– Но тот, кто пытался сорвать его в Чайнатауне, был обыкновенный грабитель, который не может иметь ничего общего с этим делом.

– Вы так думаете, Пейдж? У меня странное подозрение, что с вас не спускали глаз все это время.

– С меня не спускают глаз, и сейчас, – произнесла она немного нетвердым голосом.

– Я тоже теперь не спущу с вас глаз, – напомнил ей Ванс.

Он хотел уже сказать, что Маркхэм тоже следил за ней, но решил, что не стоит. Это могло напугать ее еще больше. Решив, что она достаточно взвинчена из-за вчерашнего происшествия в Чайнатауне, первого в жизни полета и предстоящего тяжелого испытания при встрече с его тетей, он перевел разговор на более спокойные темы. Он небрежно рассказывал ей о правилах уличного движения в Нью-Йорке, выразил надежду, что еще не наступила слишком глубокая осень, и она успеет полюбоваться прекрасным осенним убором Новой Англии. Сказал, что попытается выкроить свободный уик-энд для экскурсии в Вермонт и Нью-Гампшир. Он указал ей на несколько знаменитостей, сидевших вместе с ними в ресторане, но при этом внимательно следил за тем, чтобы не оборачиваться в сторону человека с лицом хорька.

К тому времени, когда таксист высадил их у небольшого четырехэтажного дома на Восточной тридцать шестой улице в одном из районов Нью-Йорка под названием Мюррей Хилл, он с облегчением заметил, что ее напряжение исчезло. Во время поездки в такси он то и дело оглядывался через плечо, но если за ними и следили, то делали это крайне осторожно, и он ничего не заметил.

Это, видимо, вполне устраивало мужчину с лицом хорька, у которого было достаточно сообразительности, чтобы предугадать конечную цель их поездки и не следовать за ними, а опередить их. Теперь он стоял на ступенях в проходе между зданиями, прислонившись к стене старого кирпичного дома, и глядел, как Пейдж и Ванс поднимались по лестнице, ведущей к парадной двери.

– Моя тетя занимает первые два этажа, – объяснил Ванс. – Верхние этажи снимает один сценарист из Голливуда, который проводит в Нью-Йорке всего несколько месяцев в году, поэтому вполне можно считать, что весь дом принадлежит нам.

Дверь открыл мужчина средних лет в белой куртке. Его лицо просветлело, когда он увидел Ванса.

– С возвращением, мистер Купер, – он посмотрел на Пейдж с нехитрым любопытством человека, который долгое время живет рядом с семьей. – Я полагаю, это и есть ваша молодая леди?

– Прямо в точку, Перкинс! Это и есть моя девушка.

– Я всегда знал, что вы свое возьмете.

– Тетя дома?

– Миссис Уинтли только что вернулась. Она в своей гостиной наверху. Она сказала, чтобы я сразу же вел вас к ней. Не подать ли мне туда кофе, что скажет молодая леди?

Ванс посмотрел на Пейдж, которая отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо, – Ванс пропустил Пейдж вперед в узкий коридор, который привел в строгую прихожую, белая винтовая лестница вела из нее на второй этаж.

Несмотря на все объяснения Ванса, у Пейдж сложилось свое представление о тете Джейн. Миссис Уинтли должна быть элегантной старомодной женщиной с седыми волосами и стальным взглядом. Поэтому, когда навстречу ей шагнула женщина крупного сложения с темными, лишь слегка тронутыми сединой волосами и величественной осанкой, Пейдж невольно попятилась.

– Тетя Джейн, – сказал Ванс. – Это моя девушка, Пейдж Уилберн.

Высокая женщина осмотрела девушку, которая пыталась спрятаться за спиной Ванса, одним взглядом оценила ее всю, с головы до ног, и протянула к ней обе руки.

– Добро пожаловать домой, дорогая моя, – тепло сказала она. – Ведь дом Ванса теперь и ваш дом.

– Вы очень добры, миссис Уинтли.

– Добра? Чепуха, – высокая женщина повернулась, чтобы поцеловать племянника.

Она была с ним почти одного роста, но массивнее. Она распространяла вокруг себя атмосферу властности, которая не бросалась в глаза сразу. Тетя Джейн могла позволить себе не выставлять это качество напоказ, потому что редко находились смельчаки, решавшиеся бросить вызов ее авторитету.

– Ты просто умница, Ванс, что нашел себе такую девушку.

