Так что когда L работал, то на публике его представителем обычно был кто-то другой — а в данном конкретном деле эта роль досталась агенту ФБР Наоми Мисоре. Она поняла это с самого начала. Что является щитом для L. И какой опасности непосредственная связь с ним её подвергает… Мисора всё пыталась понять, что же на самом деле известно Рюзаки, но в каком бы радужном свете она ни пыталась представить себе истинное положение вещей, ни к чему более оптимистичному, чем «Он, возможно, не слышал большей части разговора» она прийти не могла, а от этого предположения она вовсе не чувствовала себя в безопасности. Если бы Рюзаки догадался о связи Мисоры с L и слил эту информацию в нужных местах, она бы оказалась в серьезной опасности прежде, чем вы успели бы сказать… нет, прежде, чем вы успели бы даже подумать о том, чтобы что-то сказать, и мысль об этом заставляла дергаться даже Мисору. А если учесть бесспорные аналитические способности Рюзаки… на следующий день после того, как они нашли послание, спрятанное в спальне Билива Брайдсмейда, Мисора начала сомневаться, а не умелое ли руководство Рюзаки подвело её собственные умозаключения к разгадке? Вчера ей казалось, что все это её заслуга. Но сейчас, когда она об этом размышляла, — номера страниц, марш-броски по книге — всё это пришло ей в голову только потому, что Рюзаки подготовил почву. Стала бы она сама так искать слова по всей книге, прочитывая каждое вслух? Мисора не могла отделаться от мысли, что всё это служило лишь спектаклем, чтобы заставить её поверить, будто она участвует в решении загадки, и что Рюзаки ловко позволил ей совершить заключительный прорыв после того, как решил всё остальное за неё. Все эти мысли могли быть ничем иным, как паранойей, вызванной тем, что за ней стоял L… но, так или иначе, имя второй жертвы, найденное на книжной полке Билива Брайдсмейда, было большой удачей в её расследовании. Позже она проверила, и оказалось, что вторая жертва была единственной во всём Лос-Анджелесе, кто носил имя Куотер Квинер, но от этого ей тоже легче не стало.

Наоми Мисора была в центре города, на Третьей Авеню, и направлялась на место второго убийства. Она не знала этого района, так что ей пришлось сверяться с картой, чтобы найти дорогу. Поскольку было неизвестно, когда произойдет четвертое убийство, часть её стремилась отправиться туда непосредственно из дома Билива Брайдсмейда, но сначала нужно было ещё кое-что проверить, проанализировать многочисленные улики, а если добавить сюда ещё и проблемы с транспортом — в общем, в результате ей пришлось дожидаться следующего дня. Теперь минуло уже три дня с момента третьего убийства — а поскольку схема была такая: девять дней, четыре дня, девять дней, то если убийца планировал прикончить новую жертву, это должно произойти уже завтра, но тут ей уже ничего не сделать. Убийства не предотвратить. Поэтому она делала единственное, что было в её силах. Искала улики, которые позволили бы ей как-то справиться с надвигающейся опасностью.

Согласно справкам, которые навел L, детектив по имени Рю Рюзаки действительно был нанят родителями Билива Брайдсмейда, и не только ими — родственники второй жертвы, Куотер Квинер и третьей, Бэкйард Боттомслэш, также попросили Рюзаки расследовать это дело. Это было уж как-то слишком для того, чтобы быть правдой, но раз L так сказал, ей осталось только поверить. Для сомнений просто не осталось места. Но даже L пока не удалось раскопать ничего о самом Рюзаки, поэтому он попросил Мисору продолжать наблюдать за ним, сотрудничать с ним и делать вид, будто они расследуют дело вдвоем.

Правда ли, что L ничего не нашел на Рюзаки? Несколько минут Мисора размышляла над этим вопросом. Возможно, рассказывать ей какие-либо сведения было бы слишком опасно… Мисора никогда и мысли не допускала о том, что L делится с ней всей информацией, какой располагает. То же самое могло относиться и к Рюзаки — но так же может быть, что всё это опять ни на чем не основанная паранойя. Рюзаки, разумеется, вызывает подозрение, но ничего откровенно плохого пока не сделал, так что дальше она об этом раздумывать не стала.

