Дон с удивлением посмотрела на отца. Откуда он знает, где и что она покупает?

— «Антик Бутик» — это вовсе не такая уж дешевка, папа! Там покупают всякие знаменитости, вроде Катрин Денев. — Она вспомнила, что эта кинозвезда особенно нравится отцу. — Кроме того, я не все платья там покупаю, только некоторые…

— Мы отвлекаемся от сути дела, — заметил отец с укором, протянувшись через стол к ее руке. — Ты понимаешь, что я имею в виду.

Дон кивнула, но решила возразить:

— Ты одного не понимаешь, папа…

— Чего? — нетерпеливо перебил он.

— Он мой друг, ему нужна моя поддержка. Он мне такую поддержку оказал, я не могу теперь просто так взять и отвернуться!

— Ответь мне на один вопрос, и я больше не буду тебе докучать. Ты его любишь?

— Да! — ответила она поспешно. Впрочем, подумав, добавила: — Но не так, как мама любит тебя.

— А он? Он-то тебя любит?

— По-своему да, наверное.

— Слушай, поезжай к нему и поговори обо всем. Развод — это, конечно, дело неприятное, болезненное. Но и так жить — не лучше. — Он погладил дочь по руке. — Что бы ты ни решила, мы с мамой за тебя. Мы тебя однажды подвели. Больше такого не повторится.

— Ох, папа! — Теперь уже Дон разрыдалась по-настоящему, вскочила, обогнула стол и бросилась к отцу. Он усадил ее себе на колени, как маленькую, погладил, стал утешать как мог. Дон залила слезами весь его халат.

— О Господи! — немного успокоившись, сказала она и встала. — Пойду умоюсь, а то буду выглядеть как чумичка. Спасибо тебе, папочка! — Дон поцеловала отца в щеку и выбежала из кухни. Пока она приводила себя в порядок, мысли ее вновь и вновь возвращались к тому, что ей сказал отец. Ей стало как-то легче. Отец прямо не предложил ей развестись, но дал понять, что, во всяком случае, не она виновата в распаде ее брака с Брентом.

«Нет, все-таки я чувствую себя преступницей, и, наверное, это чувство останется со мной навсегда», — подумала она, усаживаясь в машину Скотта.

— Изумительно выглядишь! — произнес он, оглядев ее с ног до головы.

— Ты тоже. Глаз не оторвешь! — парировала она.

Скотт действительно был хорош в белых шортах, открывших загорелые, мускулистые ноги, и красной майке, туго обтягивающей мощный торс.

— Под парусом сегодня в самый раз — погодка соответствует.

— Прекрасно! — Дон огляделась по сторонам. Туман почти рассеялся, на небе солнце и редкие облака.

— Ты завтракала?

Что-то в его тоне подсказало ей правильный ответ:

— Ни крошки во рту не было, голодная как собака.

— Хорошо, позавтракаем, потом поплывем куда-нибудь подальше — в Китай, например.

Дон покачала головой:

— Я не знаю китайского.

— Там, куда я тебя хочу взять, вообще не надо слов, — успокоил ее Скотт. Фраза была слегка загадочной, и наверняка он рассчитывал, что она спросит — куда же? Но Дон предпочла промолчать.

— Что, если мы заедем в «Деликат», наберем еды и поедем ко мне? — предложил Скотт, когда они, усталые и разморенные, подходили к подземному гаражу, где он оставил машину.

Дон после трех часов на яхте, да еще экскурсии по Алькатрасу мечтала только о ванной.

— Спасибо, но я лучше домой.

Его общество ей отнюдь не надоело, но ведь надо и меру знать! По крайней мере сегодняшний вечер ей надо провести с родителями. В конце концов, она прилетела в Сан-Франциско, чтобы побыть с ними.

— Так что? — ухмыльнулся Скотт. — Боишься, что ровно в четыре часа превратишься в тыкву? — Посмотрев на часы, он поправился: — В шесть.

— Если я превращусь, то во что-то копченое, — посетовала она, растирая обгоревшие руки и запоздало думая о том, что ей следовало бы надеть джинсы и блузку с рукавами. Калифорнийское солнце приятное, но опасное.

— Не в копченое, а вареное. Раки такие бывают, знаешь? — Скотт едва сохранял серьезную мину, предвкушая ее реакцию. И не ошибся.

— Что, у меня вся кожа красная? — в панике воскликнула она. — Я так и знала! — Дон живо представила, как облезет и в результате потеряет работу.

