– У тебя был я, – ответил Калеб. – Я бы приехал в течение нескольких недель. Дней, если бы сел на поезд из Фриско.

Сожаление царапало ее своими когтями.

– Я думала… я была уверена, что ты не вернешься.

– Почему? – рявкнул он. – Что я тебе сделал, чтобы заставить думать так, что?

– Ты уехал. После того, как я умоляла тебя не делать этого! – Джессика попыталась успокоить пульс, делая глубокие вдохи, прежде чем заговорила снова. – Ты уехал и в течение двух лет делал Бог знает что в Калифорнии. Да, я потеряла веру, Калеб. Мне было страшно. У меня ничего не осталось. Даже обещания, что ты женишься на мне.

– Ты знала, что я имел это в виду.

Джесс сидела и смотрела на него, выплескивая свой гнев через слова.

– Имел в виду? Ты сказал мне, что если я встречу кого-то лучше, то должна выйти за него замуж. Ты был готов отпустить меня.

– Никогда.

– Тогда тебе надо было жениться на мне, вместо того, чтобы бежать и преследовать удачу!

– Это не моя вина! – закричал Калеб. – Я сделал то, что обещал. Довел себя до полусмерти. Купил землю и дом. Если бы ты только продержалась еще несколько месяцев, мы могли бы… – он закрыл рот и обхватил голову руками. Его плечи опустились, и Калеб тихо выдохнул.

Джессика знала, что он хотел сказать. Они могли бы пожениться. Могли уехать и иметь свое местечко, где касались бы друг друга так страстно и так часто, как захотели бы.

Но Джесс не поверила в него. Она была сердита, когда он уехал, но быстро с этим смирилась. И ждала его. Никогда не планировала для себя любого другого будущего кроме как быть его женой. А потом месяцы превратились в годы, и девушка стала отчаиваться. И его отчим с радостью проводил ее вглубь темноты.

– Сожалею, – прошептала Джессика. – Когда ты не ответил на мое последнее письмо, я просто…

– Просто решила заняться этим?

– Нет, я… это было не так. Кое-кто… пришел ко мне. Предложил заплатить. За мой первый раз.

Его лицо напряглось, и Калеб поморщился.

– Сколько?

Джессика сглотнула. Это было сложно. Там был дом с землей и…

– Больше, чем смогла бы заработать за несколько лет учителем, прачкой или компаньонкой. Сделав это, я смогла обеспечить себе безопасность.

– И это оказалось так легко, что ты решила продолжать этим заниматься?

«Легко. Легко лежать и позволять мужчине причинять себе боль».

– Нет. Нет, это было нелегко.

– Боже, Джессика… – прошептал Калеб.

– Это было нелегко, – повторила она, снова ложась на спину и укрываясь одеялом.

– Сожалею, – сказал Калеб так тихо, что девушка не была уверена, слышала ли эти слова.

Она замерла, желая спросить, действительно ли он извинился перед ней, но не смогла. Знала, что этот шепот был единственной уступкой, которую она получит от него. Мужчина извинялся за то, что Джесс сделала с собой или ему было жаль, что он уехал из города? Гром прокатился над ними снова. И девушка уткнулась лицом в подушку.

Калеб коснулся ее плеча своей горячей рукой.

– Кто это был? – спросил он.

Джессика больше не хотела об этом говорить. Она ничего не могла ему сказать. Лишь покачала головой.

– Кто это был? – повторил мужчина. – В этом городе всего две тысячи человек, и я хочу выяснить, кто это был.

Она продолжала молчать.

– Кто-то, у кого есть деньги, – прорычал Калеб.

– Это не имеет значения, – выпалила девушка.

– Конечно же имеет. Этот человек взял кое-что мое.

Воздух покинул легкие Джессики, как будто ее ударили в живот. У нее закружилась голова, словно кровать под ней начала вращаться.

– Он взял кое-что мое, – ответила Джессика.

– Нет. Ты это продала.

«Да. Это была правда. Гадкая, противная истина». Но мужчина все-таки вызвал в ней ярость. Джессика дернула плечом, от чего его рука скользнула с ее тела.

– Он сделал тебе больно? – Калеб произнес это настолько неприветливо, что она поняла – мужчина не хотел об этом спрашивать.

– Это не важно.

