Одна пуговица, оторванная с корнем, слетела с кровати и покатилась по полу, как маленькое колесико. При виде этого она рассмеялась, теперь она уже полностью ощущала себя в своей стихии и чувствовала себя просто отлично. Это стадия всегда особенно ее возбуждала — она очень напоминала последнюю фазу охоты, в данном случае на дичь очень крупную, от которой неотразимо несло потом и сигаретным дымом и которая источала нескрываемый страх. Как это он может так бояться меня, этот вопрос не выходил у нее из головы, но так было почти всегда — она уже привыкла принимать это, как должное. Фактически, ей это даже стало нравиться.

— От-пусти меня, — взмолился он, извиваясь под тяжестью ее тела.

— Ты такая ужасно…, верткая, — еще успел он сказать до того, как она зажала его голову между своими коленями.

— Я могу сделать тебя таким счастливым — сексуально, естественно, — сказала она ему: она всегда так говорила, и иногда это срабатывало; зачастую мужчина сдавался перед той перспективой, которую она теперь перед ним открывала. — Давай, — хрипло взмолилась она, быстро набирая побольше воздуха в легкие.

Дверь в комнату распахнулась настежь. Сюзи тотчас же, инстинктивно спрыгнула с кровати, выпрямилась и, шумно дыша, стала всматриваться в возникшую на пороге фигуру. Его жена. Мэри Морли. Сюзи сразу же подхватила свою одежду — это было то, от чего она никогда не испытывала ни малейшего удовольствия, — и еще она испытывала непреодолимую, жгучую ненависть к Мэри Морли.

— Убирайтесь отсюда, — задыхаясь, крикнула Сюзи. — Это моя комната!

— Сет! — пронзительно закричала Мэри. — Господи Боже, что это здесь происходит? Как ты мог допустить такое? — Мэри с бледным лицом непреклонно двинулась к кровати.

— Боже мой, — произнес растерянно Морли, садясь на кровати и приводя в порядок волосы на голове. — Эта девушка просто рехнулась.

— сказал он жене жалобным, ноющим тоном. — Я тут совершенно ни при чем. Я пытался удрать отсюда. Ты же сама это видела, разве не так? Разве ты не убедилась в том, что я пытался высвободиться? Неужели ты этого не увидела?

Голос Мэри оставался все таким же визгливым и пронзительным.

— Если бы ты на самом деле хотел, то давно уже вырвался бы.

— Нет, — заклинающим голосом произнес он. — В самом деле, Бог мне свидетель. Я уже почти высвободился. Если бы ты не вошла, я бы сам вырвался отсюда.

— Я убью тебя, — сказала Мэри Морли.

Она стала описывать большие круги по комнате, высматривая, чем бы ударить его, пусть хотя бы первым, что только под руку попадется. Сюзи сразу же разгадала смысл этого маневра — по рыскающим по комнате глазам, по окаменевшему ее лицу ненасытной фурии. Мэри Морли нашла наконец какую-то вазу, схватила ее и стала возле комода, грудь ее угрожающе вздымалась прямо перед самым лицом Сета Морли. Она подняла вазу резким, судорожным движением правой руки и, отведя ее далеко назад, сделала замах и…

Со стены стоявшего на комоде миниатюрного здания соскользнула в сторону крохотная панель, и из образовавшегося отверстия, как из амбразуры, высунулось тоненькое орудийное дуло. Мэри его не видела, зато Сюзи и Сет Морли заметили его.

— Поберегись! — крикнул Сет, кинулся к жене и, схватив ее за руку, рванул на себя. Ваза с грохотом упала на пол. Ствол орудия повернулся, беря новый прицел, после чего из него сразу же метнулся очень узкий луч в направлении Мэри Морли. Сюзи расхохоталась и отступила назад, стараясь увеличить расстояние между собою и этим лучом.

Луч не попал в Мэри Морли. Зато в дальней стене комнаты появилось отверстие, и через него из ночной темноты в комнату хлынул колючий холодный воздух. Мэри, шатаясь, отпрянула назад.

Сет Морли опрометью бросился в ванную и тут же выскочил из нее со стаканом воды в руке. Быстро подбежал к комоду и вылил воду на копию здания. Орудийное дуло перестало поворачиваться.

— Мне кажется, я вывел его из строя, — произнес Сет Морли, судорожно хватая ртом воздух.

