-    А не пошел бы ты, - откликнулся Тень.

  Большой палец потянул курок на себя. Раздался легкий щелчок.

-    Стреляй рыцарь - так будет проще всем. И мне, и тебе. - Острый взгляд пронзил странника, словно это не у противника, а у него на запястьях виднелись темные борозды от ржавых браслетов.

  Впрочем, играть в игры с тем кто не отбрасывает тень - себе дороже.

  Отложив все разговоры до лучших времен, странник извлек из-под плаща небольшие металлические дуги.

   Теперь его противник напрягся и вновь покосился на неприступную преграду.

-    Ох, как же это благородно: мучать истекающего кровью, - процедил Тень.

-    Можешь подтереться своим благородством,  - рявкнул странник, - иначе к «усмирителям» я добавлю еще парочку вредных микстур.

-    Запомни мои слова, муренмук. Жестокость не самое лучшее качество пыльных странников, - едва сдерживая нарастающий гнев, процедил сквозь зубы пленник.

-    Не тебе учить меня манерам, тварь!

  Острые грани дуги вонзились в стену. Защелкнулся один, второй - пленник покосился на прикованные руки. И сухо констатировал:

-    Ничего тебе это не даст, моменраг.

-    Тогда и беспокоиться не о чем, - заметил странник.

  В ответ раздалась череда проклятий, смачных плевков. В добавок ко всему, пленник еще пустил оглушительного петуха.

   Убедившись в надежности оков, странник принялся готовиться к разговору с пристрастием: извлек из кармана монету со стертым лицом, кусок сургучовой печати и моток шерстяных ниток.

  Тень окончательно поменялся в лице и стал метаться, будто в приступе лихорадки. Дерганые движения, странный вой - больше всего на свете он напоминал сейчас ужа, который угодил на раскаленную сковороду.

-    Будь ты проклят, пыльное отродье! Да чтоб гробовщик соорудил тебе тесную будку, мать твою! - промычал пленник.

-    Чирикай-чирикай, говорун, - отмахнулся странник и заткнул его рот кляпом из куска влажного сатина.

  Реакция последовала незамедлительно - пропитанная эфирным маслом ткань, явно пришлась Тени не по вкусу. Он принялся фыркать, хрипеть, ощущая приступ удушья.

-    Так то лучше, - согласился странник.

  Монета уже закуталась в кокон из нитей, сверху пристроился кусок печали, - и в этот самый миг, рыцарь ощутил страшный удар. Плечо в плечо, словно в него на всей скорости врезался мохнатый буйвол, и сбил с ног.

    Когда странник поднялся с земли и встряхнул головой, пленника уже и след простыл. А на его месте, прикованный к стене, тихо постанывал незнакомый ему здоровяк, придерживая торчащие из живота внутренности. Тень использовал в качестве оружия - заостренную дугу, -  так сказать, усмирил буйный нрав одним движением.

6

    Возле ворот творилось нечто невообразимое. Обезумевшие от страха поселенцы, карабкались на стены, рыли подкопы, царапали ржавые клепки. Каждый из них желал как можно быстрее покинуть захлебнувшееся в крови и смерти родной кров.

-    Гони их отсюда! Быстрее!- сипел во все горло Клюк. Орать уже просто не мог.

    Вот только его подчиненные были бессильны что-либо изменить. Толпа напирала, толпа давила. Еще чуть-чуть и внутренние засовы не выдержат сумасшедшего натиска.

   Несколько стражей попытались выстроить нечто вроде заслона - но идея оказалась, прямо скажем, не очень. Это вчера жители Жаровни  были добрыми друзьями, живущими под одной крышей и опаляемые одним солнцем. Теперь все изменилось. Их разбросала по разные стороны баррикад - одни пытались сохранить жизнь себе, вторые - всем остальным. Если бы не паника, они наверняка смогли бы найти общий язык, и хоть как-то договориться. Ведь лишившись защиты, те, кому посчастливиться выжить сегодня, завтра обязательно пожалеют об этом. Отсутствие стен -  крах всему! Пустыня не станет терпеть горстку жалких неудачников. День, максимум два, а потом приползут те, кто совсем не прочь, на халяву, поживиться свежим мясом. И тогда уже не спасут ни крепкие двери, ни глубокие погреба.

-    Терпи!

-    Не могу, страсть как напирают!

-    Клич подмогу с противоположной стороны!

  Беззвучные от крика голоса, вскоре окончательно увязли в нарастающем гуле. Толпа ухнула, подалась вперед и ворота раскрылись.

-    Стойте!

-    Куда вы, глупцы?! Ничего у нас не выйдет, -  махнул беглецам вслед Клюк.

-    Я его поймал! Поймал! Клянусь Вангом-провидцем! - глухой бас заставил застывшую у ворот горстку стражей обернуться.

 Местный следопыт по кличке Герг-Торопыга приближался к ним, залихватски постукивая новыми сапогами. И шел он не один - с добычей. Его крепкая рука держала стоптанный ботинок, а тело скользило по песку.

-    Вы только гляньте! Это ж, шакалье вымя, сам душегуб!

  Остановившись, Герг ослабил хватку и смачно высморкался прямо на человека. Тот лишь застонал, но глаза так и не открыл. Видимо, следопыт здорово оглушил его своим могучим кулачищем.

 - Ты где его сцапал? - поинтересовался Клюк.

  - Как где? - удивился Герг. - Прямо возле кривого амбара. Сбежать пытался, сучий потрох!

 - Крепко ты его! - подметили остальные стражи.

- А это шоб не повадно было, - пояснил следопыт. - А то глянь, чего в городе учинил!

- Да, это уж точно, - согласились все присутствующие.

- Чего только с ним делать теперь? - задумался Клюк. - Ума не приложу.

- Как чего? - удивился Герг.- Народ собрать, да четвертовать. И так уж дел натворил!

- Верно мыслишь, - согласился один из стражей. Тощий и высокорослый, словно местные кактусы-фыркуны, Герг приблизился к пленнику, нагнулся, чтобы получше рассмотреть его заплывшую от синяка физиономию, и...

   Кровавый фонтан брызнул из шеи стража, а следом, заостренная дуга впилась уже в ногу распорядителя. Тот взвыл от боли. На лице пленника возникла хищная улыбка. Он размахнулся снова, но стражу повезло: не устояв на месте, тот повалился на землю и пополз в сторону несуществующих ворот.

    Здесь он и столкнулся с путником.

   Оглушительный выстрел прозвучал хлестко, словно плеть. Странник убрал револьвер в кобуру и зло выругался - этой гребанной твари  опять удалось ускользнуть!

   Приблизившись к телам погибших, странник извлек кровавую дугу из тела следопыта. Грузное тело медленно осело и повалилось на огромные ржавые весы. Клюк следил за происходящим с немым оцепенением.