— А ты действительно можешь?

— А как ты думаешь? Возможно, тебе удастся показать мне парочку новых приемов.

— Сегодня я не в настроении...

— Дорогая, я создам тебе нужное настроение. Вчера мне следовало бы окунуть тебя в корыто с водой, чтобы ты протрезвела. Но ты всегда вызывала у меня сочувствие и пользовалась этим. В данный момент ни жалости, ни пощады ты от меня не дождешься!

С этими словами Лоренцо рывком притянул ее к себе. Халат распахнулся, обнажая прелестное молодое тело, такое соблазнительно манящее и зовущее. Он повалил ее на постель, накрыв ладонью упругую грудь. Сочетание смуглого и белоснежного тел привело Энжи в восторг. Ласковые прикосновения пальцев и языка к груди вызвали у нее сладостный стон, и она самозабвенно отдалась любовным утехам.

— Какая же ты сладострастная, Анжелика, — с некоторым удивлением заметил муж. — Ты отдаешься любви вся, без остатка.

Осторожно приподняв ее, он снял с нее халат и отбросил в сторону. Затем вновь уложил жену на пахнувшие розмарином льняные простыни и посмотрел на нее долгим и пристальным взглядом.

— Розмарин — символ плодородия, но, я надеюсь, ты все предусмотрела, а?

Вид у Энжи был какой-то отстраненный, она целиком и полностью погрузилась в собственные мысли. Что она делает с Лоренцо в этой постели? Но разве не этого она хотела? Утолить голод любви, мучивший ее все пять лет. А потом она будет свободна. Соитие с Лоренцо станет концом очередной главы ее жизни, которая потечет теперь по новому руслу.

— А ты покраснела! Что ж, эта способность — прелестное свойство обманчивой северной розы, — произнес муж, сдергивая с нее простыню, которой Энжи стыдливо прикрывалась.

Любуясь ее наготой, Лоренцо не мог скрыть восторженного взгляда, и в эту минуту Энжи вдруг почувствовала себя по-настоящему желанной. Теперь она не думала, что грудь слишком пышна для ее хрупкой фигуры, бедра излишне угловаты, а колени остры. Чувство собственного совершенства овладело ею.

— Ты просто восхитительна, моя дорогая, — проворковал он. — Сейчас я не могу думать ни о чем другом.

— И не надо, — прошептала она в ответ, думая о том, что скоро они расстанутся.

Ей вспомнилась сцена из мелодрамы, когда мужчина и женщина, отдавшись безудержной страсти, впоследствии под давлением обстоятельств вынуждены расстаться навсегда. Так вот и с ней. Не желая терять ни минуты, Энжи порывисто обняла мужа, лаская его. Все правильно, именно так и должно было случиться в этой спальне пять лет назад, когда она была безнадежно влюблена в Лоренцо. Глядя на склонившегося над ней мужчину, она почувствовала, как участилось ее дыхание и жар разлился по всему телу.

— Когда ты так смотришь на меня, — признался Лоренцо, — мне хочется забыть обо всем и накинуться на тебя со всей страстью изголодавшегося по любви подростка.

— Правда? — улыбнулась она, отбросив неуверенность.

Лоренцо наклонился и пылко поцеловал ее. Этот поцелуй вверг ее в состояние полного смятения, наполнил душу радостью, изгнал все мысли из головы, а чувства привел в хаотичное движение. Руки Лоренцо лихорадочно блуждали по ее телу, вызывая у Энжи слабые стоны удовольствия. Она не осталась безучастной, страстно отвечая ему. Она прижала его голову к своей груди, словно боялась, что он вот-вот уйдет. Неожиданно Лоренцо привстал и посмотрел на нее.

— Я никуда не уйду, дорогая. Я должен утолить страсть, бушующую в тебе. Это самый лучший для меня подарок, и ты сделаешь его мне. Твоя полная капитуляция станет моим триумфом.

И рассмеявшись, он вновь поцеловал жену и возобновил ласки. Тело Энжи горело от безудержного желания, требовавшего логического завершения. Ей хотелось слиться воедино и раствориться в Лоренцо. Он ласкал языком ее соски, вызывая в ней чувственный трепет. Руки бережно накрыли лоно, пальцы осторожно скользнули внутрь, задержавшись ненадолго на розовом чувствительном лепестке.

— Вижу, ты готова меня принять, — хриплым голосом сказал он.

