— Тебе лучше быть готовым, — сказала я, снимая своей рабочее платье. — Мы собираемся встретиться с Робертом Виллингсвортом в Бостоне. Наконец-то мы будем делать что-то поинтереснее.

— Ты знаешь, что я вижу твой силуэт, когда свеча горит.

— Что! — Я схватила выходное платье, которое Сара одолжила мне и прикрыла себя. — Закрой глаза! — я услышала его смешок. — Заткнись! — Мне очень хотелось бросить в него чем-нибудь. Я была очень аккуратна, когда выбирала простыню, убедившись, что там нет никаких дыр. Никаких подглядываний. Однако, я не учла, что отбрасывала тень.

— Будь джентльменом и отвернись.

— А если я не буду? — в его голосе была раздражающая напевность, которую я когда-то находила забавной.

— Если ты не сделаешь, я… я скажу Джессике!

Дразня меня, он сказал:

— Какая Джессика?

— Твоя девушка.

— О, она. Без паники. Я уже десять минут назад отвернулся.

Хм. Я скользнула в платье, благодарная, что кнопки были спереди, и потом натянула социально требуемый, но смешной кринолин. Я думала о том, чтобы попросить Сару помочь мне с прической, и вышла из хижины, и прикрыв уши, чтобы не слышать смех Нейта.

Мы заняли одну из карет, принадлежащих Ватсонам.

— Нам нужны обе, — объяснила Сара, — чтобы доставлять все семейство Ватсонов в церковь по воскресеньям.

Нейт вытаращил глаза в окно. Мне пришлось пихнуть его локтем и шепнуть: "Прикрой рот". Я вспомнила, как увидела это впервые, Бостон без автомобилей уличных фонарей, костюмы, как из фильмов, множество лошадей и черные или ирландцы, толкающие тачки и выгребающие навоз. Все современные здания, и стекло, и стальные небоскребы, такие, как Башня Джона Хэнкока, зажатая рядом со старыми каменными постройками на Шоссе Свободы, исчезли.

Двери ирландского паба распахнулись, когда мы цокали мимо. Коббс вылетел на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть меня, уставившуюся в окно кареты. Он льстиво ухмыльнулся и салютовал.

— Мне не нравится этот парень, — прошептал Нейт.

— Думаю, он не хотел к нам сегодня присоединяться.

Когда мы достигли места назначения, уже стемнело. Тусклый свет масляных ламп позволял прочитать надпись на здании "Отель Соединенных Штатов". Нейт удивил меня, подав мне руку, чтобы помочь выйти из кареты. Он был одет в позаимствованный жилет, свою белую рубашку, подтяжки, ботинки и пальто. Я почти перестала его ненавидеть в эту минуту.

Отель Соединенных Штатов оказался тщательно продуманной кирпичной постройкой на углу улиц Пляжной, Линкольна и Кингстон, и в 1860 году это был самый большой отель в стране. Он возвышался на три этажа и занимал три квартала. Сара и Вилли поприветствовали швейцара.

— Его нет в наше время? — указал Нейт на очевидный факт.

Я покачала головой.

— Теперь здесь китайский квартал.

На каменной мостовой кипела суматоха. Другие кареты проезжали или останавливались перед отелем. Лошади цокали копытами под всадниками среди лавины пешеходов. На другой стороне улицы тихо стояла группа темнокожих мужчин. Они держали плакат "Отмените закон о беглых рабах"

Я заметила Самюэля Джонса. Он слегка кивнул головой, приветствуя меня. Швейцар открыл для нас дверь и портье провел нас в большой зал. Это было политическое собрание, ключевой темой которого было обсуждение насущных вопросов о рабстве и правах штатов.

Нейт тихо сказал мне на ухо:

— Мы увидим Линкольна?

— Нет, но если ты посмотришь направо, то увидишь Ральфа Вардо Эмерсона, который сидит рядом с Натаниелем Готорном.

— Ах, писатель, — добавил он, подражая Саре.

