Купавшиеся в лунном свете сады, казалось, парили в воздухе и обладали магической силой. Она искала Адриана. После отъезда его приятной редакторши в доме воцарилась такая атмосфера, будто кто-то умер. От ее вздоха в холодном ночном воздухе поплыло маленькое облачко. Лиаден вздрогнула и подняла теплый воротник куртки, чтобы спрятаться от холода.

— Какого черта! Вы хоть немного думаете, что делаете? Почему вы здесь одна?

— У меня из-за вас чуть не случился сердечный приступ!

Когда Адриан подошел и встал рядом с ней, Лиаден в шоке споткнулась и отпрянула назад. Он крепко схватил ее за руку и притянул к груди. Движение было машинальным. Он посмотрел на ее озадаченное лицо и хрипло рассмеялся.

— Вам надо лучше выбирать места, где вы бродите. Сад полон призраков, которые появляются только ночью.

Лиаден поверила ему. Он еще крепче сжал ее руку, явно не намереваясь отпускать ее. Она нервно облизала губы и попыталась улыбнуться, чтобы показать ему, что не боится. Ни его, ни предполагаемых призраков, которые разгуливают в его саду.

— Я не боюсь призраков, — мягко ответила она.

— Даже из вашего прошлого? — Его теплое дыхание овевало ее щеки. Глаза мрачно сощурились.

— Наверное, я примирюсь с моим прошлым. Может, это именно то, что нам всем надо сделать, чтобы жить дальше.

— Легко вам говорить. Вам двадцать семь лет. Но ваше лицо и ваше тело как места на карте, куда еще не приходила жизнь. Подождите, пока вы потеряете любимого и не сможете вынести потерю. — Его голос становился все более хриплым. Он вдруг отпустил ее и шагнул в сторону.

Почувствовав холод, Лиаден скрестила руки на груди и попыталась найти слова. Любые слова — лишь бы облегчить его боль. Он выглядел сломленным и затравленным.

— Я заглянула в газету, которая лежала на столе в вашем кабинете. И я увидела, что Петра Коллинз забрала свои слова назад. Вот видите? Вы не такой плохой человек, каким пытались выглядеть.

— Не позволяйте дурачить себя. — Он нахмурился. — Это я позвонил Петре и пригрозил, что подам иск, если она не заберет назад свое заявление.

— Почему вам нравится мазать себя самыми черными красками? — спросила Лиаден.

— А вы прочли, что было дальше в этой заметке? — Он пренебрежительно дернул головой.

— Да. — Ее голос превратился в шепот, горло сжалось от напряжения. — Я прочла, что вы потеряли в ужасном несчастном случае женщину, которую любили.

— Почему убийство вы называете несчастным случаем? Это не был несчастный случай! — Злость будто прыгала в воздухе и эхом отскакивала от стен. Гладкое красивое лицо исказилось от ярости. — Террористы взорвали бомбу специально в самый разгар делового дня, чтобы принести максимум вреда! Мы получали предупреждения. И в тот раз мы тоже получили предупреждение — и проигнорировали его. Я проигнорировал его.

— Вы не можете проклинать себя за то, что случилось. Вы были не один?

Ее спокойный, рассудительный голос вроде бы должен был успокоить его. Но вместо этого Адриан неожиданно взорвался:

— Я думал, что я непробиваемый. Золотой мальчик качался на гребне своей так называемой блестящей карьеры и носился с мыслью о своей абсолютной непогрешимости. О своей неуязвимости перед опасностью. Я убедил молодую женщину, которую любил, что идти в посольство безопасно. За несколько секунд перед тем, как это случилось, она смеялась... СМЕЯЛАСЬ. — Он отвернулся от Лиаден, чтобы спрятать боль.

— Долго еще вы собираетесь проклинать себя? Если кто и должен быть проклят, так это хладнокровные убийцы! Адриан, неужели вы думаете, что ваша... ваша Николь хотела бы, чтобы вы провели оставшиеся дни, корчась от боли? Чтобы вы никогда больше не могли наслаждаться ни единой минутой счастья?

Он с удивлением медленно повернулся к ней.

— Идите спать, Лиаден. День был долгий и утомительный. Вы, должно быть, устали.

