– Что?

– Видишь ли, я думаю, что миссис Фигг была очень несправедлива к тебе, – объяснила она. – Я не знаю, почему, но она поступила… странно.

Гарри пожал плечами, но внутренне он был весьма благодарен Гермионе, осмелившейся заговорить с ним, несмотря на неодобрительный взгляд Рона.

– Ты можешь называть меня Квайетусом, – взглянул он на нее. – И я не возражаю. Она не первая, кто ненавидит меня только потому, что я – сын профессора Снейпа.

Гермиона слегка покраснела.

– Да, Рон делает то же самое…

– И многие другие. Итак? Это все, что ты хотела мне сказать?

– Я… я только хотела сказать, что… Дай немного времени, и они примут тебя, я уверена.

– Они? Кого ты имеешь в виду?

– Всех. Студентов, преподавателей. Они привыкнут к мысли, что у профессора Снейпа есть сын, и что тот не похож на него.

Гарри горько засмеялся.

– Хорошо, возможно. А может, и нет. Я весьма уверен, что, например, Уизли не забудет мое происхождение, но это – не моя вина. С другой стороны, я не возражаю, если они думают, что я похож на своего отца, – последнее предложение он сказал достаточно громко, чтобы Рон мог отчетливо его расслышать. Рыжеволосы мальчик вздрогнул, уловив его.

Гермиона напряженно посмотрела на него и кивнула.

– Ты прав. Ты не возражал бы работать со мной на гербологии? – внезапно спросила она, игнорируя протестующее обернувшегося Рона.

Гарри покачал головой.

– Нет, идите и работайте с Роном. Мне нормально с Невиллом, – и добавил, когда Гермиона открыла рот: – Правда.

Он бросил последний холодный и презрительный взгляд на Рона и остановился, чтобы подождать Невилла, шедшего позади них.

– Спасибо, Квайетус, – широко улыбаясь, остановился рядом с ним Невилл.

Гари вздохнул и спросил с притворным раздражением:

– За что?

– За то, что спас меня.

– Спас? – улыбнулся Гарри. Естественно, он хорошо знал, за что благодарил Невилл. – Ты не преувеличиваешь?

– Ну, твой отец и я… скажем так: не в хороших отношениях, – бросил он серьезный взгляд на Гарри. – И он вообще ругает меня на зельях…

– Это была наша общая ошибка. Я тоже не знаю, что мы сделали неправильно, – прервал Гарри ярко-красного Невилла. – Однако я думаю, ты получил более легкое наказание…

– Ты знаешь Филча? – удивленно спросил Невилл.

– Конечно. Мы прибыли сюда две недели назад.

Когда они вошли в оранжерею, первый замеченный Гарри человек оказалась Лиэ, сестра Януса. Она разговаривала с другой хаффлпаффкой, Ханой.

– Привет, Лиэ, – улыбнулся ей Гарри. Та покраснела и отвернулась, притворившись, что исследует груду сушеного подорожника, лежащую на столе, в то время как Хана наклонилась к ней, и обе девочки глупо захихикали.

Гарри и Невилл вопросительно посмотрели друг на друга. Затем Гарри пожал плечами, и они встали за свободный стол. Через несколько минут к ним присоединились два хаффлпаффца: Эрни и Джастин. Они так увлеклись беседой, что не замечали присутствия Гарри, пока профессор Спраут не поприветствовала класс, и в особенности Квайетуса Снейпа. Но затем эффект оказался достаточно забавным: глаза Эрни расширились, а рот приоткрылся, Джастин побледнел и несколько долгих минут задыхался, как рыба, вынутая из воды.

– Привет, он – Квайетус Снейп, – представил Невилл усмехавшегося Гарри – тот не смог сдержать эмоций, наблюдая за шоком этих двоих.

– О господи, – простонал Джастин и прищурился на Невилла, который все еще улыбался. – Ты и он вместе?

Гарри был вынужден приложить усилия, чтобы подавить подступивший смех. Невилл также захихикал, что усилило шок обоих мальчиков.

– Да, да, – согласился Невилл и представил их Гарри.

– У тебя занятия с гриффиндорцами? Но… как? – спросил Эрни.

– МакГонагалл составила мое расписание, она и Севе… э… мой отец решили отправить меня туда.

