Зато многие из резко вскочивших бандитов запутавшись в такой необходимой части одежды, не смогли удержаться на ногах, а один даже рухнул рукой в костер. И все они теперь светили не совсем чистыми частями тела и пополняли лексикон гномов изощренным матом.

О, кстати, а что там с моими гномами?

Однако этого мне выяснить не удалось, ни одного гнома в пределах видимости не оказалось.

Тогда что я-то тут делаю, среди этих стриптизеров немытых? Я молнией бросилась прочь… и почти успела.

Несколько всадников в одинаковых кожаных доспехах с факелами и оружием в руках прискакали вслед за дозорным из кустов, и разбойники, придерживая штаны, рванули от них кто куда.

Однако навстречу им выехали точно такие же всадники, и кто-то истерично завопил:

— А-акружили-и-и!

Маг, яростно блеснув злыми глазами, что-то мгновенно начертил над собой руками, выкрикнул непонятные слова, похожие больше на ругательства и исчез в клубах оранжевого дыма.

Всадники ловко сгоняли в кучу разбойников, и я уже почти шепнула траве, чтобы скрыла меня от их находчивых ручек, как увидела, что впереди одной из лошадей, выбравшейся из кустов, дружно топают все три зеленоволосые личности.

Ах, чтоб вам! Я сердито фыркнула и вылезла из травы.

И в этот момент на полянку выехал он. Серебряная мечта моих снов, рыцарь на белом коне.

Ну, ладно, не очень на белом. И не совсем коне. Зато красив… как Зверев в молодости. Когда он еще не красился и не увлекался хм… как бы поделикатнее сказать… ну в общем, это не важно, тем более речь не про него, а про рыцаря моей мечты.

— Привяжите их к телегам, да поторопитесь! — Холодно скомандовала мечта, оглядев бандитов.

— Мы пленники! — Шагнув вперед, смело смотрит на красавчика Гарон.

— В деревне разберемся. — равнодушно бросил тот и, отвернувшись от гнома, ускакал с поляны.

Ловкие воины уже начали связывать бандитам руки, когда обнаружилась техническая проблема. Не может человек, даже если он самый закоренелый бандит, идти за телегой со связанными руками и спущенными штанами.

Воины понемногу развеселились, нашли кучу шнурков и раздали нуждающимся, и тогда я решила, что настал мой час. Веселые люди всегда добрее грустных, надеялась я, смело выходя на поляну.

Охранники герцога слегка ошалели, завидев огромную кошку, бесстрашно топающую к связанным, а бандиты заметно занервничали. Оказывается, не такие уж они и тупые, раз сумели связать мою персону с пропажей своих шнурков.

Нет, на самом деле никто меня не связывал, я просто подошла к Талму и потерлась спинкой о его ноги.

А как же иначе показать всем этим остолбеневшим мужикам, что я не дикая какая-нибудь зверина, а вполне цивилизованная женщина. Ну, хорошо, пусть кошка, в моем случае это одно и то же!

— Вия… — горестно всхлипнул меньшой, опускаясь на корточки и прижимаясь ко мне зеленоватой головой. — Зачем ты пришла!

— Муррр. — сказала я и лизнула его в ушко.

А что такого?! Мне давно хотелось.

— Видать, это парнишки животина, ишь, как ластится! — Вслух объявил очевидное немолодой воин и участливо вздохнул.

Наверное, вспомнил далекий дом, детишек… играющих с кошкой… или щенком.

А я была очень ему благодарна за эти слова, первое мнение уважаемого человека зачастую определяет дальнейшее отношение остальных к вещи, либо явлению.

Так случилось и в этот раз, меня не только никто не прогнал, когда я направилась к телеге вслед за Талмом, но и привязывать не стали.

И вскоре мы уже дружно шагали где-то посреди растянувшегося больше, чем на километр, обоза. С небес на нас равнодушно взирали яркая Селия и ее шустрая сестра голубоватая Афель, вокруг хмурыми шепотками переговаривались бандиты. Судя по разговорам, судьба их ждала незавидная. Тех, в ком завтра жители признают обидчиков, казнят, не отходя от кассы, остальных продадут в рабы сельчанам. А если я правильно поняла, что именно от полевых забот этих селян небритые мужики и пустились в бега, то многие из них сейчас в последний раз видят, как прекрасная Афель обгоняет свою спутницу.

