Двор, со всех сторон окружённый зданиями, — любимое место для популярных типов. Они там обедают с девчонками, потом играют в бадминтон, чтобы лучше переваривалось. А после занятий, на фоне лучей заката, говорят о любви и смотрят на звёзды, ощущая солёный морской бриз.

Издеваетесь, да?

С точки зрения стороннего наблюдателя они смахивают на актёров, отыгрывающих свои роли. Бр-р. В этом спектакле мне может достаться разве что роль дерева.

Хирацука цокала каблуками по линолеуму, явно направляясь к спецкорпусу.

Я ощутил дурное предчувствие.

Хорошее место клубом помощников не назовут. Вряд ли это относится к обычным делам, тут больше похоже на запретную помощь. Ну, типа горничная, угождающая хозяину. Такая помощь и впрямь может обернуться весёлой тусовкой.

Но в реальности, конечно, такого не будет. Нет, можно, конечно, предложить хорошие деньги… Но если за деньги можно купить всё, что захочешь, даже такое, о чём вообще мечтать в этом гнилом мире? Нет, не может быть в слове «помощь» ничего хорошего.

Кстати, мы уже почти добрались до здания. Сейчас пошлют двигать рояль в классе музыки, драить биологическую лабораторию или разбирать книги в библиотеке. Надо подстраховаться.

— У меня, вообще-то, хроническая болячка в животе имеется. Как её… г… г… герпес, во.

— Полагаю, ты имел в виду грыжу. Не переживай, тяжести таскать я тебя просить не буду.

Хирацука презрительно посмотрела на меня.

Ясно. Какая-то канцелярия? Ещё более тупая работа, чем таскание тяжестей. Всё равно, что закапывать яму, чтобы тут же выкопать её снова.

— У меня такая болячка, что я прямо на пороге класса окочуриться могу.

— Какого же длинноносого снайпера мне это напоминает? Не того ли с «Соломенной шляпы»?4

Сенён-мангу читаем, да?

Ну и ладно, справлюсь как-нибудь. Переключить бы мозг в состояние «робот», и не было бы никаких проблем. И добиваться механического тела, чтобы в конце превратиться в болт.5

— Пришли.

Самый обычный класс. Никаких надписей. Пока я разглядывал дверь, учительница энергично распахнула её. Внутри обнаружилась куча столов и стульев, сваленных у стены.

Наверно используют как кладовку. А так класс как класс, ничего особенного. Единственное, что в этой комнате выделялось — девушка.

Девушка сидела и читала книгу. И казалось, что настань сейчас конец света, она всё так же будет сидеть и читать. Словно это не реальность, а картина на стене.

Увидев её, я застыл, очарованный против своей воли.

Девушка заметила нас, сунула в книгу закладку и подняла взгляд.

— Госпожа Хирацука. Кажется, я просила вас стучаться…

Тонкие черты лица. Длинные и гладкие чёрные волосы. Форма вроде бы такая же, как у девчонок из моего класса, но выглядящая совсем по-другому.

— Даже если я стучу, ты всё равно не отвечаешь.

— Потому что вы входите быстрее, чем я успеваю ответить, — неодобрительно отреагировала девушка. — А это что за балбес с вами?

Я её узнал. Юкино Юкиносита, класс 11-J.

Конечно, только имя и облик — никогда с ней не разговаривал. Я вообще в школе практически ни с кем не разговариваю.

В школе Соубу, кроме девяти обычных классов, есть ещё один класс для талантливых учеников, способных в будущем сыграть значимую роль на международной арене. Там учат по академическим стандартам, раза в два-три лучше, чем в обычных классах. И учатся там в основном те, кто вернулся из-за границы или хочет поехать туда учиться.

В этом самом классе выделялась, а точнее привлекала всеобщее внимание, Юкино Юкиносита. Которая занимала первое место на всех экзаменах. Попросту говоря, самая безупречная и прекрасная девушка в школе, которую знали все.

А я же самый что ни на есть средний ученик. И нет смысла обижаться, что она меня не знает. Хотя слово «балбес» меня всё-таки задело. Задело достаточно, чтобы я отвлёкся на мысль, что есть конфеты с таким названием и что в последнее время их что-то не видно.

