Я не понимаю, почему допускается такой сильный нагрев в салоне, ведь за перелет берется достаточно высокая плата, чтобы за эти деньги обеспечить пассажирам сносные условия. Но все равно, с тех пор, как ты улетел на Марс, корабли стали значительно быстроходнее. Помнишь, сколько времени ты потратил на перелет? Два месяца!

— Лео, я надеюсь, ты захватил с собой кислородную маску. Наши слишком старые и не работают.

— Конечно, я положил ее в коричневый чемодан. Не беспокойся обо мне.

Я могу свободно дышать в этой атмосфере, так как использую новые, действительно улучшенные пилюли для сердечной стимуляции. На Земле все совершенствуется. Конечно, она страдает от перенаселения. Поэтому все больше и больше людей будет переселяться на Марс. Попомни мое слово.

Атмосфера на Земле так загрязнена, что почти убивает.

Опять в разговор взрослых вмешался Дэвид.

— Дедушка Лео, наш сосед, мистер Стинер, покончил жизнь самоубийством. Теперь его сына Манфреда забрали из лагеря для аномальных детей, и папа строит прибор, чтобы он смог с нами разговаривать.

— Да, — добродушно сказал дедушка Лео. Он с удовольствием смотрел на внука, — это очень интересно, Дэвид. Сколько лет этому мальчику?

— Десять, — ответил Дэвид. — Но он все еще не может говорить как остальные дети. Папа собирается исправить это с помощью прибора. Ты знаешь, на кого он работает? На мистера Котта, который заправляет Союзом Гидротехников и всем поселком. Он очень важный человек.

— Конечно, я слышал о нем, — сказал дедушка Лео и шутливо подмигнул Джеку. Но мальчик заметил его отношение и слегка насупился.

— Папа, ты все еще собираешься покупать землю в горах Рузвельта?

— О, несомненно, — ответил Лео. — Конечно, Джек. Хотя я совершил путешествие, чтобы повидать вас, но я не стал бы тратить на него столько времени, если бы не деловые обстоятельства.

— Я надеялся, что ты откажешься от своей безумной затеи, — сказал Джек.

— Знаешь, Джек, — ответил Лео, — позволь мне самому побеспокоиться о своих делах. Я ведь много лет занимался земельными вкладами. Послушай, ты сможешь меня отвезти в этот горный район, чтобы я как следует осмотрелся?

Хотя у меня есть много карт этого района, но мне хочется собственными глазами взглянуть на него.

— Вы будете крайне разочарованы, когда увидите его, — вступила в беседу Сильвия. — Там очень пустынно, нет воды и едва ли есть какая-нибудь живность.

— Не будем сейчас говорить о делах, — сказал дедушка Лео, добродушно улыбаясь Дэвиду. Он ткнул под ребра продолжавшего дуться на него мальчика и весело произнес:

— Приятно видеть такого здорового и сильного молодого человека, выросшего вдали от загрязненного земного воздуха.

— Ну, Марс имеет свои отрицательные стороны, — заметила Сильвия. Попытайтесь-ка пожить с плохой водой или даже некоторое время и вовсе без нее — и увидите.

— Знаю, — спокойно ответил Лео. — Конечно, необходимо отдать должное вашему мужеству — непросто выживать в здешних условиях. Но не забывайте, что при этом вы ведете здоровый образ жизни!

Под ними блеснули огни Банчвуд-Парка, и Джек развернул вертолет к северу, в направлении их дома.

Пилотируя вертолет И-компании, Джек смотрел на отца и не переставал изумляться, как мало постарел отец за прошедшие годы, как энергично и ладно тот выглядел для мужчины, которому под восемьдесят. Несмотря на возраст, он продолжал работать полный рабочий день, получая максимальное удовольствие от удачных земельных спекуляций.

Но все— таки, хотя внешне это никак не проявлялось, Джек был уверен, что длительная поездка утомила Лео гораздо больше, чем тот хотел показать.

После того как вертолет сел на плоскую крышу дома и все спустились по лестнице, Лео первым делом принялся выполнять свое обещание: сидя на кухне, он с огромным удовольствием сделал каждому по толстому сэндвичу из кошерного мяса и еврейской халы. Вскоре все сидели в гостиной и ели, спокойные и расслабленные.