— Да нет, не вся, — успокоил мучитель. — Думаю, еще остались несгоревшие места.

«Он еще издевается!» — подумала с возмущением Дон.

— Мне, конечно, трудно судить, — не без удовольствия продолжил Скотт, разглядывая ее откровенным взглядом. — Позабыл твои прелести. Только и помню, что…

— Стоп! — Она поняла. Он намекал на тот случай у Шэдоу-Клиффс, когда с нее соскользнул купальник.

— Почему «стоп», дорогая? Я хотел сказать: только и помню, что родинку около пупка…

«Так я тебе и поверила!» — сказала про себя Дон, улыбаясь. А между прочим, эту родинку пришлось удалить, сочли, что она ни к чему для рекламы бикини — не будут раскупать.

— У тебя что-то с памятью, Скотти! Родинка — это не у меня!

— Может, проверим? — пошевелил он бровями, имитируя популярного телевизионного комика.

— Нет уж! — Дон с трудом удержалась от смеха. Все-таки какой Скотт нахал! И забавный. И надо же, так ее возбуждает! Боже, как она его любит!

— Ладно, уж посмеяться нельзя! — Скотт положил руку ей на плечо, слегка прижал к себе.

— Давай, давай, Скотти, смейся над другом детства! Наухаживался за красотками — вот и путаешь!

— Ах так?! Ну так считай! Во-первых, та певичка, которая полагала, что возраст — не помеха. — Он начал шутливо загибать пальцы. — Потом та воровочка, которая захотела укрыться на моей вилле от ищеек Интерпола. Еще… — Он поскреб подбородок. — Ах да, сексуальная испанская помидоринка, помешанная на быках…

— Ты невозможен! — расхохоталась Дон.

— Точно!

Смеясь, они взялись за руки и пошли дальше.

Через полчаса Скотт остановил машину у дверей ее дома.

— После ужина продолжим? Как насчет кино? Или хочешь потанцевать?

— Пожалуй, кино. А что идет?

У него в глазах заплясали чертики.

— Говорят, в Хейуорде классный фильм. Три звездочки. Полезно в целях самообразования.

— С ума сошел! Только порнухи мне не хватало!

— Прости, забыл что ты поклонница Диснея. Кстати, моя мать недавно купила две кассеты — тебе понравятся. Одна про любовь, другая — детектив. Поедем?

Предложение было соблазнительным, но опасным. Если бы она не была замужем, то безусловно рискнул бы. А пока не стоит.

— Спасибо, Скотт. Я, наверно, после ужина на боковую. Устала.

«Трусиха», — подумал он, но без злости. Хотя понять можно. Она не девочка, представляет, что будет, когда они останутся вдвоем. Он мысленно выругался. Ну что он на нее давит? Она еще не готова изменить Бренту.

— Тогда давай, беги быстрей, пока папаша не застукал! — пошутил он не без раздражения.

— Поздно! Он тут как тут! — в тон ему откликнулась Дон.

Действительно, в этот момент отец вышел из дома, видимо решил поставить машину в гараж. Заметив автомобиль Скотта, Эд направился к нему. Дон распахнула дверцу, выскочила наружу.

— Привет, пап!

— Хорошо поразвлекалась? — Отец подставил ей щеку.

— Ага! — Дон и не подозревала, что по выражению ее лица, блеску глаз, счастливой улыбке он понял — дочь влюблена. Невозможно было ошибиться — она все лучилась.

— Рад, — произнес Эд рассеянно, переводя взгляд на Скотта. — На ужин останешься, сынок? Конечно, если нет более важных дел.

Дон могла побиться об заклад, что отец пригласил его совершенно искренне. С чего бы это? Хоть бы Скотт соврал что-нибудь, сказал, что занят. Нет, конечно, не скажет…

— Я всегда обожал, как готовит миссис Гастингс, — с чарующей улыбкой произнес Скотт.

— Спасибо за комплимент. Моя жена его заслуживает. Так зайдешь?

— Сначала заеду домой, приведу себя в порядок, — ответил Скотт.

— Ужин в семь, — предупредил Эд и, взяв дочь под руку, подтолкнул ее к двери.

«Скотти!» — погружаясь в горячую благоухающую ванну, вслух произнесла Дон. Перед глазами вереницей прошли картинки дня. Как же ей было хорошо! Скотт — идеальный кавалер, внимательный, чуткий. А сколько было юмора! Впрочем, эту его шуточку насчет того, что она обгорела, трудно простить — напугал до смерти!