— Это Хикигая. Он хочет вступить в клуб.

Я кивнул. Наверно, пора и самому представиться.

— Я Хачиман Хикигая, класс 11-F. Это… ну… что значит вступить?

Куда вступить? В этот клуб?

Учительница сразу ответила, словно заранее знала, что я скажу.

— В качестве наказания ты вступишь в этот клуб. Отказываться, возражать, протестовать, спорить и задавать вопросы запрещено. Угомонись и подумай над своим поведением! — И, не давая мне никакой возможности возразить, припечатала. — Наверно, это и так сразу видно, но душа у него изрядно испорчена. Как результат — он жалкий одиночка.

Это и правда сразу видно?

Учительница развернулась к Юкиносите.

— Если ты сможешь научить его быть пообщительнее, он может немного исправиться. Я могу на тебя положиться? Чтобы выправить его порочную, затворническую личность.

— Раз так, может вам вбить в него понятие о дисциплине? — Неохотно отреагировала Юкиносита.

…Ну и жестокость.

— Я бы вбила, но за это потом можно самой проблем огрести. Кстати, физическое насилие запрещено.

…Звучит как разрешение насилия психологического.

— Вынуждена отказаться. От его распутных глаз меня в дрожь бросает. — Юкиносита поправила воротничок, с которым и так всё было в порядке, и посмотрела на меня.

Да не смотрю я на твою плоскую грудь… Что? Нет, не смотрю я, точно не смотрю. Просто глянул и сразу отвёл взгляд.

— Не бойся, Юкиносита. Пусть у него распутные глаза и порченая душа, зато хорошо развит инстинкт самосохранения. Он всегда просчитывает баланс выгоды и риска. И не пойдёт на преступление, за которое можно загреметь за решётку. Шестёрка, не более того.

— Это совсем не комплимент… Вы не ошиблись? Вместо разговора об инстинкте самосохранения и балансе риск/выгода могли бы просто сказать, что я умею рассуждать здраво.

— Шестёрка… понятно… — Пробормотала Юкиносита.

— Ты меня совсем не слушаешь, а с ней соглашаешься…

Это её Хирацука уговорила или моя роль шестёрки? В общем, хоть мне этого и не хотелось, она смотрела на меня так же, как и все остальные.

— Ну, раз это просьба учителя, отказать не могу… согласна. — В словах Юкиноситы звучало явное отвращение.

Учительница удовлетворённо улыбнулась, — Отлично, оставляю всё на тебя, — и стремительно испарилась.

Я остался стоять в одиночестве.

Честно говоря, мне было бы куда легче, останься я действительно один. В привычном одиночестве мне гораздо спокойнее. Секундная стрелка часов ползла так медленно, что я отчётливо слышал громкое тиканье.

Стоп, это что, на самом деле? Такой неожиданный поворот романтической комедии? В комнате явно повисло напряжение. Нечего жаловаться на случившееся.

На меня вдруг нахлынули горько-сладкие воспоминания из средней школы.

После уроков. Мы вдвоём в классе. Лёгкий бриз колышет занавеску, в окна светит заходящее солнце. Мальчик собирает в кулак всё своё мужество и признаётся.

Я чётко вспомнил девчоночий голос: «Может, останемся просто друзьями?»

О нет, это плохие воспоминания. Мы остались друзьями, но с тех пор даже не разговаривали друг с другом. И я понял, что дружба — это такие отношения, когда с тобой даже не разговаривают.

В общем, я никак не мог остаться с красивой девушкой наедине в комнате, как это бывает в романтических комедиях. Я достаточно хорошо натренирован, чтобы не попадать в подобные ловушки.

Девушки интересуются популярными парнями. И втягивают их в непристойные отношения. От одной мысли об этом смех разбирает.

Иначе говоря, они мои враги.

До сих пор я прилагал все силы, чтобы такого никогда больше не случилось. А самый простой способ не вляпаться в романтическую комедию — быть ненавидимым. Проиграть битву, чтобы выиграть войну. Я сделаю всё, чтобы не пострадала моя гордость, так что на популярность мне начхать!