Из миниатюрного строения вверх поползла струйка серого дыма. Внутри что-то еще недолго пожужжало, а затем из него стала капля за каплей стекать липкая, похожая на топленый жир, грязная слизь, смешиваясь с лужицей воды, которая теперь образовалась вокруг крохотного зданьица. Все оно затряслось, стало вертеться на одном месте, а затем как-то сразу замерло, уже совершенно неподвижное. Он оказался прав — оно было умертвлено.

— Вы убили его, — обвиняющим тоном воскликнула Сюзи.

— Вот что погубило Толлчифа, — сказал Сет Морли.

— И оно пыталось убить меня? — слабым голосом спросила Мэри Морли.

Она все еще нетвердо стояла на ногах, слепая ярость теперь уже сошла с ее лица. Она очень осторожно присела и, вся поникшая и бледная, еще долго смотрела на здание, затем сказала мужу.

— Давай, уйдем отсюда.

Сет Морли, обращаясь к Сюзи, сказал:

— Я обязательно расскажу об этом Глену Белснору.

Очень осторожно он поднял неподвижный кубик и, держа его на ладони, долго, очень долго смотрел на него.

— У меня ушло три недели на то, чтобы приручить этот экземпляр, — сказала Сюзи. — Теперь мне нужно подыскать другой и принести его снова сюда, да еще сделать это так, чтобы он меня саму не пристрелил, и опять выдрессировать его точно так, как удалось мне это сделать с вот этим экземпляром. — Она ощущала, как внутри ее все выше и выше вздымаются тяжелые волны обвинения в адрес Морли. — Полюбуйтесь, что вы наделали, — сказала она и начала быстро приводить в порядок свою одежду.

Сет и Мэри Морли направились к двери, рука Сета покоилась на пояснице жены. Он как бы выводил ее отсюда.

— Черт бы вас побрал обоих! — обвиняюще бросила Сюзи им вдогонку, затем, полуодетая, последовала за ними. — А как насчет завтрашнего дня? — спросила он у Сета. — Все-таки пойдем прогуляться? Мне хочется показать вам кое-что из…

— Нет, — грубо ответил он, а затем повернулся к ней и смерил ее долгим, суровым взглядом. — Вы на самом деле ничего не поняли из того, что произошло.

— Я зато понимаю в том, что почти произошло, — огрызнулась Сюзи, делая ударение на слове «почти».

— Неужели надо еще кому-то умереть, чтобы вы наконец-то полностью смогли проснуться? — спросил он.

— Нет, — ответила она, чувствуя себя все более неуверенно. Ей не нравилось выражение его жестких, как бы сверлящих глаз. — Ну, ладно, — сказала она, — если это так уж для вас серьезно, это маленькая игрушка…

— Игрушка? — насмешливо переспросил он.

— Да, игрушка, — повторила она. — Сущая безделица. Тогда вам на самом деле следовало бы поинтересоваться, что здесь есть за пределами поселка. Вам это непонятно? Ведь это всего лишь модель подлинного Здания. Неужели вам не хочется взглянуть на оригинал? Я разглядывала его с очень близкого расстояния. Я даже знаю, что написано над его главным входом. Не над тем входом, куда заезжают грузовики, и откуда они выезжают, а над дверью, которая…

— И что же там написано? — спросил он.

— А вы пойдете со мною? — не унималась Сюзи. — Затем, окинув взглядом Мэри Морли, добавила со всей снисходительностью, которую только могла себе позволить. — И вы тоже. Вам обоим не мешало бы пойти.

— Я пойду один. — Своей жене он тут же пояснил. — Это слишком опасно. Я не хочу, чтобы ты туда ходила.

— Ты не хочешь этого, — ответила Мэри, — по совсем иным, совершенно очевидным для меня причинам. — Голос ее однако звучал не очень-то уверенно и как-то испуганно, будто близкое знакомство с энергетическим лучом, выпущенным крохотным строеньицем, начисто изгнало из нее всякие эмоции, оставив только голый, хватающий за душу страх.

— Так что же написано над входом? — спросил Сет Морли.

Сюзи ответила не сразу.

— Там написано: «КНУТОБОЙНЯ».

— Что же это означает?

— Сама не знаю. Но звучит прямо-таки заманчиво. Может быть, нам удастся каким-то образом пройти внутрь на этот раз. Я в самом деле очень близко подходила к нему, почти к самой стене. Но не смогла отыскать боковую дверь, а пройти через главные ворота — не знаю даже почему — я боялась.