Его взгляд, в котором читалось, что он отступил на шаг, мне кое-что напомнил.

Потому что день рождения Юигахамы ещё не потускнел в моей памяти.

Краткий миг ясной погоды посреди сезона дождей. Девушка с одинокой улыбкой, красный цвет заката, падающий на неё со спины.

Тогда она чётко прочертила линию.

Линию, показывающую, что она отличается от нас, жертв.

Действительно ли это была пограничная черта?

Теперь я наконец начал понимать, что это было.

В летние каникулы, сразу после полудня, народу в поезде было меньше, чем обычно.

Мне надо было проехать несколько остановок и выйти на станции Цуданума. Я прошёл через турникет и повернул направо. Влился в тонкий ручеёк людей и двинулся дальше.

Я направлялся на семинар Сасаки при институте Цуданума, летние курсы, нацеленные на старшеклассников второго года обучения. Ученики, всерьёз нацелившиеся на поступление в университет, уже с этого времени засучив рукава берутся за подготовку к вступительным экзаменам.

Но одиннадцатый класс – это одиннадцатый класс. Аудитории заполняет атмосфера расслабленности.

Будь мы в двенадцатом, тут бы всё искрило. Могли бы даже выгнать бы из аудитории за то, что заснул посреди лекции.

Потом привели бы в какое-то место, напоминающее гостиную, и там лектор ругал бы тебя. А потом предостерегающе поинтересовался бы, не хочешь ли ты поменять курс. Во всяком случае, так пишут в интернете.

Аудитория, предназначенная для собравшихся поступать в частный университет одиннадцатиклассников, была почти пуста.

Занятия тут проходят пять раз в неделю. В расписание входят английский и современный японский, опционально – общественные дисциплины.

С последними я закончил несколько дней назад, так что теперь в моём расписании были лишь английский и японский.

Никто моего появления в аудитории не заметил, так что я пристроился поближе к передней двери.

Самые удобные места сзади обязательно займут самые популярные компании. Оказаться рядом с ним – сплошное расстройство, так что надо устраиваться либо в самом начале, либо где-нибудь в середине. Причём размещаться одиночкам следует с краю, в слепой зоне. Оттуда не так хорошо видна доска, зато легко сконцентрироваться. Потому что никто с тобой не заговаривает. Тоже плюс.

Я быстро достал учебники и тетради. И подпёр голову руками в ожидании начала занятия.

Терпеливо ожидая, я смотрел, как весело треплются компании приятелей.

Наверно, следующим летом такого мирного настроения уже не будет.

То же и с экзаменами в старшей школе.

Тех, кто сумел получить рекомендацию, злостно оскорбляют, тех, кто прошёл, проклинают за спиной. Сдаётся мне, на третьем году будет то же самое. И четыре года спустя, когда будешь искать работу, снова всё повторится. Три года, семь лет – человеческая природа не меняется.

Но сейчас мне надо сосредоточиться не на прошлом, а на предстоящем. На вступительных экзаменах в университет.

Кто рано начинает готовиться, всерьёз думает об экзаменах уже с этого лета. Первая цель – экзамены Национального Центра.17 Целься в центр и возьмись за ум… Целься в центр и возьмись за ум… Целься в центр… Пока я занимался самогипнозом, глядя в никуда, в поле зрения кто-то появился. Я моментально вернулся в сознание, словно какой-то идиот перекрыл мне линию стрельбы.

Это была девушка с синеватыми волосами, увязанными в длинный, спадающий по спине хвост. Её высокая и стройная фигура привлекала внимание окружающих. На ней была футболка с длинными рукавами, закрывающими руки на три четверти, короткие шорты, леггинсы и болтающийся за плечами рюкзачок. Девушка лениво брела, шаркая сандалиями по полу.

Подойдя ко мне, она остановилась. Учуяв в этом нечто необычное, я уставился на неё.

— …Так ты тоже ходишь на курсы.

Сонный голос и холодный взгляд. Под глазом у неё я заметил родинку.

Почему-то эта девица кажется знакомой. Кто она такая?..

— Я должна тебе кое-что сказать. Спасибо.

Понятия не имею, за что она меня благодарит, но не похоже, чтобы она обозналась. С одиночками так просто не заговаривают. Никто не будет с ними общаться без важной на то причины.

— Помнишь, ты говорил мне о стипендии? Я сумела её получить. И с Тайши тоже всё в порядке.

Имя «Тайши» знакомо, но звучит как-то неприятно. Быстренько пробежавшись по своему списку «Ни за что не прощу», я обнаружил в нём Тайши Кавасаки. Хо-хо, так это то вредное насекомое, которое клеится к Комачи?

Эта девица с ним как-то связана?

Присмотревшись к синеватым волосам, я кое-что понял.

Тип крови – голубой!18 Кава… Кавагое? Кавасима? Кавараги?.. Ладно пусть будет Кава-как-её-там!

Голубой цвет на секунду напомнил мне GaGaGa Bunko…19

— А, ну да, конечно. Хотя стипендии ты сама добилась.

По ходу разговора я вспомнил, как её зовут. Саки Кавасаки.

— Я знаю, но Тайши всё говорит о тебе… Ладно. В общем, спасибо я тебе сказала.

Заявила Кавасаки, словно выполнив обязанность, и отошла.

Короткий и грубоватый разговор, но вполне в стиле Саки Кавасаки. Она предпочитает одиночество, ни с кем не сближается и излучает лёгкую ауру хулиганки.

Эта девушка заговорила со мной по собственной инициативе. И отнеслась, как мне кажется, довольно доброжелательно. Заинтригованный такими изменениями, я обнаружил, что провожаю её взглядом.

Кавасаки села в трёх рядах позади меня, достала мобильник и заработала пальцами. Кажется, писала письмо.

А потом расплылась в улыбке.

…Хех, так она и улыбаться умеет… Я имею в виду, обычно она выглядит агрессивно или напористо. Во всяком случае, такое выражение лица в школе не увидишь. Хотя я даже не помню, чтобы видел её в школе. Основной принцип одиночек, знаете ли, не мешать друг другу.

Пока я размышлял, сколь редкое явление мне довелось лицезреть, наши взгляды встретились.

Покрасневшая до ушей Кавасаки уставилась на меня непостижимым взглядом. Боже, да что с ней такое? Просто ужас! Я судорожно тряхнул головой и попытался уйти от её глаз.

Нет уж, не стала она доброжелательнее. И вообще, ты на подготовительных курсах, здесь нельзя орать. Во всяком случае, громко. Скруглите ваши квадратные головы.20

После занятия по английскому настала короткая перемена. Я спустился по лестнице и купил в автомате банку MAX COFFEE. И вернулся в класс, прикладываясь к ней по дороге.

Все там занимались своими делами. Развлекались с мобильниками, читали книжки или пялились в учебник в преддверии занятия по современному японскому.

По большей части друг с другом никто не общался. Кажется, в отличие от обычной школы, тут одиночки в большинстве.

Когда я ходил в подготовительную школу, будучи в средней школе, там складывалась совсем другая обстановка.

Подготовительные школы были тогда не более чем продолжением школ обычных. В них лишь становилось очевиднее, что если у кого-то нет своего места в средней школе, его не будет и нигде. Все переносили свои отношения и на те занятия, в результате чего такие школы были очень неприятным местом.