Зажмурив глаза, я покорно и очень медленно все-таки повернулась, однако идти отказалась. Мне уже мерещилось, как дрожат вверху сталактиты, как они отрываются от потолка и летят вниз, целясь своими концами мне прямо в макушку. А под ногами растет трещина, готовая поглотить всех нас.  В общем, воображение разыгралось не на шутку.

– Да, иди же ты сюда!

Я легко проигнорировала сей приказ, не имея сил расплющить глаза и пошевелиться. Через минуту я почувствовала, как сильная рука схватила меня за запястье и потащила волоком обратно. Глаза пришлось распахнуть после первого же спотыкания, дабы не уткнуться в пол носом. Когда же я раскрыла глаза, тут же икнула от удивления. Прямо над шаром светилась… моя прозрачная голографическая проекция! Моя копия застывшим силуэтом стояла над шаром и смотрела прямо перед собой. А гул перестал пульсировать и перешел в однотонный фон.

– Мамочки, - зашептала я. – Что все это значит?

– Ты меня спрашиваешь?! Не знаю, но шар не реагирует на мои прикосновения. Попробуй снова прикоснуться к нему.

– Не! Я боюсь! – я спрятала руки за спину и пошире распахнула глаза для пущей убедительности.

– А до этого, о чем ты думала?! Не боялась же?  – раздраженно фыркнул Наран. – Давай же! Мы должны все выяснить. Может, мы выясним, как преодолеть поле. Или ты забыла, зачем мы сюда прибыли?! Ну же!

– Я полностью признаю свою ошибку. Я была не права. Искренне каюсь. Не надо было мне щупать эту штуковину. Я больше не хочу и не буду, - виновато заморгала я, а потом сделала страшные глаза и почти прошептала: - А может, это ловушка?

– Если бы это была ловушка, мы бы уже были мертвыми. Ну, давай же! – он раздраженно изогнулся так, чтобы поймать запястье за моей спиной  (что удалось не с первой попытки), и с силой приложил ладонь к шару.

Тут же изображение ожило и повернулось точно в мою сторону.

– Приветствую тебя, о, Ищущий Правду!

– Ааа! – была моя малодушная реакция, и я пригнулась, прикрыв от неожиданности лицо ладонями.

Женский голос был тихий и очень приятный, и, не обращая внимания на моё поведение, продолжил:

– Я – первый страж. Моя задача – открыть тебе путь и указать, как искать правду. Я должен тебя предупредить.

Тут я все-таки выпрямилась, немного успокоившись, и попыталась сосредоточиться на том, что говорила эта голограмма:

 – Впереди тебя ждет много преград, и ты должен знать ответы на все подсказки, оставленные Уходящим. Познав тайны мира, ты найдешь ответы.

Она затихла и выжидающе поглядела в мою сторону. Я в ее. Возникла пауза. Не знаю, как у Нарана, а у меня в голове было пусто. Может, ее надо о чем-нибудь спросить? Но после неожиданного приступа полного отупения я лишь растерялась. Вместо вопросов в душе росло необъяснимое чувство сожаления и негодования на саму себя. Почему я снова поддалась эмоции? Единственное объяснение, которое пришло в голову – странный неслышный зов, что исходил из глубины перламутровой сферы. Это он заставил меня коснуться шара. Но зачем? И это болезненное ощущение в теле. Оно до сих пор оставалось внутри. Конечно, это может быть просто чувство паники, но какое-то оно странное. У меня кружилась голова, и заболело внизу живота. И появилась легкая дрожь во всех конечностях, которая медленно проходила. А еще было такое ощущение, что у меня поднялась температура: горела кожа, и выкручивало суставы. И все эти чувства медленно исчезали.

– Что нам нужно сделать, чтобы пройти сквозь защитное поле гор? – вместо меня спросил более адекватный Наран.

Изображение девушки-копии мигнуло, и она ответила:

– Поле отворит проход тому, кто коснулся шара. Вам будет дано десять оборотов, чтобы пройти. Коснитесь поля и оно отступит.

После этих слов она сразу исчезла. Мы еще минуту, молча, смотрели на то место, где была голограмма.

– Коснитесь поля… и оно отступит, - эхом повторила я. – А что значат эти «десять оборотов»?

– Эй! Ты куда?? Кто должен коснуться? Она? – фагот начал озираться по сторонам.

На лбу его появилась задумчивая складка. Затем он закивал какой-то своей мысли, схватил меня за руку и потащил к воде, где сидели нуры.

