Второй важнейшей "дипломатической новеллой" следует признать поездку Хиллари Клинтон в Казань. Ни для кого не секрет, что Татарстан является одним из ключевых для современной РФ "субъектов Федерации". Не потому, что производит львиную долю российского ВВП, и не благодаря успехам своих спортивных клубов или политическому гению бессменного президента республики Минтимера Шаймиева. Нет, "татарский секрет" заключается совсем в ином - через территорию республики проходят и пересекают Волгу все магистральные нефте- и газопроводы, идущие в Европу. И сколько федеральный Центр ни пытался устроить "второе взятие Казани", все эти попытки разбивались о жесткую необходимость соблюдать графики экспортных поставок нефти и газа на Запад. Не дай Бог получить на Волге хотя бы слабое подобие Чечни!..

Поэтому не удивительно, что Соединенные Штаты, столько сил и средств вложившие в "незалэжную Украину", внимательно приглядывались и к Татарстану. Теперь, по-видимому, ситуация окончательно "дозрела" - особенно в свете британского "вброса" о международных переговорах Кремля насчёт отказа от доллара как главной валюты экспортных контрактов и заявленного российским правительствои на перспективу разворота рек сибирской нефти и газа с европейского направления на китайское. Так что у Хиллари Клинтон имеются весьма конкретные темы для бесед с Минтимером Шаймиевым. И вовсе не случайно ежегодный митинг татарских националистов, приуроченный ко дню взятия Казани войсками Ивана Грозного в 1552 году, на этот раз оказался куда более многочисленным и проходил под полной охраной местной милиции. Как отмечает информационное агентство "Регнум", в заявлении митинга, адресованном президенту, Госдуме и Совету Федерации, говорится, что "империя уничтожает народы своих колоний, в частности, татар, идет непрерывная русификация и христианизация РФ, всё подгоняется под путинскую вертикаль". Последние два слова стоило бы, наверное, выделить жирным шрифтом.

Кстати, как вы думаете: открытие, например, генерального консульства США в Казани сможет рассматриваться потенциальными татарскими сепаратистами как шаг к возможному признанию Вашингтоном независимого Татарстана? Особенно в свете пресловутого Закона 86-90 "О порабощенных нациях" от 17 июля 1959 года, где вот уже полвека значится "государство Идель-Урал"?

Уж не готов ли кое-кто в Кремле "сдать" государственное единство и целостность даже нынешней, урезанной России в обмен на определенные личные и корпоративные гарантии, которые, само собой, будут очень ограничены во времени и пространстве (о чём им знать, впрочем, не надо, а пример до сих пор процветающего Горбачёва - даже не исключение, подтверждающее правило, но совмещение специфической функции козла-провокатора на бойне с оставшейся у РФ всё еще работоспособной частью советской ядерной мощи)? Не начинают ли там - сознательно или бессознательно, неважно - вовсю подыгрывать осуществлению концепции Збигнева Бжезинского о геополитическом разделе России между Западом во главе с США и Китаем как средству если не предупредить, то хотя бы отсрочить столкновение этих двух сверхдержав современного мира?

Во всяком случае, одобренная Дмитрием Медведевым и Ху Цзиньтао 23 сентября в ходе 64-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН программа российско-китайского сотрудничества до 2018 года, фактически сдающая в концессию Поднебесной Сибирь и Дальний Восток, - сделка, детали которой Владимир Путин, судя по всему, поехал "утрясать" с пекинскими товарищами, пока госпожа Клинтон будет гостить в Москве и Казани, ничуть не снимает эти вопросы. Наоборот, она переводит их в плоскость самой что ни на есть актуальной политики. Всё, что до Урала, - сдать в НАТО, всё, что за ним - в Китай? А деньги - "освоить"? Согласитесь, что эта политическая программа выглядит пугающе реалистичной.

Не так ли в 90-е годы "демократы-реформаторы" делили якобы "ничейную" советскую собственность, а увлеченное небывалыми рыночными перспективами с возможностью лицезреть в магазинах сто сортов колбасы, общество смирилось с безвозвратной потерей подавляющего большинства своих социальных прав и льгот: бесплатного образования, здравоохранения и т.д., и т.п.?

