Борс разложил свои бумаги и начал работать над первоочередной проблемой перехода от экономики мирного времени к полной военной мобилизации. Необходима тотальная военная организация всех мужчин, женщин, детей, единиц снаряжения и единиц энергии под его руководством.

Эдвард Толби осторожно приподнялся. Его одежда превратилась в лохмотья. Он потерял свой рюкзак, продираясь через кустарник и ветки. Лицо и руки кровоточили. Он был полностью истощен.

Внизу под ним была долина. Огромная чаша. Поля, дома, дороги.

Фабрики. Механизмы. Автомобили.

Он наблюдал уже три часа. Бесконечные ручейки солдат текли из долины к холмам, по дорогам и тропам. Пешком, в грузовиках, автомобилях, бронемашинах и тягачах. Над ними — скоростные юркие реактивные истребители и огромные ревущие бомбардировщики. Сверкавшие корабли заняли позиции над войсками и приготовились к сражению.

К грандиозной битве. Считалось, что ведение крупномасштабной войны сегодня, через двести лет, уже невозможно, что войны канули в лету. Но сейчас оно существовало, это видение из прошлого. Он видел войну на старых видеозаписях, которые демонстрировались в лагерях Лиги. Таинственная армия-привидение возродилась, чтобы сражаться. Громадная масса орудий и солдат, готовых стрелять и умирать.

Толби осторожно спустился вниз. У подножия склона, усеянного валунами, солдат остановил мотоцикл и настраивал передатчик и антенну.

Толби, пригнувшись, умело начал обходить его и оказался сзади.

Юнец-блондин нервно копался в груде проводов и реле, облизывая губы и оглядываясь по сторонам. При каждом звуке он хватался за винтовку. Толби глубоко вдохнул. Юнец, склонившись над силовым трансформатором, стоял спиной к нему. Сейчас или никогда!

Одним прыжком Толби достиг мотоцикла, поднял пистолет и выстрелил.

Винтовка солдата отлетела в сторону.

— Ни звука, — прохрипел Толби и огляделся.

Поблизости никого не было, главная дорога находилась в полумиле отсюда. Солнце садилось, и тень падала на холмы. Поля, еще недавно зелено-коричневые, стали фиолетовыми.

— Руки за голову, стать на колени, — скомандовал он.

Юнец бесформенной грудой опустился на колени.

— Что вы намерены делать? — Он заметил посох из айронита и побледнел.

— Вы агент Лиги!

— Молчать, — приказал Толби. — Прежде всего, расскажи, кто твой командир?

Юнец, запинаясь, выложил все, что знал. Толби внимательно слушал. Он был удовлетворен. Обычная монолитная структура. Как раз то, что он и предполагал.

— Наверху, — вмешался он. — На самой верхушке, кто представляет высшую власть?

— Борс.

— Борс?! — поразился Толби. — Это не имя. Звучит как… — Он понял. — Мы должны были догадаться! Старый правительственный робот. Все еще действующий.

Юнец решил воспользоваться шансом. Он вскочил на ноги и стремглав бросился прочь. Толби поднял пистолет. Пуля попала юнцу в голову. Он упал навзничь и затих. Толби быстро снял с него униформу, оказавшуюся слишком малой для него. Но мотоцикл был что надо. Он видел их на видеопленках. И когда был маленьким, страстно хотел иметь такой. Небольшой скоростной мотоцикл, чтобы нестись на нем куда глаза глядят. Теперь он им овладел.

Спустя полчаса он уже мчался по ровному широкому шоссе в направлении к центру долины и зданиям, выраставшим на фоне темневшего неба. Его передние фары рассекали темноту. Он все еще вилял из стороны в сторону, но постепенно осваивал мотоцикл. Толби прибавил газу, дорога выстреливала ему навстречу деревья и поля, стога сена, фермерские постройки. Она была забита войсками, спешившими ему навстречу — они двигались на фронт.

Лемминги, идущие к океану, чтобы утонуть. Тысячи, десятки тысяч, завернутых в металл марионеток. Увешанных револьверами, бомбами, огнеметами. Здесь была только одна неувязка. Им не противостояла никакая армия.

Парадокс! Для ведения войны необходимы две стороны, а возрождена была только одна.