Ванс обнял тетю – было видно, что они очень привязаны друг другу.

– Да, я ужасно умный парень, – заверил он тетю.

И тут засмеялась какая-то девушка.

Улыбка сбежала с лица Ванса, он выпустил тетю из объятий. Пейдж ощутила возникшую неловкость, но он уже расслабился и улыбнулся. Он повернулся к девушке, которая, не предупреждая о себе, поднялась по винтовой лестнице.

– Привет, Беверли, – холодно сказал он – Вот приятный сюрприз.

– Неужели?

Одежда подчеркивала необычайную стройность ее фигуры. У нее было лицо с высокими скулами, как у фотомодели. Глаза и губы она ярко накрасила. Голос ее был чуть хриплый, а в полных губах таилось что-то зловещее.

Если бы не ее вызывающий наряд, она была бы самой миловидной девушкой на свете. В нем же она имела вид скорее экзотический, чем привлекательный. Видно было, что она подчеркнуто добивалась такого эффекта в своей одежде. Ее взгляд пренебрежительно миновал Пейдж и остановился на тете Джейн.

– Дорогая миссис Уинтли, – разразилась она словами, – прошу прощения за опоздание. Как я писала вам, я собиралась быть здесь еще час назад.

– Но, моя дорогая, – ответила миссис Уинтли, в голосе ее звучала растерянность, – мне, очень жаль, здесь, по-видимому, какая-то ошибка. Разве ты не получила мою телеграмму?

– Телеграмму? Нет, – не дожидаясь дальнейших вопросов, Беверли сбросила с себя жакетку и села, расположившись как дома в небольшой уютной гостиной. Она вытащила из сумочки пачку сигарет и прикурила от зажигалки, которую поднес ей Ванс, глядя ему в лицо в это время. Ее взгляд требовал к себе внимания, но Ванс был занят с зажигалкой и сделал вид, что ничего не заметил.

– Какая жалость! – воскликнула миссис Уинтли. – Я отправила тебе сообщение, что Ванс возвращается домой со своей невестой и что моя комната для гостей будет на некоторое время занята. Я хотела, чтобы ты отложила визит как минимум до Дня благодарения.

– Но я ничего не получала. И потом, я не знала, что Ванс собирается на ком-то жениться. Он, – тут в ее голосе прозвучал злобный оттенок, – вовсе не вел себя как человек, который обручен.

Не будучи глупой, Беверли заметила, как на лице миссис Уинтли мелькнуло неприязненное выражение. Уголки ее губ печально опустились.

– Ванс ничего не говорил мне об этом. Я полагаю, что теперь я буду путаться у вас под ногами, я вам больше не нужна.

Без сомнения, подумала Пейдж, она стремится поставить всех в наиболее неловкое положение.

– Раз уж ты здесь, нет никаких причин, чтобы твоя поездка в Нью-Йорк оставила у тебя неприятные воспоминания, – сказала миссис Уинтли. – Я позвоню в «Бикман Тауэрз» У тебя будет изумительный вид из окна.

– Боюсь, мне это не по карману. Кроме того, я уже приготовилась поселиться в комнате Марты…

Наступило ледяное молчание. Затем миссис Уинтли сказала:

– Я рассчитываю, что ты будешь моим гостем там, как была бы здесь, моя дорогая, – не ожидая дальнейших возражений, она сняла трубку телефона, который стоял рядом с ее креслом, открыла небольшой справочник и набрала номер.

– Говорит миссис Томас Уинтли… мне нужна комната с хорошим видом из окна для моей молодой подруги мисс Беверли Мейн. Это моя гостья, конечно. Да, разумеется, стол в любое время… сегодня вечером. О… – тетя с неопределенным выражением лица смотрела на Беверли, которая еще удобнее расположилась в кресле, собираясь, по всей видимости, провести в нем весь вечер. – В течение получаса… Спасибо.

Она повесила трубку и сказала легко, но с оттенком решительности, которого нельзя было не заметить.

– Все устроилось, моя дорогая. Я уверена, тебе будет там удобно, а мы с тобой увидимся очень скоро, – она нажала на кнопку электрического звонка.

– Перкинс, – распорядилась она, когда дворецкий поднялся по лестнице, – вызовите, пожалуйста, такси для мисс Мейн.

– Сию минуту.

Беверли возмущенно посмотрела в сторону Пейдж, и тут взгляд ее остановился на нефритовом кулоне.