Мэйси начала с холодной лазерной терапии. Пробежалась насадкой по моему колену, которое должно было подвергнуться воздействию лазера проникающего глубоко в связки. Когда она это делала, я ничего не чувствовал. Я молча смотрел и слушал, как она, склонившись над моей ногой, начала затянувшуюся на шесть минут лекцию о пользе холодных лазеров.

Теперь она превратилась в какую-то медсестру Рэтчед. Мэйси растягивала мою ногу, сгибая ее под разными углами в стороны, к чему та была совершенно не готова.

- Чертовски больно, - ворчал я.

- Ты принимаешь обезболивающие?

- Нет. Нахрен эту гадость. Не люблю лекарства. Я должен все контролировать, - ответил я.

- Тебя только что прооперировали. Ты с ума сошел? Если не будешь принимать лекарства, то мы ни к чему не придем.

- А если буду, то к чему придем? - спросил я, блеснув улыбкой, которая очаровывала десятки женщин. Она не дрогнула, не моргнула. Черт, я почувствовал себя большой парящей кучей собачьего дерьма. Казалось, она была настроена против моего присутствия.

- Мы оба здесь, чтобы работать, Джесси. Я здесь, чтобы помочь тебе поправиться. Но я не могу сделать это в одиночку. Ты должен принимать лекарства и делать упражнения. Ты не неуязвим, несмотря на то что твои фанаты, вероятно, тебе такое говорят. Теперь - встань! - потребовала она, вытягивая мою ногу и сгибая колено. Пока она массировала и растягивала мою ногу, я лежал на спине и пялился на нее.

- Куда ты уехала? - спросил я, меняя тему. Конечно, я сделаю что от меня требуется. Настолько, насколько смогу. На кону стояли миллионы долларов, и я не стану рисковать своей карьерой, не воспринимая это восстановление всерьез. Конечно, я бы принял гребаные обезболивающие, и скорее всего только половину назначенной дозы, потому что я не киска. Кроме того, я не хотел лгать Мэйси или злить ее, не принимая эту гадость.

Это было безумием. На самом деле, какое мне дело, как она себя чувствует? Но по какой-то причине мне было не все равно. Дерьмо, я должен быть зол на нее за то, что она бросила меня тогда. Она вела себя так, будто это я сделал что-то неправильно. Это бесит меня... И заставляет быть еще более любопытным...

- Что ты имеешь в виду? - спросила она.

- Когда ты уехала из Олта. Куда ты направилась? - спросил я. Тогда я пытался поговорить с несколькими ее друзьями. Как-то я даже встретил Клайда, покупающего в магазине пиво. Я спросил его, куда она пропала, но ответа никто не знал. Она просто исчезла. Как будто ее вообще никогда не существовало.

- Я переехала в Денвер, - ответила она, а затем замолчала. - Дай мне другую ногу.

Она обошла меня, при каждом шаге покачивая бедрами. Мэйси превратилась в женственную, но сильную красотку. Ее отношение ко мне было жестким, но под этой коркой жесткости скрывалась былая мягкость. Или, может, я проецирую прошлое на настоящее, не знаю. Что-то в ней манило меня узнать ее получше. Мне хотелось докопаться до истины: что-случилось-с-Мэйси-Джейн.

Может быть из-за того, что она была единственной женщиной, бросившей меня. Или потому что она представляла собой что-то, что я потерял давным-давно.

Те годы в Олт были волшебными. Беззаботное время перед тем, как моя жизнь так резко изменилась. Я был близок со своей семьей. Мои родители были добры и благосклонны, окружая меня и мою младшую сестру Нину такой любовью, в которой нуждается каждый ребенок, чтобы впоследствии стать счастливым взрослым. Нина и я были лучшими друзьями, хотя она была намного младше меня.

Закончив школу я отправился в колледж, наивно полагая что моя жизнь всегда будет идеальной, и ничего плохого со мной не случится.

Но потом все изменилось. На последнем курсе моего обучения в колледже, ночью, внезапно умирает Нина. Наш мир перевернулся.

Мэйси была в центре затишья перед бурей. Она была тем, к кому в тот период жизни потянулись мои воспоминания, когда все было казалось бы идеально, прямо перед тем, как все развалилось.

И я отчаянно хотел удержать эти воспоминания...