— Вы не представляете, как мы соскучились по пище такого рода, наконец произнесла Сильвия. — Даже на черном рынке… — не договорив, она глянула на Джека.

— Иногда можно прихватить деликатесную еду на черном рынке, подтвердил Джек, — хотя в последнее время это стало труднее. Но лично мы не пользуемся услугами нелегальных торговцев. Не по моральным соображениям — для нас это слишком дорого.

Отдыхая после утомительного путешествия, они разговаривали, обсуждая перипетии поездки Лео и условия жизни на Земле. Дэвида отправили спать в десять тридцать, а в одиннадцать Сильвия извинилась и тоже ушла в спальню.

Лео и Джек продолжали вдвоем сидеть в гостиной.

— Может быть, выйдем и взглянем на огород мальчика? — предложил Лео.

— У тебя есть электрический фонарик?

Найдя свой рабочий фонарик, Джек вывел отца из дома. Их охватил холодный ночной воздух.

Они стояли на краю кукурузной грядки, когда Лео неожиданно спросил сына тихим голосом:

— Какие у вас отношения с Сильвией в последние дни?

— Прекрасные, — ответил Джек, слегка ошарашенный вопросом.

— Мне кажется, между вами пробежал холодок, — тихо сказал Лео. Будет ужасно, если вы вдруг разойдетесь. Тебе в жены досталась прекраснейшая женщина — единственная из миллиона.

— Я понимаю это, — смущенно ответил Джек.

— На Земле, — сказал Лео, — молодым парнем, ты всегда любил «пошалить» на стороне. Но я надеюсь, что теперь ты остепенился?

— Разумеется, — подтвердил Джек. — Я думаю, у тебя разыгралось воображение.

— Кажется, ты действительно бросил старое, Джек, — проговорил отец. Я надеюсь, твои давнишние проблемы больше не беспокоят тебя? Ты понимаешь, что я имею в виду.

— Я знаю, о чем ты хочешь сказать.

Лео безжалостно продолжал:

— Когда я был ребенком, не было таких душевных заболеваний, как теперь. Это знамение времени — слишком много людей. Земля очень перенаселена. Я помню, как много лет тому назад ты заболел в первый раз.

Это выражалось в том, что ты тогда, в семнадцатилетнем возрасте, был холоден к другим, не проявлял никакого участия к ним. Ты был такой же унылый. Мне кажется, сейчас с тобой творится нечто подобное.

Джек пристально посмотрел на отца. Тот вспомнил холодность, которую он проявил во время визита каких-то родственников; они не смогли удержаться от искушения поиграть свои старые роли широко образованных и всезнающих людей. В глазах Лео Джек оставался просто сыном, а не солидным отцом семейства, имеющим жену и сына.

— Взгляни-ка, Лео, — сказал Джек. — Перед тобой очень малонаселенная планета. Естественно, что люди, живущие здесь, менее общительны и более замкнуты, чем оставшиеся на Земле, у которых, как ты сам заметил, очень развито стадное чувство.

Лео согласно кивнул, а потом заметил:

— Гм! Но это, наоборот, должно было бы сделать тебя более приветливым к ближним.

— Если ты имеешь в виду себя, то я очень рад тебя видеть.

— Конечно же, Джек, — сказал Лео, — я не сомневаюсь в этом. Возможно, я просто устал. Но ты кажешься мне таким неразговорчивым, рассеянным.

— Во всем виновата моя работа, — пояснил Джек. — Этот Манфред, ребенок-аутист — я постоянно о нем думаю.

Да, кака и в прежние времена, отец легко понимал с истинно родительским инстинктом — сквозь все недомолвки — внутреннее состояние сына.

— Давай, выкладывай, мой мальчик, — мягко предложил Лео. — У тебя многое скопилось на душе. Уж я-то знаю, как ты работаешь. Трудятся твои руки, а я имею в виду твой разум — он обращен внутрь. Может быть, тебе стоит обратиться к местным психиатрам? Только не возражай мне — я знаю лучше.

— А я и не буду, — вдруг взорвался Джек. — Но я скажу тебе, что это не под силу твоей чертовой медицине.

Почти невидимый в темноте отец, казалось, весь сжался и как-то осунулся, огорошенный неожиданной грубостью сына.

— Хорошо, мой мальчик, — пробормотал он. — Извини за то, что я вмешался не в свое дело.

Они смущенно замолчали.