Сегодня всё более явное стремление российских власть предержащих угодить "и вашим, и вашим" в сочетании с практически полным безразличием к развитию социально-экономического потенциала собственной страны ничем позитивным закончиться не может по определению - как говорится, нельзя усидеть сразу на двух стульях. А если те к тому же еще и чужие, их вообще могут выдернуть в любой момент без всякого согласования с сидящими…

Конечно и безусловно, современная Россия слаба. Она не может ни с кем до конца разговаривать с позиции силы - даже с Грузией, как показала прошлогодняя "августовская война". Но повод ли это и оправдание ли это для тех политиков, кто своими действиями делает её всё слабее и слабее?

ЛЕТ ДЕСЯТЬ НАЗАД я, обсуждая с компетентным европейским собеседником смысл разворачивающихся в мире событий, выдвинул гипотезу, согласно которой ход событий связан с наличием некоего закрытого большого проекта. Мой собеседник сказал: "Да, всё сходится, но… Для осуществления такого проекта нужен человек соответствующего калибра. Так сказать, "герой". Профессор Мориарти - помните Конан Дойля? Это должен быть человек с глубоким умом - и волей. Не просто волей, а "длинной волей". В прагматике нет места стратегическому мышлению и такой воле. Ими обладают только люди сверхкрупного калибра. Они всегда наперечёт… Как, впрочем, (он усмехнулся) и артиллерийские орудия сверхкрупного калибра. Обсуждая большой закрытый проект, надо называть имена кандидатов на роль "профессора Мориарти". Или - закрывать обсуждение".

Я назвал собеседнику одно имя. Он отреагировал скептически ("Не тот калибр!"). Я назвал другое имя. Побледневший собеседник бурно отреагировал. Я понял, что попал в точку.

"Перестройка-1"… "Перестройка-2"… Большой закрытый проект, осуществленный на территории СССР и предлагаемый человечеству… Обсудили проект - надо называть имя или имена… Но - соответствующего калибра! В противном случае тебе справедливо скажут: "Вы говорите о большой, пусть и сетевой, войне. Войне культурной, интеллектуальной, организационной, политической. Но в такой войне не воюют с помощью газовых пистолетиков. Где орудия иного калибра? Ваши рассуждения о большом смысле выстрелов, осуществляемых из "газовых пистолетиков", - в лучшем случае, игра ума. А в худшем… Может быть, Вы большой смысл этим "газовым пистолетикам" потому приписываете, что из них "пальнули" в Вашу сторону?"

Бахтин умер в 1975 году. Какие выстрелы в мою сторону? И уж Бахтин-то - никак не "газовый пистолетик"! Он - "интеллектуальный снаряд сверхкрупного калибра", не правда ли?

Противники такой метафоры возразят: "Во-первых, если нет политической пушки, то интеллектуальный снаряд может лежать на складе до скончания веков. Во-вторых, что такое вообще снаряд? Этак любого мыслителя можно назвать "снарядом"! А в-третьих… Где пушка и снаряд - там и выстрел… А также - цель, по которой стреляют… Или надо предъявлять всё сразу, или отменять метафору".

Что ж, метафора и впрямь небезупречна. Но - небессмысленна.

И потому, что очень крупный снаряд можно заложить только в очень крупную пушку. И потому, что выстрел из такого снаряда предполагает определенный объём последствий. И потому, наконец, что рефлексия на неточность метафоры (а точных метафор в принципе не бывает!) выявила определенные слагаемые того, что нужно обсуждать - снаряд, пушка, выстрел.

Снаряд - Бахтин. Пушка - Андропов. Цель - КПСС как секулярная красная церковь.

Доказательства? А.Байгушев смакует, размышляя о Бахтине, такой текст В.Кожинова (размещенный 5 августа 1999 года на сайте "Русский переплет"): "Когда через год я снова приехал к Михаилу Михайловичу Бахтину , чуть ли не первое, о чем я его спросил: "Михаил Михайлович, я не могу понять, как Вы порекомендовали почитать Розанова, ведь он такой страшный антисемит". На что Бахтин мне ответил: "Что ж поделаешь, но примерно так же думали и писали, правда, чуть меньше, чем Розанов, почти все великие писатели и мыслители России, начиная с Пушкина, Лермонтова, Гоголя или Киреевского, Аксакова и прочая". И тут я опять изумился: "Ну, как же так?!". Он мне говорит: "Понимаете, это замалчивается, многое выбрасывается. Например, в собрании сочинений Льва Толстого, которое называется полным, есть более пятидесяти купюр, касающихся еврейского вопроса. Так все думали, потому что это и воспринималось как реальная опасность, реальная угроза".