Да, сейчас у меня удивительная жизнь. Но я бы все отдал, чтобы снова вернуться в те дни, когда Нина была жива. Она была такой храброй, полной жизни, влюбленной во все, что есть под солнцем. Никто не мог заставить меня смеяться, как она.

И никто не был готов к ее смерти. Здоровая девушка не должна... уходить...

В последствии выяснилось, у Нины была редкая наследственная болезнь сердца, которую в больнице не диагностировали. Один крошечный ген оказался бомбой замедленного действия в ее груди. Если бы мы знали, что в нашей семье была такого рода болезнь, то, возможно, врачи могли бы сделать что-то, чтобы помочь. Но мой отец был усыновлен... Мы не могли этого предвидеть.

Мои родители были опустошены. Я был опустошен.

У меня отняли все. Наивность, в которой я пребывал. Эту веру я всегда буду воспринимать как хорошую шутку. С тех пор, я был измучен. Мое сердце разбито.

После этого я тосковал по ощущению чистой радости... Я испытывал те чувства столь неизмеримой радости, когда не знал, можно ли чувствовать что-то другое. Я скучал по этому. Я хотел вернуть это ощущение. Часть меня не верила в такую возможность. Поэтому изо дня в день в поиске нескольких мгновений поверхностного удовольствия, я оступался, держа свое сердце подальше.

Но в прошлом? В те счастливые времена? Мэйси была частью этого. Даже, если это было недолго. До сих пор я не смог забыть ее - ее смех, сладость, ту связь, которую мы почувствовали в нашу ночь. К черту боль в ноге... Находясь рядом с ней, я чувствовал себя лучше, чем когда-либо за все годы.

Я хотел получить ответы, даже если мне придется их из нее вытягивать. У меня было как минимум три месяца, чтобы заставить ее говорить. Я покачал головой, прогоняя плохие воспоминания.

- Почему? Почему ты переехала? - спросил я. Больше всего я хотел знать это.

Она колебалась, прежде чем ответить. Долгая пауза заставила меня усомниться, слышала ли она меня. Она продолжала растягивать мою ногу, массируя руками бедро.

- Мне исполнилось восемнадцать. Я давно планировала это сделать, - наконец, ответила она.

- Это все, что ты можешь мне сказать? - спросил я.

- Что ты еще хочешь? - отрезала она.

- Объяснение, для начала. Почему ты бросила меня? - спросил я. - И не говори, что у нас не было назначенного свидания. Ты оставила свое выпускное платье в шкафу.

Выражение ее лица было бесценно.

- О чем ты говоришь? - спросила она.

- Чтобы тебя найти, я пошел к тебе домой в ту ночь. Ты исчезла, но оставила свое платье.

- Я знаю, - сказала она, ее голос был суровым и напряженным. - Для тебя это, действительно, так важно, Джесси? После всех этих лет? Это было так давно, что не имеет значения.

- Конечно, теперь это неважно, - ответил я. - Мне просто всегда было интересно, вот и все. Хотя тогда это было важно.

- Прости, - сказала она. - Мне нужно было уйти.

- В ту ночь, да?

- Да, в ту ночь.

- Ладно, Мэйси. Неважно, что ты скажешь. Если не хочешь объяснять, не надо.

- Спасибо, - кивнула она. Я отнюдь не закончил. Сейчас я позволил ей сорваться с крючка, потому что она выглядела, словно вот-вот взорвется от напряжения. Мне нужно притормозить. В конце концов, я получу свои ответы.

- Мне, действительно, чертовски больно, - сказал я, когда она разминала пульсирующее болью колено.

- Тебе следует принимать обезболивающие, - пожала она плечами, разминая сильнее. - Перевернись, - потребовала Мэйси. - Ляг на живот.

- Мне нравится, когда ты указываешь что мне делать, - подмигнул я, перед тем как медленно, словно послушный щенок перевернулся на живот. Ее руки стали массажировать спину, бедра. Если бы мне не было так чертовски больно, я был бы полностью возбужден.

- Хорошо, - оборвала она. - Потому что в течение нескольких недель я буду говорить тебе, что делать. Привыкай к этому.

- Я не это имел в виду, - пошутил я.

- Я знаю, что ты имел в виду. И ты знаешь, что имела в виду я.