Лоренцо раздвинул и слегка приподнял ее бедра. Ощутив горячее прикосновение его восставшей плоти к своему лону, Энжи задрожала. Она испугалась, когда он остановился, но напрасно. Он вошел быстро и мощно, вызвав острую боль внутри. Она вскрикнула. Лоренцо замер и внимательно посмотрел на жену.

— Если бы ложь можно было наказать раз и навсегда, — выдохнул он неожиданно, продвигаясь вглубь. — Знай я всю правду, я бы действовал мягче и осторожнее.

Энжи не слушала его, сосредоточив внимание на жгучей боли, постепенно затихавшей и сменившейся новыми ощущениями.

— Какое-то странное чувство, — поделилась она.

— Скоро тебе будет приятно, — пообещал Лоренцо, нежно улыбнувшись ей.

Она не поверила, но со временем приятная слабость вновь разлилась по ее телу. Теперь она неотрывно следила за его движениями, инстинктивно раскачиваясь в унисон с ним. Представляя собой сгусток необузданной энергии, она с жадностью впитывала каждую секунду счастья, приближаясь к тому моменту, когда бескрайнее наслаждение обволокло ее. Не сдержав возгласа удовольствия, она услышала стон Лоренцо, возвещавший о том же. Спустя несколько мгновений он приподнялся, давая тем самым понять, что акт любви окончен. С непроницаемым лицом Лоренцо посмотрел на пятно крови на простыне и тихо произнес:

— Добро пожаловать, Дед Мороз из рождественской сказки. Несмотря ни на что, чудеса все-таки случаются.

Воцарилась гнетущая тишина. Лоренцо молчал, ожидая от Энжи объяснений.

— Я ненавижу тебя за эти слова! — воскликнула Энжи, чувствуя себя уязвленной до глубины души.

— Моя невеста оказалась псевдоискусительницей. Неудивительно, что ты так напилась вчера. Ты должна была это сделать, потому что не знала, как вести себя со мной в постели, — сказал он, удерживая ее за руку.

Не понимая, что она делает, Энжи вскочила с постели и замахнулась, собираясь ударить его. Вместо этого она оказалась вновь на кровати, прижатая к матрасу. Ну и реакция у Лоренцо!

— Нет, дорогая, — назидательно произнес он. — Не распускай руки и успокойся. Я не сделал бы тебе больно, если бы ты сказала мне правду.

— Отпусти меня! — срывающимся от ярости голосом потребовала она, безуспешно стараясь вырваться из его цепких рук.

— Моя жена — настоящая тигрица, — забавляясь ее бесплодными усилиями, промурлыкал он. — Стоит только вскрыть раковину, и вот она — бесценная жемчужина. Твоя неистовая страстность выдает тебя во всем...

— Замолчи! Будь ты проклят, Лоренцо!

— До самой смерти я не забуду, как ты кричала тогда у лифта в Мессине: «Ты — мой!» А потом: «Чтоб ты сдох!» И самое удивительное, что твои слова шли от чистого сердца, — задумчиво произнес он. — Будь у тебя в ту минуту ружье, ты бы застрелила меня, потому что если я не принадлежу тебе, то, значит, не достанусь никому. Со временем твоя безоглядная любовь превратилась в жгучую ненависть.

— Я хочу встать и собрать вещи, — сказала Энжи, задетая за живое его воспоминаниями.

— Неплохая идея, — одобрительно отозвался Лоренцо, отпуская ее с таким видом, будто сам удивлялся, почему она до сих пор в кровати. — Скоро за нами прилетит самолет.

— Что-о?! — опешила она, но тут же вспомнила о разговоре по мобильному телефону. — Да, конечно.

Самолет доставит их в местный аэропорт, откуда каждый полетит в свою сторону. Иначе и быть не может. Скандал, поднятый Маргарет, будет еще долго преследовать их обоих, и вряд ли Лоренцо захочет подлить масла в огонь, продлив их совместное пребывание.

Энжи вошла в душ, включила воду. Неожиданная тоска овладела ею. Она и Лоренцо! Все кончено, навсегда и бесповоротно. Они никогда не встретятся снова. От этой мысли ей стало так больно, что она разрыдалась. Взяв полотенце, она уткнулась в него лицом.

— Скорбишь по утерянному целомудрию?

От неожиданности Энжи уронила полотенце прямо в ванну.

— Что тебе надо? — зло спросила она.

— Мне тоже надо принять душ, в доме всего одна ванная, — спокойно пояснил он. — Если хочешь попрощаться с родными лично, то поторопись. В противном случае позвонишь им из Милана.