Не доезжая мили до зданий, он свернул с дороги и тщательно припрятал в стоге сена мотоцикл. Какое-то время он раздумывал, оставить ли свой посох из айронита, но в конце концов взял его вместе с пистолетом. Он всегда носил свой посох — символ Лиги.

Он представлял союз кочевников-анархистов, пешком патрулировавших мир, агентство по защите свободного общества. Он перебежками передвигался в темноте к ближайшим зданиям. Мужчин здесь было уже меньше. Женщин и детей вообще не было видно. Впереди натянута колючая проволока, явно под электрическим напряжением. За ней находились вооруженные до зубов солдаты.

Луч прожектора то и дело пересекал дорогу. За ним маячила радарная установка, за ней — мрачные бетонные кубы. Это были огромные правительственные здания.

Наблюдая за прожектором, он вычислил амплитуду его движения. В его свете выступали лица солдат, бледные и перепуганные. Юнцы. Они никогда не сражались. Это был их первый опыт. Когда луч прожектора удалился, он встал и побежал к проволоке. Автоматически часть заграждения отошла в сторону.

Двое в форме, поднявшись, неуклюже преградили ему путь штыками.

— Ваши документы! — потребовал один из них. Юные лейтенанты, мальчишки с трясущимися губами. Играющие в солдатиков. Жалость и презрение охватили Толби. Он резко засмеялся и шагнул вперед.

— Прочь с дороги!

Один из них озабоченно включил карманный фонарик.

— Стой, назови пароль на сегодня! — И штыком преградил путь, руки у него тряслись.

Толби опустил руку в карман, мгновенно вытащил пистолет и, когда луч прожектора начал уходить в сторону, выстрелил в обоих. Штыки со звоном упали на землю, а он нырнул вперед. Со всех сторон послышались вопли и заметались неясные фигурки. Поднялась беспорядочная стрельба.

Ночь осветилась. Он бегом обогнул угол, пробежал мимо склада, перелетел лестничный пролет и очутился у громадного здания.

Он вынужден был действовать быстро. Сжав свой айронитовый посох, Толби нырнул в мрачный коридор, стуча башмаками. Сзади за ним в здание ворвались солдаты. Молнии энергии взорвались рядом, и целая секция потолка обрушилась за ним. Он добрался до лестницы и быстро начал подниматься.

Оказавшись на следующем этаже, Толби нащупал дверную ручку. Что-то позади него щелкнуло. Он полуобернулся, поднял револьвер…

Ошеломляющий удар заставил его распластаться у стены, револьвер выпал из руки. Призрак наклонился над ним, сжимая винтовку.

— Кто вы? Что вы здесь делаете?

Не солдат. Мужчина со щетиной на подбородке, в грязной рубашке и мятых брюках. Глаза опухшие и красные. Пояс для инструментов: молоточки, плоскогубцы, отвертки.

Толби с трудом поднялся.

— Если бы у вас не было винтовки…

Фаулер отступил чуть назад.

— Кто вы? Рядовым запрещено находиться на этом этаже. Вы это знаете… — тут он увидел посох из айронита. — Ради всего святого! — мягче произнес он. — Вы тот человек, которого они не смогли взять. — Он засмеялся. — Вы тот, кто сумел уйти.

Пальцы Толби сжали посох, но Фаулер мгновенно отреагировал. Дуло винтовки вздрогнуло и очутилось на уровне глаз Толби.

— Полегче, — предупредил Фаулер.

Он слегка повернулся — вверх по лестнице спешили солдаты, громыхая сапогами. Мгновение он колебался, затем махнул винтовкой в сторону лестницы перед ними.

— Вверх, пошли.

Толби моргнул.

— Что…

— Вверх! — Дуло винтовки уткнулось в Толби. — Быстрее!

Сбитый с толку анархист ринулся вверх по лестнице. Фаулер следовал за ним по пятам. На третьем этаже Фаулер резко толкнул его в дверь дулом винтовки, прижатой к спине. Он очутился в коридоре с массой дверей.

Бесконечные офисы.

— Идите! — рычал Фаулер. — Туда по холлу. Быстрее!

Толби двинулся, его мысли смешались.

— Какого дьявола вы…

— Я бы никогда не смог сделать этого, — выдохнул Фаулер ему в ухо. — Даже через миллион лет. Но это надо сделать.

Толби остановился.

— Что это?

Они с вызовом смотрели друг на друга, лица перекошены, глаза сверкают.