еще промысл частный о каждом существе особенно.

ї 100. "Участие всех лиц св. троицы в деле промысла" (стр. 529). Все лица св. троицы участвуют в промысле. Доказано свящ. писанием. И затем в конце объясняется:

Объяснить, почему в деле промысла участвуют все три лица божества, верующему нетрудно. Это потому, что промышление о мире есть действие всеведения, вездеприсутствия, премудрости, всемогущества и благости божией -- таких свойств, которые равно принадлежат всем лицам пресвятой троицы (стр. 531).

За этим следует мнимое разрешение того вопроса, который естественно является при утверждений о существовании промысла благого бога: откуда зло нравственное и физическое?

ї 101. "Отношение промысла божия к свободе нравственных существ и злу, существующему в мире".

-- Промысл божий не нарушает свободы нравственных существ. В этом удостоверяет нас как слово божие, так собственное сознание и разум, которые равно говорят и то, что все мы постоянно состоим под промыслом божиим (см. її 81, 93), и то, что все мы свободны в своих нравственных действиях (її 97--99). А каким образом промысл божий, при всех своих распоряжениях в нравственном мире, не нарушает -свободы духовных существ, этого хотя вполне объяснить мы не можем, но в некоторой степени можем приближать к нашему разумению (стр. 531).

Вот каким образом бог при всех своих распоряжениях не нарушает свободы:

а) Бог есть существо неизменяемое, всеведущее, премудрое. Как неизменяемый, он, благоволивши однажды даровать разумным тварям своим свободу, не может изменить своего определения и стеснять ее или совершенно уничтожить. Как всеведущий, он наперед знает все желания, намерения и действия свободных существ. А как бесконечно-премудрый всегда найдет средства распоряжаться этими действиями так...

Ждешь: "что действие промысла его не нарушается". Ничуть не бывало:

чтобы свобода действующих оставалась неприкосновенна (стр. 532).

В книге, трактующей о боге и вере в него, вдруг самые пошлые уловки обмана. Бог неизменяем, и потому он не может изменить своего определения о свободе человека. Но, во-первых, неизменяемость значит совсем не то. Неизменяемость значит, что он всегда пребывает сам один и тот же. И если в определениях свойств божиих прибавляется то, что неизменяемость бога значит то, что он не изменяет своих определений, то это неправильное определение, очевидно, сделано только для того, чтобы на него после опереться. Но допустим даже невозможное, -- потому что мы знаем из богословия о изменении богом своих определений, -- что неизменяемость бога значит неизменяемость его определений; доказательства все-таки нет, и остается жалкая мошенническая подтасовка. В числе свойств бога, по богословию, есть еще всемогущество, совершенная свобода и бесконечная благость. Попущение богом нравственного зла, происходящего из свободы человека, и наказание за него противоречат его благости; необходимость же, в которую поставлен бог, устроить так, чтобы свобода действующих была неприкосновенна, противоречит его свободе и всемогуществу.

Богословы сами завязали себе узел, который нельзя распутать. Всемогущий, благой бог, творец и промыслитель о человеке, и несчастный, злой и свободный человек, каким признают его богословы, -- два понятия, исключающие друг друга. Далее:

б) Промысл божий о тварях выражается в том, что он хранит их, содействует или попускает им и управляет ими. Когда бог хранит нравственные существа, хранит их бытие и силы, тогда, без сомнения, он не стесняет их свободы: это ясно само собою. Когда содействует им в добре, также не стесняет свободы, потому что действующими, т. е. избирающими и совершающими какой-либо поступок, остаются они, а бог только содействует или вспомоществует им. Когда он попускает им совершать какое-либо зло, еще менее стесняет свободу и только предоставляет ей самой действовать, без его помощи, по своему произволу. Наконец, управляя нравственными существами, промысл божий собственно направляет их к той цели, для которой они сотворены; но правильное употребление их свободы в том и состоит, чтобы они стремились к последней пели своего бытия (стр. 532).

Что такое? Да ведь сказано, что он их попускает на зло; так как же "направляет к цели", для которой они сотворены, тогда как цель эта, как сказано прежде, их благо.

Следовательно и управление божие нимало не стесняет нравственной свободы, а только вспомоществует ей в ее стремлении к цели.

в) Нам известно по опыту, что и мы очень нередко своими словами, движениями и другими различными способами можем располагать своих ближних и тем или другим действиям, можем управлять ими, не стесняя, однакож, их свободы: не тем ли более бесконечно-премудрый и всемогущий в состоянии найти средства управлять нравственными существами

так, чтобы от этого нимало не страдала их свобода?.. (стр. 532).

(Несколько точек в книге.) Вся эта глава поразительна тем, что она без всякой, казалось бы, видимой надобности вновь поднимает вопрос грехопадения Адама, перенося его теперь из области истории в область действительности. Казалось бы, что вопрос о том, откуда взялось зло и нравственное, и физическое, разрешен богословием догматом грехопадения. Адаму была предоставлена свобода, а он впал в грех, и оттого и всё его потомство впало в грех. Казалось бы, всё кончено, и вопросу о свободе уже нет места. И вдруг оказывается, что и после падения человека он остается всё в том же самом положении, в каком был Адам, т. е. способным делать доброе или злое; и после искупления всё в том же положении -- и опять человек, творение благого, промышляющего непрестанно о нем бога, может быть зол и несчастен. Как это было при Адаме, так точно это остается и но отношению всех людей по падении и искуплений их. Очевидно, это противоречие благого бога и злого, и несчастного, и свободного Адама и человека нужно богословию. И действительно, оно нужно. Необходимость этого противоречия уяснится в учении о благодати.

За этим следует ї 102. "Нравственное приложение догмата". Нравственное приложение состоит в том, чтобы 1) славословить бога, 2) возлагать на него надежду, 3) молиться, 4) соображаться с промыслом бога и 5) как бог -благодетельствовать другим. Этим собственно кончается учение о промысле божием. Следующий член есть только оправдание различных самых грубых суеверий, которые присоединяются к этому учению (стр. 535).

Вот что выводит богословие из промысла божия.

"О промысле божием по отношению к миру духовному" (стр. 536).

ї 103. "Связь с предыдущим" (стр. 536).

ї 104. "Бог содействует ангелам добрым" (стр. 537). Доказано свящ. писанием. Ангелы служат богу вседовольному, всесовершенному.

ї 105. "Бог управляет ангелами добрыми, а) служение их богу" (стр. 542).

ї 106. "б) Служение ангелов людям: аа) вообще".

О служении ангелов людям православная церковь учит так: "они даются для хранения городов, царств, областей, монастырей, церквей и людей как духовных, так и мирских" (стр. 547).

ї 107. "бб) Ангелы-хранители человеческих обществ". Есть ангелы царств, народов, церквей (стр. 548).

ї 108. "вв) Ангелы-хранители частных лиц" (стр. 553).

ї 109. "Бог только попускает деятельность ангелов злых" (стр. 561). Дьяволам бог позволяет только действовать.

ї 110. "Вое ограничил и ограничивает деятельность злых духов, направляя ее притом к добрым последствиям" (стр. 567). В этой главе рассказано и подтверждено писанием, какие бывают дьяволы, как от них обороняться крестом и молитвой, и как и на что полезны дьяволы: они смиряют нас и т. д.