— Зак, — она сделала глубокий вдох, — я не всегда была в школе или с моим отцом. Я навещала друзей…

— Твой отец рассказывал мне, — перебил он Пандору. — Каникулы со школьными друзьями под строгим надзором — вряд ли это можно считать богатым жизненным опытом.

— Не так уж я и невинна…

— Что ты сказала? — Она почувствовала легкую дрожь в его руках и смутилась. Было слишком поздно обсуждать этот вопрос. К тому же, как она думала, в современном мире это не имело никакого значения. Раз они поженились, то какая разница?

Она отмела это в сторону и прошептала:

— Я сказала, что хочу тебя…

Он застонал. Его пальцы в лихорадочном нетерпении рвали пуговицы.

— Дьявольщина! Пандора, жена моя, я хочу тебя тоже — больше, чем могу выразить это.

— Так не надо слов — покажи мне это.

— Я думал, ты хотела поговорить о погоде. — Он издал легкий, хрипловатый смешок. — Хочешь, я скажу, какая у тебя кожа? — Он скользнул пальцами вдоль ложбинки на ее спине. — Она нежнее, чем шелк, и мягче, чем бархат. Она теплая и живая — я чувствую, как она вздрагивает под моими пальцами…

Необычное ощущение волной прошло по ее телу, спускаясь все ниже и ниже, стягиваясь, словно в воронку, к самому низу живота. Пандора задрожала и сжала на ногах пальцы, чтобы как-то смягчить грозившее поглотить ее чувство.

— Это все разговоры, — судорожно глотая воздух, сказала она с легким смешком.

— Тебе хочется действий? — И его губы прошлись открытыми поцелуями по ее спине. А его язык…

Боже, его язык! Она кусала руки, чтобы не застонать. Поцелуи замедлились. Она вздохнула. Его пальцы сделали последний рывок.

— Наконец-то…

Она услышала его вздох и почувствовала, как прохладный воздух обдал ее спину. Зак вытянул из-под нее платье и отшвырнул куда-то на пол. — Я не хочу больше слышать ни слова об этом чертовом куске старого шелка! Слишком много на него потрачено времени. — Он провел ладонью по ее спине. — Твоя кожа — живой шелк. Пандора, жена, ты просто восхитительна…

Она не ответила — не могла. Волна желания, отличная от всего того, что она когда-либо испытывала в своей жизни, потрясла ее. А потом его руки ласкали ее ягодицы, его губы нежно касались ее спины. И, продев палец под тонкую белую резинку, он стянул последний кусочек ткани с ее тела…

— И это сделано.

Услышав голос Зака, Пандора замедлила шаги.

Сегодня утром, когда она проснулась, мужа уже не было в комнате, только нежная белая роза на длинном стебле и записка лежали на подушке с ней рядом. Буквы — стремительные, с сильным наклоном — бежали по бумаге, складываясь в слова, а слова сообщали, что неотложное дело заставило его так рано подняться и что он будет ждать ее к завтраку внизу.

Она встала, поставила розу в стакан с водой, приняла душ и натянула на себя первое попавшееся под руку платье из полупрозрачного белого шелка с всплесками цвета как раз в нужных местах. Оставив распущенными длинные волосы, Пандора нанесла несколько капель духов на запястья и пошла искать Зака, все еще чувствуя себя совершенно ошеломленной после их ночи любви.

Не найдя его в комнате с накрытым для завтрака столом, она вышла на балкон и услышала голоса, доносившиеся из соседней комнаты. Сквозь стеклянные двери, почти полностью закрытые тяжелыми шторами, она увидела Зака и еще одного мужчину, стоявшего к ней спиной. Как только он повернулся, чтобы взять со стола низкий хрустальный стакан, она узнала в нем Димитрия, кузена Зака. Его лучшего друга. И его адвоката.

Димитрий готовил пакет документов для заключения брачного контракта, который они с Заком и подписали три дня назад. Сама она думала, что подобные формальности совершенно излишни, но, уважая деловые принципы Зака и своего отца, все же согласилась. Юридическая фирма в Лондоне, с которой сотрудничал ее отец, проверила в ее интересах все бумаги и внесла только минимальные изменения.

Через узкую щель в тяжелых шторах она увидела своего мужа, поднявшего бокал.