Угрызения ли совести меня достали, или надоело смотреть на пересеченную багровым следом от удара чем-то острым спину начавшего спотыкаться Гарона, а может, это весна и луны на мою впечатлительную натуру так действуют?

Только собралась я с духом и шепнула еще раз заклинание для клубочков.

Куча свернутых веревок, вожжей, шнурков для штанов и прочего загородила мне обзор, но я её ловко перепрыгнула, скомандовала гномам бежать за мной, и рванула в ту сторону, где находился овраг с тайной пещерой.

Теперь я не побоялась попросить траву о помощи и точно знала, что творится в обозе. Знала, что воины, потерявшие вожжи и шнуровку со своих доспехов, не сразу бросились догонять бандитов, привычно подхвативших спадающие штаны руками и прыснувших во все стороны. Знала и каждый шаг гномов, не отстающих от меня ни на шаг.

И когда Гарон споткнулся в пятый или шестой раз, свернула в небольшой ложок, по дну которого бежал поблескивающий в свете двух лун ручеек, и попросила кусты и траву укрыть нас от чужих взглядов.

Гномы сразу бросились к ручью, и пили, не отрываясь, минут десять. А я тем временем лизнула лапу и поднялась на ноги в родном облике.

Ух, как хорошо-то! А то я скоро забуду, каково это, смотреть людям в лицо, а не в… хм… снизу.

Не тратя времени, расстегнула сумку, достала баночку с собственноручно приготовленной мазью и упаковку лейкопластыря.

Подошла к магу, осторожно тронула за плечо.

— Чем тебя так?

Он приподнял голову от ручья, оглянулся, и смутился, даже при лунном свете стало видно, как заалели ушки. А! Не забыл еще своей вины! Это хорошо, конечно, только не настолько я злопамятная, чтобы раненому человеку, то есть, гному, лекции по этике читать.

— Терпи, будет немного неприятно. — Набирая мазь на палец, и осторожно нанося на рану, предупредила я.

А он молодец, выносливый… спина напряжена, руки на коленях в замок сцепил, но даже разочка не зашипел!

— Что же ты за маг, что даже собственных ран исцелить не можешь?! — Возмущаюсь я, пробормотав наговор на скорейшее заживление.

— Так заплатил же… — почти неслышно бормочет Гарон, еще ниже опуская голову меж колен и еще сильнее пламенея ушками.

Интересно, о чем это он?! Чем заплатил, кому заплатил? Ощущение, что нечто важное прошло мимо моего сознания, родилось в голове и крепнет с каждой секундой.

Эй, гном, так ты ведь не знаешь еще, что любознательность бабко — Йожская сильнее килограммовой бомбы в тротиловом эквиваленте, разнести тут все может. Если ее, конечно, не успокоить подробным объяснением, что, зачем и почему.

— Ну, говори. — Спокойно предлагаю, усаживаясь рядом с растянувшимся на земле магом в кресло из поднявшейся травы.

— Что говорить? — прикидывается шлангом гном, опуская лицо на руки.

— Куда твоя магия делась?

Эй, гномы, а вы-то что головы в плечи вжали? Это я пока еще по-хорошему его спрашиваю, а вот если не перестанет идиотом представляться, тогда можете дружно начинать пугаться.

— Вия… — тихо попросил он таким тоном, что я начала за себя бояться. — не нужно.

То есть, не взорваться я боюсь, а расчувствоваться невзначай и простить предателя раньше времени. Только к моей любознательности это не имеет никакого отношения.

А гномы-то как тихо сидят, ну ровно мыши на шухере.

Так, что-то я не поняла, это меня тут за дуру принимают, или они все такие опытные партизаны? А тогда зачем я кому-то лекцию про Давыдова читала? А, кстати, раз этот раненый так убедительно молчит, почему бы мне другого любителя клубнички не расспросить? Да и вопросов у меня к нему поднакопилось не меньше.

— Атанчик, золотко, может, ты мне объяснишь, где его магия, наши денежки и ваши рубашки?

— Деньги бандиты поделили… но немного я вернул… — хрипловато шепчет лесоруб, — рубашки мы выбросили… да и толку от них…

— Ну и что ты замолчал? — Подождав несколько минут, не выдержала я. — С магией что?