Арклет моргнул.

— А… э… но Рун, откуда мне знать? Я…

— Неоткуда, лорд Делькасл! Никто из нас не может знать наверняка! Всем нам в этой жизни приходится доверять людям или покинуть их и в одиночку скитаться в глуши — до тех пор, пока не съест первый же охотящийся волк или голодный медведь! Я должна доверять тебе; ты должен доверять мне; и мы оба должны доверять другим — барду и волшебнику, к примеру. А теперь позволь тебе кое-что сказать!

Арклет моргнул, глядя на неё, а потом — мудро с его стороны, решил Эл — кивнул. И воздержался от замечания, что Рун уже это делает.

Хороший парень. В конце концов, они могут и пережить всё это.

— Мне больно, Арклет. Я только что повстречала богиню. Лицом к лицу — проклятье, и она меня коснулась! Это было ужасно и это было прекрасно. Я потерялась в благоговении и не хотела ничего, только вернуться сюда и рассказать тебе, как это было восхитительно. Самый величественный момент моей жизни, и, возможно, лучшее, что со мной когда-либо произойдёт. И ты разрушил его, Арклет, полностью всё испортил! Мне нужно было поделиться этим с тобой; нужно было, чтобы ты понял; и что я обнаружила? Ты махаешь вокруг мечом, как будто это всё решит! Как типично для аристократа! Тьфу!

— Н-но Рун, он украл твоё тело!

Амарун вскочила с пола и ринулась прямо к Арклету, ладонью смахнув его меч в сторону. Её глаза сверкали.

— Послушай-ка меня, лорд Делькасл! Эльминстер — мой предок, а разве вы, высокорожденные, не трясётесь над своими родословными и священными предками, а? — позаимствовал моё тело. С многочисленными опасениями и без намерения оставить его себе, и я видела это в его разуме. Мы же делим мою голову, помнишь? Я видела его мысли, и я знаю. Эльминстеру мне доверять не нужно, потому что я и так знаю, что он думает и чувствует.

Она замерла прямо перед Арклетом, подбородок к подбородку, едва не касаясь его, и яростно произнесла — её дыхание на его лице было горячим от гнева:

— И слушай меня внимательно, Арклет Делькасл — этот займ меня устраивает. Так что если ты хоть немного беспокоишься о моих чувствах и моей свободе, тебя он тоже должен устроить.

Арклет посмотрел ей в глаза, побледнел, забытый меч опустился в его руке.

— Если ты не можешь это принять, — добавила его Рун, — возможно, тогда тебе стоит принять, что всё это — вообще не твоё дело.

Юный благородный лорд вгляделся в её лицо, затем покачал головой и отступил, снова поднимая меч.

— Нет, — сказал он. — Нет, ты не моя Рун. Эти слова исходят от Эльминстера, пытающегося меня обмануть. Волшебник, что ты сотворил с моей госпожой?

Амарун сжала кулаки и подалась вперёд, испустив вопль бешенства.

Арклет принял боевую стойку.

— Тебе придётся придумать что-нибудь получше!

— Зачем? — спросил спокойный голос сзади, сразу за его правым ухом. — Разве мы не можем успокоиться и сесть у огня, чтобы поболтать об этом? Я приготовила чай.

Шторм Среброрукая! Как она..?

Арклет развернулся кругом, меч рассёк воздух, чтобы ударить…

И внезапно замер и задрожал, объятый страхом.

Он не только едва не ударил обнажённую, невооружённую женщину, но во время его резкого разворота как будто из ниоткуда возникли её пальцы, железные когти, и сделали что-то с его запястьем так, что меч улетел в сторону, а затем схватили его руку такой хваткой, которую он не смог бы сломить.

Шторм была сильнее него. И намного красивее. И прижималась к нему.

— Путы поверх одежды не удержат того, кто готов сбросить свой наряд, — промурчала она. — Тебе стоит запомнить это, лорд Делькасл.

Она добавила дружескую улыбку к своей реплике, и, казалось, в охотничьем домике взошло солнце. Серебряные локоны взметнулись, будто по своей воле, чтобы погладить Арклета по щеке и провести черту по его подбородку.