Мысль о том, что она опять увидит, как он ползает по месту преступления на карачках, вгоняла её в тоску (прошлой ночью ей уже успел присниться кошмар из-за этого — обычно ей требовалась целая вечность, чтобы проснуться, но этот сон заставил её пулей вылететь из кровати). И вот тут-то, 16 августа в десять часов утра…

На Наоми Мисору напали.

Решив срезать угол, она шла по безлюдной, темной аллее, когда кто-то ударил её сзади «колбасой». Или, вернее, попытался ударить — потому что она успела вовремя пригнуться. «Колбаса» — простое оружие, это всего лишь небольшой мешочек, набитый песком, ничего более. Из-за его простоты это приспособление очень легко спрятать, а в драке оно очень эффективно. Мисора услышала, как «колбаса» просвистела в воздухе у неё над головой. С той минуты, как она согласилась быть для L руками, глазами и щитом, её жизнь была в опасности, и Мисора это прекрасно знала, так что не сильно удивилась и быстро сориентировалась. Все мысли о Рюзаки тут же вылетели у неё из головы — ну, и слава богу. Она упала на руки, с силой оттолкнулась ладонями от земли и, крутанувшись в воздухе, заехала наугад ногой, метя нападавшему в челюсть. Она промахнулась. Но это было не так уж важно — главной целью её маневра было развернуться, чтобы разглядеть нападавшего. Он был один, лицо его скрывала маска. Мисора удивилась отсутствию каких бы то ни было сообщников, но зато в левой руке этот тип сжимал внушительных размеров биту, что явно было не в её пользу. Это не обычный хулиган. А у неё, как и вчера, нет с собой пистолета. Значка и наручников, разумеется, тоже. Наиболее разумным выбором было бы попытаться спастись бегством, но Мисора была не из тех, кто убегает от нападения. В ФБР её прозвали Мисора-Месила. В этом прозвище явно чувствовалась изрядная доля злости, и не без причины. Она вскочила и встала, слегка расставив ноги и переместив на них центр тяжести, держа правую руку перед лицом и чуть раскачиваясь, готовая к драке. Несколько секунд он колебался, увидев её стойку, потом замахнулся на неё — уже не «колбасой», а битой. Она качнулась, уклоняясь от удара, и прошлась по узкой аллее «колесом», целя каблуком в висок нападавшему. Он снова увернулся, и на этом драка закончилась. У Мисоры и в мыслях не было убегать, но её противник оказался не таким горячим. Не успела Мисора подняться на ноги, как он развернулся и рванул прочь. Мисора было подумала броситься за ним, и уже сделала пару шагов в нужном направлении, но тут же отказалась от этой мысли. Нападавший почти наверняка мужчина. Она почти наверняка смогла бы одержать над ним верх в драке, но вот догнать — вряд ли. Бегала она неважно. И ей не хотелось тратить силы зря.

Причесав растрепавшиеся волосы, она сразу же достала мобильник и набрала номер L. Телефон на том конце провода звонил, но никто не отвечал. Величайший детектив столетия был занятым человеком, и наверное его сложно застать в любое другое время, кроме строго назначенного. К счастью, она нисколько не пострадала, так что рапорт мог и подождать. Возможно, целесообразнее будет сейчас как можно быстрее оказаться на месте преступления — после этой стычки её подозрения относительно Рюзаки только усилились. Невозможно сказать, причастен ли нападавший к делу об убийствах или не имеет к нему никакого отношения, а просто знает о её сотрудничестве с L, но, так или иначе, если учесть время нападения, то вероятность, что здесь не обошлось без Рюзаки, не такая уж низкая. Возможно, ей следует самой попытаться что-нибудь о нем разузнать вместо того, чтобы полагаться на L… пусть даже исключительно для собственной безопасности. Она подумала — а не позвонить ли Рэю и не попросить ли его поискать что-нибудь на Рюзаки, но для начала нужно убраться из этой аллеи.

Как и следовало ожидать, Наоми Мисора не стала его преследовать.

На выходе из аллеи он запрыгнул в седан, который оставил на главной дороге с включенным двигателем. Через несколько поворотов, проверив, нет ли за ним слежки, он припарковался на стоянке, которую присмотрел заранее. Седан был краденый, а значит, не наведет полицию на его след, так что он рассчитывал бросить его здесь. Следя одним глазом за камерами видеонаблюдения, он покинул стоянку пешком, оставив маску, «колбасу» и биту в машине. Всё это он запихал под сиденье. Не оставив никаких отпечатков пальцев.