Все было готово к обряду. Свечи аккуратно разложены по кругу, свет погашен. Я ждала Робби, пока она принесёт ручки с листочками, чтобы начать новую жизнь. Я хотела забыть сегодняшний день раз и навсегда.

Её бабушка была настоящей ведьмой, и вещи, которыми мы обложили себя, принадлежали ей.

Знаю, что брать чужое запрещено, но, как сказала Робби, это не опасно, если рядом есть она. И я поверила.

Мои родители относятся к потусторонним вещам поверхностно, утверждая, что это лишь детские сказки.

В семье я была, как говорится, третьим колесом в двухколесной телеге.

Если было что-то нужно, то приходили ко мне. А так я просто существовала. Я была младше всех, поэтому многое мне приходилось узнавать самой.

Хотя самым лучшим другом, несмотря на возраст, я считала Картера Чейза. Он был моей гаванью. И кто бы мог подумать, что даже спустя столько времени мы будем продолжать общаться?

- Наконец, ты вернулась, - стонет Ава, вытягивая к Робби руки.

Ава выглядела младше своих лет, но мудрая не по годам. Что бы вы у неё не спросили, она найдёт ответ.

Её непослушные волосы всегда были в беспорядке. Каштановые локоны так сильно кудрявились, что девушка даже боялась появляться на глазах у окружающих. Таким образом, она редко куда-либо выходит, предпочитая жизнь затворника.

Робби раздает всем по листочку с ручкой и одаривает каждого полуулыбкой, напоминающей, что это лишь шутка ради удовольствия.

- Мы просто поиграем, - говорит она тихо, усаживаясь напротив Бритт.

Та улыбнулась ей и кивнула. Я начинала нервничать, хотя не чувствовала страха. Наоборот, мне хотелось продолжения.

Я взяла ручку и усмехнулась, вспоминая правила нашего импровизированного шабаша.

Одевшись во все чёрное, мы и правда походили на настоящих чародеев. Нам бы каждой по метле с заострённым колпаком, цены бы нам не было.

- Бритт, напомни-ка правила, - шепчу подруге около себя. Бритт вздыхает.

- Каждый пишет на листочке имена тех, кто ему нравится, затем мы бросаем их в огонь и сжигаем, пока бумаги не превратятся в пепел.

- Ты думаешь, это сработает? - спрашиваю её, сомнительно поглядывая на Робби.

Тем временем она разжигала костёр в котле, проверяя, все ли на месте. Губ Бритт касается лёгкая улыбка и она отрицательно качает головой.

- Даже если Роб говорит, что ничего не будет, последствия все равно всплывут. В скором времени.

От её слов по коже пошли мурашки. Я начинала не на шутку нервничать, окрашивая будущее яркими красками. Когда в голову уже пробирались сомнения, Бритт схватила мою ладонь и крепко сжала.

- Не думай. Просто напиши свои желания на листке и сожги, - она подмигивает и берет ручку, - просто давай закончим это поскорее и вернёмся к обыденным делам.

Я усмехаюсь. Ава стонет возле меня, затем мысленно стреляет в нас с Бритт грозовые молнии. От её взгляда мне становится не по себе. Она машет пальцем перед нашими лицами.

- Что бы вы не думали, но с магией не играют. Или все по правде, или никак.

Робби включает магический шар и закрывает глаза, настраиваясь на нужную волну. Она просит нас взяться за руки и закрыть глаза.

- Итак, вы готовы начать свои жизни с чистого листа? - спрашивает Робби на полном серьёзе.

Я подавляю смех и соглашаюсь, отчасти веря, что это все по-настоящему. Втроем мы написали свои пожелания и качества настоящего идеала того, кто нам нравится, и по очереди бросили клочки бумаги в кипящий котел, от которого зависело наше будущее, во всех смыслах.

Робби улыбнулась и пожала нам руки. После нашего обряда моё сердце забилось чаще, а ощущение свободы не покидало до самого возвращения домой. Мои мысли были только о результате. О том, что будет завтра.

  Прийдя домой, я сразу спустилась к себе в комнату, надеясь заняться своими домашними делами. Но все оказалось не так. Моя комната находилась в гараже, так как это было единственное тихое место в доме. Меня здесь никто не трогал, и я ощущала себя в своём мире.