— Вам не задвинуть меня в угол так легко! — Теперь рассердилась она. Он снова отгородился от нее. Отгородился так надежно, будто между ними построили кирпичную стену. Он останется один. И она уже никогда не сумеет снова добраться до него. — Вы меняете тему и направление разговора. То вы относитесь ко мне как к глупой школьнице, у которой в голове труха вместо мозгов. То как к легкомысленной особе, которая дрейфует по жизни без руля и без ветрил. Опасное высокомерие. Даже двухлетний малыш, Адриан, чувствует боль. Или это физическая боль, или боль оттого, что мать или любимый человек отказались от него. Такие переживания оставляют шрамы. Не сбрасывайте меня со счета, будто я не имею права сочувствовать вашей печали. Я имею такое право. Если бы я могла повернуть стрелки часов назад и привести к вам Николь, я бы это сделала. Слышите меня? — Голос прервался, и слезы, горячие и неудержимые, моментально ослепили ее.

Он еще любит призрак, похолодев, подумала Лиаден. И он никогда не полюбит меня так, как я люблю его... Не в силах оставаться, она побежала по тропинке к дому.

Адриан стоял перед ее комнатой. Разум убеждал его, что надо прямо идти в постель и все забыть. Но у тела явно были другие мечты. Его жизнь, его работа, его неудачи отойдут в тень, если он найдет временный покой в объятиях Лиаден. Он знал, что, даже если завтра утром будет ненавидеть себя, она не откажет ему в утешении.

Адриан отрывисто постучал, прислушиваясь к звукам за дверью, и решил, что, если еще десять секунд она не даст ответа, он отправится к себе в спальню. Но дверь открылась раньше, чем он додумал эту мысль.

Солнечные волосы рассыпались по плечам. Голубые глаза были красными от слез. Она посмотрела на него с безнадежной печалью.

— Да?

Адриан молчал. Затем повелительно подхватил ее на руки, словно она весила меньше пушинки, понес к кровати и положил на белое кружевное покрывало. Потом быстро снял рубашку и свитер. Сбросил туфли и забрался на постель. Он сделал все это с неоспоримой уверенностью мужчины, который не сомневается, что его отчаянная нужда в утешении не будет отвергнута.

Сердце Лиаден громко билось. Взгляд Адриана буквально обжигал ее тело. Без нежности и милосердия. Она закусила губу. Выступила кровь, и почти мгновенно его язык снял ее. От этого жеста в ней вспыхнула такая примитивная потребность, что она едва узнавала себя. Его руки обхватили ее за плечи. А рот двинулся в путешествие по телу. Легкое касание губами, дразнящий вызов — и все с такой опытностью, что ей захотелось убить его. Он не имел права так подчинять себе ее тело и разум.

— Я хочу тебя всю, — выдохнул он. — Никаких полумер.

— Нет. — Лиаден отвернулась и тут же почувствовала, как его теплые длинные пальцы повернули ее лицо к себе. — Как вы смеете? Почему вы думаете, будто я хочу вас? И это после тона, каким вы разговаривали со мной? Убирайтесь!

Он заставил ее замолчать страстным сокрушающим поцелуем. Хищной птицей он набросился на нее, и остальной мир перестал существовать. Внутри бушевал такой пожар, что ей показалось, будто они оба сейчас воспламенятся. Секундами позже он поднял голову и саркастически посмотрел на нее.

— Все еще хочешь, чтобы я ушел?

Обругав себя за уступчивость, Лиаден закинула руки ему на шею и притянула к себе.

— Помоги мне, боже, — убито прошептала она. — Я не хочу, чтобы вы уходили.

— Лиаден?

Адриан вынырнул из глубокого сна. Яркий утренний свет проникал сквозь занавеси, точно лазерные лучи. Женщина, которую он любил с такой яростной страстью, УШЛА... Задумчиво пригладив густые темные волосы, он спустил на пол длинные мускулистые ноги и посидел несколько минут, обхватив голову руками. Ему хотелось просто наслаждаться чувством полноты жизни, которое, казалось, разливалось по всему телу.

Прежде каждое утро он с ужасом думал, что надо встречать очередной день. Понятно, кто вызвал в нем эту чудесную перемену.