– Ты что-то понял?

– Что здесь непонятного? Теперь ты – наш ключ. От твоей руки поле отступит на какой-то период. Нам нужно будет быстро в эту брешь проскользнуть.

– А почему именно от моей руки? Я что, особенная?

– Теперь особенная! Ты коснулась шара и получила право пройти сквозь Грань. Теперь поняла?

– Немного, - кивнула я затылку фагота. – А как поле узнает, что именно я коснулась шара, а не ты?

– Ты меня спрашиваешь?

– А кого ещё?

– Откуда я знаю. Та женщина ничего не объясняла в подробностях, помнишь? Если она так сказала, значит, Грань знает, как отличить хозяина «ключа». – Наран остановился на почтительном расстоянии перед Рогором и подтолкнул меня к нему. – Садись на своего дикого. Надеюсь, он донесет тебя в целости и сохранности, - в его голосе слышались нотки недоверия.

Тот же на это никак не отреагировал. Спокойно позволил мне сесть ему на спину. Образовал вокруг поле и нырнул в воду. Дорога назад уже не казалась такой пугающей, как в первый раз. И пока мы плыли, у меня было время подумать над тем, что сказала девушка-проекция.

Чем ближе к нам становилась поверхность, тем сильнее во мне росла необъяснимая тревога. А затем я услышала обеспокоенный зов Забавы. И всё!

Как только я услышала ее голос, в мозгу будто что щёлкнуло, и после этого я уже не могла ни о чем думать. И всё, что ещё буквально несколько минут назад полностью занимало мои мысли, в раз выскочило из головы. Моя Забава пришла в себя! Что может быть важнее этого? Какие там карстовые пещеры под водой? Какой шар с голограммой? Забава очнулась!!!

Теперь в сердце ничего больше не существовало, кроме зова Забавы. Тогда я начала понукать Рогора плыть быстрее. И вот, через полминуты, в фонтане брызг и маленьких водопадов мы вырвались из плена воды. А за нами с тем же фееричным эффектом, окутанные белым туманом капель и потоков воды, выскочили двое нуров: Натон и Нук. Появление последнего меня удивило бы, если бы я не была так встревожена.

Еще через считанные секунды, ловко изогнувшись от неожиданной атаки Брины, Рогор приземлился почти у самого входа в ангар, где находилась моя Забава. Спешно соскользнула с его плеч и, не замечая торопящихся в мою сторону членов экипажа, бросилась внутрь. А потом, увидев едва поднятые веки, слабый блеск родных глаз, полная невыразимого счастья, я прижалась к горячей шее.

– Милая моя! Родная моя! Преданная моя! Ты очнулась! Как же я за тебя переживала! Мэнона говорил, что ты всего лишь спишь, а мне было так страшно, что ты не проснешься… что бы я тогда делала без тебя?!! – слезы счастья непокорным ручьем струились из глаз. – Как ты? Что у тебя болит?

Я не заметила, как мною овладела буря смешанных чувств. Забава расширила глаза и коротко ответила:

– Я в порядке. Главное, что с тобой все хорошо.

– Конечно, со мной все хорошо, ведь ты меня защищала. Как может быть иначе?

В фонтане невыразимого восторга, уже ничего не замечала вокруг. Я гладила ее и гладила, не переставая шептать ласковые слова. А внутри неконтролируемо росло сильное ощущения восторга. Плюс, странное чувство той необъяснимой болезненности, возникшей после прикосновения к шару в пещере. Всё это создало в груди огромный неописуемый комок восторженного напряжения. Мне казалось, будто я горю изнутри. Словно вся моя сущность непонятным образом начала меняться. В какой-то момент мне даже показалось, что я вся свечусь. Неужели это следствие выздоровления Забавы? Но нет. Не от этого. Мое тело словно незаметно перестраивалось. Вроде руки и ноги остались на месте, а ощущения становились другими. Может, тогда это следствие касания шара? Что он со мной сделал? Страшно было подумать, что может произойти. Лучше об этом не думать.

И тут Забава ввела меня в замешательство. Она неожиданно извернулась так, чтобы лечь на бок и начала, как песик, довольно дергать лапками, когда его гладят по пузику. Она сопровождала это удовлетворенным ворчанием и прикрытыми вторыми веками. Я забыла о новых ощущениях в теле и умиленно улыбнулась, любуясь реакцией королевы, однако уже через секунду отвлеклась из-за похожих звуков слева.