Удивленная, подхожу к комоду и прислоняюсь боком, в защитном жесте скрещивая руки.

- Что ты здесь делаешь? - спрашиваю рассеянно. Папа встаёт с моей кровати и откашливается, заводя руки за спину.

- И тебе добрый вечер, принцесса, - его улыбка холоднее льда.

Он подходит ко мне ближе, я замираю. Выражение его лица было чересчур спокойным. Меня это насторожило.

Если он пытается снова свести меня с кем-то, то я наотрез откажусь. В детстве, когда мы разговаривали об этом, это было смешно. Но сейчас это выглядело полным бредом.

Папа, будучи выше меня на две головы, положил на мои плечи свои руки и вдохнул, грозно смотря в глаза.

- У меня небольшие дела в Сан-Франциско, поэтому мне нужно, чтобы ты была в безопасности. Для этого ты отправишься к своей матери в Нотервиль.

Я разинула рот, расширив глаза. Он это серьёзно? Я качаю головой.

- Нет, ты не имеешь права, - мой голос повышается и горло начинает хрипеть. Папа хмурится.

- Это всего лишь на неделю, - успокаивает он, сжимая руки.

Я видела, как ему нелегко это произносить. Закрываю глаза, но это не помогает.

Снова открываю веки, молча прося его остаться здесь. Но он вздыхает, означая, что ничего нельзя изменить.

- Здесь вся моя жизнь, пап, - говорю ему, опуская глаза. Он дышит ежесекундно, его умиротворение исчезает.

- Если ты под этим словом имеешь в виду соседа Чейза, то это не жизнь. - Я пожимаю плечами.

Мой папа открыто возненавидел Картера, когда тот ослушался его.   Во время церемонии вручения дипломов по окончанию средней школы, Картер пообещал привезти меня домой ровно в десять, но он этого не сделал.

Наоборот, поздно узнав, что мне подсыпали снотворное в коктейль, он отвез меня к себе. Я решительно настаивала, чтобы в таком состоянии меня не увидел отец.

Картер отвез меня к себе и даже помог с рвотой, которая и была последствием ужасной шутки. На следующий день домой я пришла чуть позже обычного. Папа закатил скандал. После этого он запретил мне вообще видеться с Картером Чейзом.

Злость затмила мне все, что отвечало за рассудительность и благоразумие. Однако мне не хотелось расставаться со своим лучшим другом.

Отец был непоколебим, а у меня не было права голоса. Я свела брови и подняла подбородок.

- Может, это и к лучшему, что мама с тобой развелась, - выпалила я на одном дыхании.

Папино лицо покраснело от возмущения. Все его многолетние практики по сдерживанию гнева испарились.

- Да как ты смеешь впутывать в это свою мать, чёрт возьми? - Он замахнулся на меня, но вовремя сдержался, видимо, напоминая себе, где он находится.

И даже сейчас мне хотелось сбежать. Теперь я сама хотела уехать от него.

- Если минуту назад я мог бы тебе дать время на то, чтобы ты попрощалась со своим дружком, то сейчас этот шанс упущен. Ты уезжаешь завтра утром, - вынес он вердикт, хотя для меня это был сущий приговор.

Клетка закрыта на замок, и теперь я превратилась в настоящую птицу для его игр.

- Ты не можешь так поступить со мной! - кричу во все горло, но отец меня уже не слышит.

Он уходит из моей комнаты, тогда я падаю на кровать и зарываюсь в одеяло, молясь, чтобы завтрашний день никогда не наступал.

В Броуке мне нравилось, здесь по-настоящему была жизнь, но жаль, что отец был слишком отстранен от меня и мы почти не общались. Он всегда ставил меня на последнее место, когда как я всеми силами боготворила его.

Он был для меня Богом, а я падшим Ангелом, просящий прощения, чтобы он вернул меня домой. Но я оказалась полной дурой, поверив, что Бог милосерден со своими подчиненными.

 Один. Два. Три. Я прихожу в себя, ровно и глубоко дыша через нос. Стою позади дома, пытаясь свыкнутся с мыслью, что она ушла.   Она оставила меня одного, даже не обмолвившись об этом.