Сара увидела Роберта Виллинсворта и подошла к нему. Искорка в её глазах все мне сказала — она была влюблена. К несчастью, Роберт смотрел через её голову. На меня. Этикет требовал, чтобы он побеседовал с ней, но после вежливых вопросов о здоровье и семье, он пошел в моем направлении.

— Мисс Донован! — он схватил меня за руку, к счастью, Сара одолжила мне пару белых перчаток, и грациозно поцеловал её. — Что, во имя всего святого, случилось с вами в Фанел-Холле? Вы просто растворились в воздухе!

Глаза Нейта сверкнули весельем, и он прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Я хотела пнуть его в лодыжку.

— Да. Мне пришлось внезапно уехать. Посыльный принес новость о том, что моя мать очень больна и я немедленно поспешила домой.

— Как прискорбно это слышать.

Сара, следовавшая за Робертом с померкшим взглядом, добавила:

— Но она вернулась с братом.

— Ах, да, — я неловко их представила: — Роберт, познакомьтесь с моим, гм, братом, Натаниэлем.

— Мистер Донован, — сказал Роберт, протягивая руку. — Рад с вами познакомиться.

Мистер Донован? Теперь настал мой черед прикусить губу. Мы выбрали стол и начали рассаживаться. Казалось, Роберт намерен сесть рядом со мной, я нашла это раздражающим. Нейт занял место с другой стороны.

— Ты ему так нравишься, — прошептал Нейт. Его глаза расширились, когда он это говорил. Он был удивлен тем, что я могу привлечь внимание мужчины?

— Ш-ш-ш!

— Я слышал, что если Линкольн победит, южным штатам угрожает вторжение, — сказал Вилли.

Благодарная за смену темы, я сказала:

— Всё настолько плохо? — конечно, я знала, что так и было.

— Кажется, что да, — сказал Роберт. Есть слухи об отдельном союзе. Конфедерации.

— Это так страшно, — сказала Сара. — То, что они используют людей как животных.

— Что ж, — сказал Роберт, — в этом можно винить север.

— Как так? — спросил Нейт, и я предупреждающе подняла бровь. Не играй с историей, приятель.

Вилли ответил:

— Промышленное превосходство северных штатов, особенно в случае фабрик, прядущих хлопок и ткущих ткани, создали огромную потребность в сырье.

— Единственный способ соответствовать требованиям рынка, это увеличить количество рабочей силы, таким образом, создается необходимость в рабах, — добавил Роберт.

— Разве нельзя достичь того же, нанимая свободных людей? — сказал Нейт, улыбка сошла с его лица. — Черных или нет?

— Мы говорим о необходимости в огромном количестве рабочей силы, которую невозможно найти, не говоря уже о вековых традициях.

Я протянула руку под стол и взяла ладонь Нейта, мягко сжав её. Он поймал мой взгляд и понял. Мы не могли вмешиваться. Вдобавок, мне было приятно держать его за руку.

— Разве ваша семья не держит хлопковую плантацию в Вирджинии, Роберт? — сказал Вилли. Настроение за столом испортилось.

— Разумеется, — сказал Роберт.

— Сколько рабов требуется, чтобы справляться с ней? — спросила Сара.

— Мой дядя владеет шестьюдесятью.

С губ Сары сорвался тихий вскрик. Я напряглась, и увидела, как нахмурился Нейт. Было очевидно, что ему тоже не понравилось услышанное.

— Но я не мой дядя. Давайте проясним это.

К счастью, беседа прервалась из-за прибытия докладчика. Хозяин вечера потребовал внимания.

— Разрешите вам представить Сенатора Чарльза Самнера.

Публика встала и громко начала аплодировать, в то время как джентльмен, одетый в твидовый жакет осторожно прошел к помосту, припадая на одну ногу и опираясь на деревянную трость. Я наклонилась к Нейту.

— Он однажды произносил речь против рабства, которая называлась "Преступление против Канзаса". Конгрессмен из Южной Каролины бил Самнера его собственной тростью до тех пор, пока тот не потерял сознание. Ты можешь в это поверить? Поэтому он сейчас хромает.