«Да, он причинил боль». Но она не шла ни в какое сравнение с тем, когда Калеб называл ее шлюхой и осознанием того, что он имел на это право.

– Это важно, – подчеркнул он.

И ее ярость иссякла. Мужчина ненавидел ее за то, что она стала шлюхой, однако переживал, что ей причинили боль.

Это одна из причин того, почему Джесс влюбилась в него много лет назад. Калеб был большим, грубым и серьезным, но, несмотря на это, складывал остатки еды в салфетку для бездомных котят, которые жили за ее домом. Калеб даже как-то признался, что его ужаснуло то, как объезжали новых лошадей, и он испытывал к ним жалость. Ведь животные хотели свободы.

Калеб был практичным, жестким и упрямым, а его сердце было больше, чем у любого джентльмена, с которым знакомил ее отец. Боже, она любила его. Даже после этого.

– Ты можешь остаться, – прошептала Джессика. – Пока не пройдет гроза.

На мгновение она испугалась, что Калеб посмеется над ней. Поглумится над идеей лежать в одной постели со шлюхой. Данный момент растянулся в ужасной тишине. Он ничего не ответил и не двигался.

– Если хочешь, – пробормотала девушка пересохшими губами, и ее сердце затрепетало, пока она ждала ответа мужчины.

– Спасибо, – сказал Калеб, что не было точным ответом, но потом он поднял покрывало.

Кровать скрипнула. Мужчина лег позади и всем телом прижался к ней.

– Ах, – Джессика вздохнула, шокированная таким контактом. Она никогда не чувствовала подобного. Голый и горячий мужчина прижимается к ее спине. Его руки остановились на ее талии, и их тяжесть показалась ей странной и утешительной.

– Я уйду, как только закончится дождь.

Его дыхание согрело шею Джесс.

– Хорошо.

Мышцы заболели от напряжения, ведь девушка пыталась лежать рядом с ним, вытянутая как струна. Но Джесс так устала. Она почти не спала последние две ночи. Джессика понемногу расслаблялась, позволяя себе прильнуть к нему. Ей стали известны все изгибы его тела. Его жесткие бедра. Ощущение его волос на ее коже. Где-то внизу она почувствовала тепло его члена. Сердцебиение Джесс начало потихоньку успокаиваться.

В наступившей тишине у девушки было время подумать и удивиться тому, что мужчина заставил ее почувствовать этой ночью. Он прикасался к ней своим ртом. Там. К месту, которое Джессика старалась не трогать, потому что оно было запятнано. Разрушено. Но Калеб прикоснулся к ней. Он трогал, целовал и лизал ее, от чего странное чувство наполнило эту часть девичьего тела.

Джессика этого хотела. Чего-то большего. Она поднимала к нему бедра все выше и выше, и, наконец, произошло нечто чудесное. Что-то такое сладкое, яркое и всепоглощающее, отчего ее крики радости превратились в рыдания. Сейчас, просто думая об этом, внутри девушки снова начало все таять.

«Неужели мужчины испытывают это каждый раз? Так вот почему они такие жадные и цепкие, вот почему их лица превращаются из знакомых и вежливых в животные гримасы?» Ощущения заставляли Джессику стонать и кричать. Ее горло все еще пылало от криков.

Калеб вздохнул у ее шеи. Его рука скользнула вдоль ее бедра, а затем обратно на ее талию.

– Ты все такая же красивая, Джесс.

Она могла бы заплакать от этих слов, если бы не отвлеклась на то, как Калеб медленно провел рукой по изгибам ее бедер. А потом от ребер до груди.

– Такая идеальная, – прошептал мужчина.

Девушка ощутила, как его член зашевелился и увеличился в размерах, когда большой палец Калеба коснулся ее соска. Тот сразу же затвердел от давления. Его руки едва шевелились, и мужчина держал ее, подобно сокровищу.

Джессика решила помечтать.

Она закрыла глаза и позволила себе почувствовать то, чего всегда хотела.

– Ты такая мягкая, – вздохнул он. – Поверить не могу, что можно быть такой мягкой.

Да. Это была их кровать, а она являлась его женой, и Калеб по-прежнему любил ее. Джесс хотела, чтобы он трогал ее везде, чтобы она ощущала его повсюду. Жаждала отдавать ему все снова и снова, потому что они принадлежали друг другу. Как сейчас. Голые и только вдвоем, с его твердым членом, конечно же.