Арклет смотрел на неё, изо всех сил пытаясь не отрывать взгляда от лица женщины. Боги, как же она сногсшибательно смотрелась! Он… он… было сложно и не смотреть на неё, и удержаться от полушага вперёд, чтобы почувствовать её всю своим телом. Если они начнут бороться, их контакт будет яростным, и… интимным.

— Я… я не знаю, что делать! — выпалил он, почувствовав, как мягкая рука (рука Рун, и, будь оно всё проклято, она тоже была голой!) скользит по его груди.

Он вздохнул и сдался.

— Где там этот чай?

Сделав два шага в комнату над лавкой Иммаэро Сронтера, младший сенешаль Корлет Фентабль внезапно замер, а его глаза широко распахнулись.

— Я… я…

Улыбавшийся мужчина, сидевший в дальнем конце стола, рядом со Сронтером, небрежно взмахнул рукой.

— А, Фентабль, помнишь меня? Надеюсь, это приятные воспоминания?

Фентабль был слишком занят, погружаясь в потрясённый ужас, чтобы ответить. Его испуг, как в зеркале, отражался в глазах третьего человека за столом.

Боевой маг Рорскрин Мрелдрейк выглядел так, будто проглотил смертельную дозу яда и только сейчас это осознал.

Все они были рабами мужчины в конце стола. Красивого, весёлого мужчины, чьи тёмные глаза пожирали Фентабля.

Под тяжестью этого взгляда сенешаль опустился в последнее свободное кресло, едва осознавая, что делает.

Он, Сронтер и Мрелдрейк были пешками темноглазого мужчины, пока вчера вечером тот не покинул их и не стёр все воспоминания о себе.

Теперь он вернулся, и их рабство началось заново.

— Я знаю, что мы все тут знакомы, — сказал Мэншун, — хотя, признаю, я не рассчитывал, что мы когда-либо встретимся вот так. И всё же обстоятельства меняются, а вместе с ними — и мои первостепенные нужды. Так что, добрые сэры, слушайте внимательно.

Он улыбнулся им проникновенной улыбкой, похожей на улыбку акулы, и добавил:

— Я знаю, что вы будете очень внимательны.

— Тяни, — скомандовала Шторм, отвернувшись от него. Арклет осторожно подчинился.

— Сильнее, — приказала она. Сжав челюсти, он напрягся.

Неожиданно её рука болезненно дёрнулась в его хватке. Среброволосая женщина захрипела, как один из его стражников, получивший удар кинжалом, слегка покачнулась в его руках и выдохнула:

— Хорошо. Встал на место.

Убрав руку, она повернулась к Арклету и зарычала в притворном гневе:

— И больше не заставляй меня это делать!

Арклет сделал глубокий и немного неровный вздох и выдох, прежде чем осмелился ответить:

— Я попытаюсь, леди Иммердаск.

Шторм закатила глаза.

— Просто «Шторм», пожалуйста. Всякий раз, когда я слышу этот титул, я чувствую себя на несколько веков старше.

Она потянулась к его кружке той рукой, сустав которой он только что вправил.

— Ещё чаю?

Арклет кивнул, покосился на Амарун и снова поглядел на Шторм.

— Я… хм, приношу извинения вам обоим. Даже вам троим, но в первую очередь — Рун. Я… мне потребуется некоторое время, чтобы привыкнуть к этому.

— Не тебе одному, — сказала ему Амарун. — Запри дверь на засов и давай немного поспим. Я не только устала, но ещё и замёрзла.

Шторм протянула чай в одной руке и шерстяное одеяло — во второй. Затем она наклонилась между двух сюзейльцев, длинная, стройная и фигуристая, чтобы задуть дымящуюся жаровню.

— Давайте вдремнём. Эльминстер может постоять на страже.

Арклет вздёрнул голову. Он наградил её своей лучшей нахмуренной гримасой, затем окинул взглядом единственную комнату дома… но увидел лишь двух женщин. Когда его взгляд вернулся к Шторм, она веселилась.

— Попытайся привыкнуть немного больше, — сказала она. — Прямо сейчас.

Арклет вздохнул, изобразил пародию на вежливый поклон и опустился на одеяла. Его жизнь всего за несколько дней сделала драматический поворот, и, казалось, перемены продолжаются — причём перемены стремительные.

Он надеялся, что сможет удержаться в седле во время этой дикой скачки.

Мэншун ответил трём испуганным лицам вокруг стола приятной улыбкой.