Он все еще держал Гейл под руку, когда она подошли к трапу. Гейл было интересно, как прореагирует на их появление Бэрри. Она заметила, как при их виде у той нахмурились брови. Бэрри бросила на Гейл мимолетный, тяжелый взгляд; на секунду ее лицо показалось окаменевшим.

– Я только что перехватил сестру Уэст; она, наконец, свободна, и мы можем отправляться, – весело сказал Грэхем.

– Вот как! – Зеленые глаза Бэрри изучающе смотрели на Гейл. – Вы тоже идете с нами, сестра? Что же вы сразу не сказали?

Гейл подумала, что Бэрри переживает сейчас ничуть не меньшее разочарование, чем она сама. Радостное предвкушение прогулки с Бреттом испарилось. В любой обстановке присутствие вдовы ее брата было бы неприятно Гейл. Но мысль о том, что ей в течение нескольких часов придется делить с ней общество Грэхема, была просто невыносимой.

Сперва он провел их по старым кварталам, прилегающим к гавани. Бэрри без умолку болтала и не проявила никакого интереса к кривым узким улочкам, по которым в замедленном восточном ритме двигались закутанные в белое фигуры местных жителей. Она все время громко жаловалась на жару. Бэрри обращала внимание на экзотическую пестроту окружавшего их уличного базара лишь настолько, насколько это было нужно, чтобы завладеть вниманием Бретта на время, пока он помогал ей делать всякие мелкие покупки.

Гейл заметила, что они называют друг друга по имени – Грэй и Бэрри. Платить уличным торговцам сразу же ту цену, которую они запрашивают, здесь считается почти неприличным, – говорил Бретт, поддерживая Гейл под руку, пока она, как зачарованная, смотрела на яростно торговавшихся людей. Они будут разочарованы, если вы не дадите им возможность использовать их силу убеждения.

Бэрри вклинилась в их разговор.

– Грэй, как насчет этого места, про которое все говорят – Симон Арц? Мы должны пойти туда.

– Ну, если вам здесь надоело. А как вы, сестра? – его глаза извинялись, что он должен увести Гейл из этого живописного места.

Вскоре они дошли до Симон Арц и провели довольно много времени в современной части города, которая явно была Бэрри больше по вкусу. Наконец, уставшие и томимые жаждой, они уселись за холодными напитками в прохладном баре какой-то шикарной гостиницы.

Гейл несколько раз ловила на себе изучающие взгляды Бэрри, сидящей напротив нее через столик. Интересно, что происходит у нее в голове? Несомненно, она была вне себя от ярости из-за того, что Грэхем взял с ними Гейл, и теперь старалась всецело завладеть вниманием Бретта и заставить Гейл почувствовать себя лишней.

Один раз она, впрочем, сознательно привлекла внимание Грэхема и Гейл.

– Мой бедный Гарри, он остался совсем один сегодня, – сказала она с сожалением. – Я надеялась, что хоть вы, сестра, побудете с ним, пока я пройдусь по берегу. Вы знаете, Грэй – Гарри просто в восторге от сестры Уэст. Они настоящие друзья, – она повернулась к Грэхему со своим звонким смехом.

– Говорят, что мужчина всегда немного влюбляется в свою сиделку. Может, мне стоит начать ревновать? – Все это было сказано самым милым и наивным тоном.

– Это было бы глупо с вашей стороны, мисс Харкорт, – сказала Гейл. – Но я понимаю – вы не стали бы шутить на эту тему, если бы не были абсолютно уверены в Гарри.

– В этом непредсказуемом мире ни в чем нельзя быть уверенной, – с едва заметным вздохом ответила Бэрри.

Грэхем ничего не сказал, но на его лице появилась какая-то грустная задумчивость.

Гейл ломала голову над тем, что кроется за странными словами Бэрри. Не могла же она на самом деле ревновать Гарри!

Гейл посмотрела на часы и объявила, что ей пора возвращаться.

– Но не беспокойтесь, – предложила она. – Я прекрасно доберусь до корабля на такси.

– Ну, нет, – моментально откликнулся Бретт. – Я вас вывел в город, и я же доставлю вас в целости и сохранности обратно на судно. – Он улыбнулся Гейл. – Мы слишком ценим медицинских сестер, чтобы бросать их одних в полном опасностей заморском порту.

Гейл была приятно взволнована тем, что ему не безразлично, что с ней случится.

– О Боже, – Бэрри совсем по-детски надула губы. – Неужели нам тоже придется возвращаться? Я уверена, что сестра прекрасно доберется в такси. Я так хотела вернуться в старый город, я присмотрела на этом базарчике очень миленькие туфли. Они такие дешевые, и...