— Я думал, что никогда не найду ее, Димитрий. Моя женитьба определенно стоит того, чтобы как следует ее отпраздновать.

— Да, тебе прямо-таки фантастически повезло. Ко всему прочему она еще и красавица.

Пандора улыбнулась. Мужчины! Им мало любви, нужна еще и красота. Но ее тронуло, с каким чувством прозвучали его слова «я думал, что никогда не найду ее», — с тем чувством облегчения, что он, наконец, нашел женщину, которую полюбил всем сердцем.

То же самое чувствовала и она…

Вчера он сказал ей, что она само совершенство. Нет, она не может с ним согласиться. Это он — совершенство. Это она — счастливейшая из…

— Дело сделано. — Что-то в тоне Зака насторожило ее, и, уже протянув руку, чтобы открыть дверь и войти в комнату, она остановилось. — Никто не знает лучше тебя, что это пророчество висело проклятием над всей моей жизнью.

— Знаю, кузен. Это традиция. Традиция всех наследников рода Кириакосов.

Заинтригованная, Пандора прислушалась. Что за пророчество? Какая традиция? О чем это они?

— Сейчас двадцать первый век, — продолжал Димитрий, — ты думаешь, что семья, да и все остальные, не махнули давно на это рукой?

— Если бы они смогли это сделать… — Зак тяжело вздохнул. — Да и я, пожалуй, тоже. Слишком велик риск.

— Испугался, что упал бы курс твоих акций?

— Ну что ж, и это могло бы случиться. Пандора наклонила голову. Акции? О чем они все же толкуют?

В какой-то момент она хотела повернуться и уйти, притвориться, что ни слова не слышала из их разговора. Но что-то остановило ее. Словно рой диких пчел вокруг, предчувствия закружились в ее голове.

Она вышла замуж за человека, о котором, по сути дела, ничего не знает. Не знает его главного секрета. И ей просто необходимо узнать больше. Даже если это не сулит ей ничего хорошего. В конце концов, Зак любит ее. Он женился на ней, то есть сделал так, чтобы о его любви узнали во всем мире. Ей нечего бояться.

Шаги приблизились. Пандора отскочила от двери, с ужасом подумав, что будет делать, если ее застанут здесь. Она заставила себя собраться. Да почему они, в конце концов, должны обсуждать что-то представляющее для нее какую-то опасность?

Если бы только прошел этот ужасный холод в животе!

— Найти девственницу, прекрасную девственницу… мой бог, кузен, здесь все было против тебя. Но я завидую тебе сегодня.

Девственницу? Что он подразумевает под этим?

Ее словно ударили. Черт, как она была слепа! Вот, оказывается, почему Зак женился на ней! Не потому, что любил ее. А потому, что ему нужна была девственница]

— Ты говоришь о моей жене, Димитрий. Будь осторожен. — Предостережение, прозвучавшее в словах Зака, не смягчило стреляющей боли в ее висках.

Она слышала достаточно. Опустив голову, Пандора круто развернулась и пошла обратно — по балкону, через комнату, вдоль по коридору, ускоряя свои шаги, пока наконец не бросилась бежать.

Третья дверь, которую Пандора толкнула, оказалась открытой. Влетев в комнату, она повернула замок и прижалась разгоряченным лбом к твердому прохладному дереву.

Что ей теперь делать?

— Могу ли я чем-то помочь? — раздался за ее спиной мягкий голос.

Пандора выпрямилась и обернулась. Тонкая, как тростинка, брюнетка, в небесно-голубом платье смотрела на нее с вопросительной улыбкой. Улыбка мелькнула и исчезла, сменившись озабоченным выражением.

— Все в порядке?

Пандора растерянно кивнула.

— Да.

О нет. Все совсем наоборот. Мир рухнул в одночасье.

Но разве могла она сказать это? Фасад должен быть безупречен. Она — свежеиспеченная жена Зака Кириакоса. Вот эту роль и должна сейчас исполнять.

— Извините… что я к вам так ворвалась… Брюнетка всплеснула руками.

— Бога ради, не беспокойтесь об этом. Я — Кэтерина, но все зовут меня просто Кэти.

Кэтерина… Кэти.

Пандора взглянула в знакомые зеленые глаза, чуть более теплые, но того же самого бирюзового оттенка.