– Ты называешь своего отца по имени?! – снова задохнулся Джастин.

– Я не привык называть его иначе. Мы не жили вместе до этого лета.

– Ты рос среди маглов? – к этому моменту Джастин выглядел невероятно сконфуженным, и даже Невилл поглядел на Гарри с острым интересом. Гарри бросил взгляд на профессора, которая объясняла что-то о булавовидном плауне или зюзнике и его использовании в лечении оборотней, и снова повернулся к компаньонам.

– Да, с моими бабушкой и дедушкой. Но мне не разрешили говорить о них.

– Тогда ты действительно учился в магловской школе до прошлого года!

– Конечно, – занервничал Гарри. Он ничего не знал о магловских средних школах и их предметах, так что решил закрыть тему. – Но я думаю, нам следует обратить внимание на объяснения профессора…

– Да, – оба мальчика выглядели смущенными, переведя внимание на профессора Спраут.

К огромному облегчению Гарри, профессор не собиралась проверять или пытаться узнать его получше, так что он смог спокойно работать с растениями под профессиональным руководством Невилла.

– Как же ты так… бесталанен в зельях? Ты здорово знаешь растения, а мы используем их для приготовления зелий… – спросил он застенчивого мальчишку, когда профессор Спраут отпустила класс.

Невилл пожал плечами.

– Дело не в таланте… – смущенно пробормотал он, и Гарри внезапно понял, что Невилл не будет делиться ЭТОЙ проблемой со всеми.

– Хорошо, – сказал он. – Тогда увидимся на заклинаниях, – добавил он и присоединился к Аресу за слизеринским столом.

Он вздохнул, подумав о приближающемся уроке. Заклинания с профессором Флитвиком.

С тех пор, как он встретился с маленьким профессором за главным столом в первый день после их приезда в Хогвартс, он изучал заклинания (в дополнение к арифмантике, конечно), он даже изучил нынешний годовой учебный план, чтобы не опозориться перед деканом отцовского факультета. Но он все еще пугался, думая об этом. Ожидания… ожидания, касавшиеся его поведения, его личности, его знаний… И предубеждения, которые он не мог изменить без огромных усилий… Есть ли у него достаточно сил, чтобы сделать это? Или… соответствие ожиданиям означает изменение? Он должен вообще измениться?

Но он уже изменился. Он не был тем мальчиком, что четыре года назад, и даже тем, что три месяца назад. Он был гораздо более застенчив и робок, поскольку пережил две недели боли и страха и потерял веру в собственную неуязвимость. Он сознавал, что даже его могли легко убить, пытать каким угодно способом. Он уже знал, что значит быть выставленным напоказ и беззащитным, и иногда задавался вопросом, действительно ли свет может преодолеть тьму. Он больше не был уверен, и от этого также страдало его чувство собственного достоинства.

Когда урок начался, он все еще был занят этими мыслями, но, когда профессор вошел в кабинет, Гарри отложил их, сконцентрировавшись на поставленной перед ним задаче.

Он не был разочарован. Главная цель профессора на уроке состояла в том, чтобы проверить уровень знаний Гарри в заклинаниях, и он приложил все усилия, чтобы найти слабые места.

Иногда Гарри бросал короткие взгляды на Гермиону, которая перестала поднимать руку после первых же десяти минут, поняв, что у нее не будет шанса ответить ни на один из множества вопросов, которые профессор задавал Гарри. Когда тот, наконец, закончил исследование, половина класса почти уснула от скуки. Кроме троих: профессора, Гарри и Гермионы.

– Очень хорошо, мистер Снейп. Мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО жать, что Вы – не студент моего факультета… Тот же талант, что и у Вашего отца и особенно у дяди, тот же блеск…

Рон сердито всхрапнул (возможно, пробуждаясь от приятного сна), когда профессор продолжил хвалить Гарри. Тот, однако, был крайне счастлив, когда урок закончился, и тотчас же покинул кабинет. Его уши горели, и он не смел поднять голову… Гарри был уверен в одном: профессор не сделал его положение более легким. Действительно.

Он не останавливался, пока не достиг дверей их квартиры и не прижал палец к белой точке. Он закрыл за собой дверь и прислонился к стене, его сердце колотилось.