Грэхем оказался в трудном положении. Он еще раз заявил, что Гейл вернется на корабль только в его сопровождении. Бэрри с трудом сдерживала себя. В конце концов, Бретт решил, что он сам, после, объяснится с сестрой Мак Манус, и они вернулись на базар, где Бэрри была вынуждена купить ненужные ей туфли.

Между ними чувствовалось какое-то едва уловимое напряжение, как будто у каждого из троих были причины считать прогулку не совсем удавшейся, когда они поднимались на борт «Юджинии».

«Юджиния» отчалила во время ужина. Сквозь открытый иллюминатор каюты Гарри были видны ряды пальм, выглядевших искусственными в свете, падающем на них с корабля. Но внимание Гарри было всецело отдано Берил, навестившей его, как обычно, после ужина.

Бэрри, однако, не терпелось поскорее оказаться на палубе, чтобы увидеть Бретта. Если она слишком задержится, то его наверняка перехватит кто-нибудь из пассажиров, от которых трудно будет потом отвязаться. Грэхем был очень популярен среди публики на корабле.

Она отняла свою руку из рук Гарри и сказала, что должна идти.

– Я обещала заглянуть к твоей матери. Она хочет мне что-то показать. Наверное, какую-нибудь покупку из Порт-Саида.

Гарри безропотно ее отпустил, он был очень рад тем, что мать изменила свое отношение к Бэрри. Он обнял ее рукой за шею, чтоб поцеловать на прощанье.

– Я ведь говорил, что все будет хорошо, – сказал он. – Теперь ты счастлива, девочка? – Бэрри поцеловала его, бормоча, что, конечно она очень счастлива.

Когда Бэрри, постучав, вошла в каюту миссис Мэтьюсон, та сидела за маленьким письменным столом и перебирала почту, полученную в Порт-Саиде.

Бэрри с завистью оглядела обстановку роскошной каюты – ковры на полу, полированную мебель, свежие цветы и вазу на фруктовом столе.

Ничего, придет ее черед жить в роскоши. Скоро она сможет позволить себе все это, а может и еще больше. Она улыбнулась своей будущей свекрови. Глаза ее при этом были широко открыты и имели самый невинный вид.

– А, вот и вы, присаживайтесь, – пригласила ее миссис Мэтьюсон. Бэрри опустилась в кресло. Миссис Мэтьюсон продолжала перебирать письма на столе перед собой.

– Вы хотели мне что-то показать? – напомнила Бэрри, мечтая поскорее оказаться на палубе с Грэхемом Бреттом.

– Да, – Миссис Мэтьюсон нашла, наконец, то, что искала среди бумаг и подняла голову. Она без улыбки смотрела на Бэрри. – Вернее рассказать вам кое-что, что вас заинтересует, миссис Уэст, – закончила она фразу. Голос ее звучал ровно.

Бэрри моргнула. Ее фамилия прозвучала так естественно, что она сперва решила, что ослышалась. Затем кровь прилила к ее голове.

– Что вы сказали? – краска сошла с ее лица, и оно стало совершенно белым.

– Вашу настоящую фамилию – миссис Уэст. Миссис Питер Уэст. Я думаю, что не ошиблась.

Естественно, Бэрри сразу же подумала о Гейл. Она наклонилась в кресле, ее руки крепко сжали подлокотники.

– Что бы вам ни наговорили, я все могу объяснить, миссис Мэтьюсон. Я знаю, откуда у вас эта информация – меня хотят очернить. Тот, кто вам это сказал, просто... просто завидует мне.

– О, я так не думаю, миссис Уэст. – Миссис Мэтьюсон удовлетворенно улыбнулась. – Источник моей информации – совершенно незаинтересованное лицо. – Она взглянула на письмо в своей руке, а потом посмотрела Бэрри прямо в глаза. – Неужели вы настолько глупы, чтобы поверить, будто я не попытаюсь проверить ваше прошлое?

Глаза Бэрри были прикованы к листку бумаги в руках миссис Мэтьюсон.

– Значит, у вас в Англии остался ребенок? – продолжала спокойно говорить старая женщина. – Он остался там с... – она опять обратилась к донесению частного агента. – Ага – с матерью вашего покойного мужа. Да, это было довольно смело с вашей стороны – попытаться сделать Гарри отчимом шестилетнего мальчика. Ему ведь шесть? Или уже семь? Гарри наверняка не понравилась бы такая перспектива. Я имею в виду – если бы вы ему открыли ваши обстоятельства.