В свете всего, что случилось, возвращение Мисоры на работу было отложено до сентября. Поимка Бейонда Берсдея сослужила ей гораздо лучшую службу, чем она ожидала, и никто даже слова не проронил о том, что она действовала сама по себе во время своего отстранения. И хоть она не пользовалась особой популярностью в Бюро, никто не отрицал, что она хорошо выполняет свою работу — по крайней мере, открыто. Нетрудно представить, что L подергал для неё за нужные ниточки. А с ещё более практической точки зрения нетрудно представить также, кто являлся истинным источником денег, официально положенных на её банковский счет компанией, о которой она никогда раньше не слышала.

Первого сентября она вышла из дома и направилась к ближайшей станции метро. Когда она придет на работу, её начальник вернет ей её значок, оружие и наручники. Мысль об этом немного её смущала, и от волнения она даже ощущала легкий холодок в животе, но когда всё это закончится, её жизнь вернется в привычное русло.

После ареста убийцы она говорила с L всего один раз. Он поблагодарил её за помощь в расследовании и рассказал немного про подоплеку этого дела. Этот Б был кандидатом на роль преемника L, и под давлением этой ответственности слетел с катушек. Мисора наконец-то почувствовала, что может понять прежде непостижимые для неё действия Рюзаки, но в то же время она понимала, что, возможно, ей так только кажется. Всё сводилось к тому, что это дело от начала до конца было вызовом для L, Рюзаки убивал людей и попытался убить себя лишь с этой целью… но если убийства можно списать на банальное помешательство, то самоубийство по такой идиотской причине — нельзя. Прежде, чем он дошел до такого, если бы кто-то мог его остановить… но это лишь показывает, как непреклонен он был в своем стремлении. Его собственная жизнь была для него такой же бессмысленной, как и жизни его жертв, она служила Бейонду Берсдею лишь инструментом в поисках способа превззойти L. Это значило для него больше, чем собственная жизнь. Возможно, это была не столько непреклонность, сколько отчаяние. Никто уже не мог остановить его.

Он так решил.

Что и сделало его… таким сильным.

А действительно ли он был сильным?

Мисора спрашивала себя об этом, вспоминая, как беспокойно он грыз ноготь большого пальца.

Сила.

Сила, которой Мисора никогда не надеялась достичь…

«М-мм?»

Впереди уже показался вход в метро, а у самого входа стоял кто-то, какой-то нескладный и пришибленный человек.

Молодой человек с напряженным выражением на лице.

Под глазами у него лежали тени, такие темные, что она подумала, а уж не грим ли это. Такое впечатление, будто он не спал несколько дней — нет, будто он вообще никогда не спал. Как будто его чувство справедливости не дает ему спать, потому что на нем висит столько запутанных дел, о которых нужно постоянно думать, изо дня в день сгибаясь под непосильным грузом.

На нем были белая футболка с длинными рукавами и голубые джинсы.

Потрепанные кеды были надеты прямо на босу ногу.

«??»

У неё появилось странное ощущение дежа вю.

Как будто она уже видела его прежде.

Что-то в нем напомнило ей Рю Рюзаки — Бейонда Берсдея. Но сходство было слабым, будто тогда она имела дело с копией, а сейчас встретила оригинал.

— Э-э, мы с вами раньше не…? — Она почему-то заговорила с ним, хотя он едва ли загораживал ей дорогу, и можно было просто пройти мимо, не обращая на него внимания.

Молодой человек буквально напрыгнул на неё.

Прыгнул на неё? Нет, так будет неверно. На самом деле он раскинул руки и попытался обхватить её.

— А?! Да вы что!

Мисора тут же отпрянула, высвобождаясь из его объятий, и плавно перешла в наступление. Отклонившись корпусом назад, она крутанулась в воздухе и, взмахнув ногами, как скорпион, обрушила оба каблука ему на плечи. Два одновременных сильных удара сбили его с ног. Он с грохотом покатился вниз по ступеням подземки.

Ой. Это было немного слишком.

Он, конечно, сам напросился, но Мисора всё-таки, быстро оправившись, кинулась к нему.

— Как вы? — спросила она.

Странный человек распластался на животе, как раздавленная лягушка.

— Ясно, — пробормотал он, очевидно, разговаривая сам с собой. — На видео — это одно, а в жизни совсем по-другому, но теперь я, кажется, понимаю.

— Что?

О чем это он? Головой, что ли, сильно стукнулся? Ну вот, первый день на работе, и уже вляпалась в неприятности…

— Э… встать можете? — спросила Мисора, протягивая ему руку.

Человек поднял голову и посмотрел на неё, его глаза сами были как тени, она будто заглянула в два глубоких колодца.

— Спасибо, — сказал он, хватаясь за протянутую руку.

Резким движением Мисора подняла его на ноги.

— Вы ушиблись? Болит что-нибудь?

— Всё нормально, спасибо, — ответил человек, не выпуская её руки.

Даже сейчас, снова стоя на ногах, он не пытался уйти.

Как-то само собой получилось, что они пожали друг другу руки. Как воины на поле битвы, они обменялись крепким рукопожатием, уцелев после очередной кровавой схватки.

— Вы очень добры, — произнес человек, на лице его появилось нечто похожее на улыбку, и он, наконец, отпустил её руку. После этого он заковылял прочь, как будто ничего и не случилось, он начал медленно взбираться вверх по ступенькам.

— А… п-подождите! Одну секундочку!

Мисора почти уже позволила ему уйти, но в следующую минуту снова бросилась за ним и в два прыжка загородила ему дорогу. Как агент ФБР она не могла спустить ему с рук это нападение. Человек стоял и грыз ноготь большого пальца. Кажется, он ничуть не смутился.

— Раз с вами всё в порядке, вам придется пройти со мной. Сексуальное домогательство — это серьезное преступление. Нельзя расхаживать по улице и обнимать, кого вам захочется. О чем вы думали?

— …

— Не стойте как столб. Скажите что-нибудь. Подобным поведением вы не отделаетесь. Как ваше имя?

Наоми Мисора спросила его имя.

Молодой человек кивнул.

И ответил.

— Пожалуйста, зовите меня Рюзаки, — сказал он, не смутившись.

Точно так же, как некто другой до него.

А через полтора года после своего ареста, 21 января 2004 года, отбывая пожизненный срок в тюрьме в Калифорнии, Бейонд Берсдей умер от непонятного сердечного приступа.