– Это так любезно с вашей стороны, милорд, – пробормотала Грир. 

Виконт прижал ладонь к своему сердцу: 

– Я лишь говорю правду. 

– Несомненно, несомненно! – воскликнул пожилой мужчина и, стукнув тростью об пол, окинул обеих сестер похотливым взглядом. 

Лорд Толливер согласно кивнул. 

– Маркиз был весьма недоволен недостатком женского общества. 

– Вот теперь это будет настоящий загородный прием. – Старик ухмыльнулся шире, показывая за недостающими зубами влажный, обложенный налетом язык, который, казалось, с трудом помещается во рту. 

Клео умудрилась произнести вежливый ответ, Грир же смогла лишь съежиться от вида этого человека. Она точно не собиралась рассматривать его в качестве кандидата в супруги. Виконт был в тысячу раз привлекательнее. 

– Ну же, милая, – маркиз указал скрюченным пальцем на Грир, – Иди, присядь рядышком. 

Грир в ответ выдавила улыбку, рассматривая маленький диванчик, на котором он сидел, с безграничным отвращением. Никогда прежде она не чувствовала себя настолько неуместной и задумалась, как же тут поступить. 

Она ощутила пристальный взгляд принца на своей спине. Он будто прожигал платье, клеймил ее, обличал в ней самозванку. Прежде эта истина никогда не беспокоила Грир так, как сейчас. Она – самозванка, что борется за место в мире, в котором не желают ее. Придя к такому выводу, Грир поджала губы. Мир, в котором ее до сих пор никто не хочет принять. 

– Прекратите уже ваш флирт, Квиббли, – пожурила герцогиня, – Неужто вы не видите, что пугаете девушку? 

Страх? Нет, не совсем. Неприязнь – так вернее можно описать отношение Грир к старику. 

Грир улыбнулась, но улыбка вышла нервной и натянутой. К счастью, в эту минуту Джек отвлек всеобщее внимание обличительной тирадой, повествующей об их опасном путешествии по заметенным снегом дорогам. 

Отец не преувеличивал. Клео слегла, ее бил озноб, отчего отъезд отложили на день. В тот самый день и случилась буря. Дороги сделались почти непроходимыми, но Джека это не остановило. Ничто не могло удержать его от посещения домашнего приема в поместье герцогини. 

Грир и Клео устроились на удобном диване, тут же молчаливая горничная подала им чай. Грир осторожно отпила, слушая, как отец описывает два часа, что они провели, увязнув в снегу, в то время как он сам, кучер и конюх старались вытащить их из сугроба. 

– Прямо-таки приключение, – услышала Грир тихий голос рядом с собой. 

Она метнула резкий взгляд влево. 

Подойдя украдкой, словно дикий кот, принц занял место совсем близко к ней, и встал по-солдатски прямо, заложив руки за спину. Грир выпрямилась и отвела взгляд. Принц, однако, продолжал говорить, и от его голоса, раздающегося прямо у нее над головой, по коже побежали мурашки. 

– Какое везение, что мы имеем удовольствие лицезреть вас здесь с нами в целости и сохранности. 

Грир скользнула по нему глазами, стараясь понять, уж не дразнит ли он ее, и не в силах скрыть своего потрясения, что он снизошел до того, чтобы заговорить с ней, и не побоялся, что их могут услышать. Поднеся чашку к губам, она тихо сказала: 

– Вы точно хотите, чтобы все видели, как вы говорите со мной, ваше высочество? 

Янтарные глаза вспыхнули, когда Севастьян посмотрел на нее. 

– Не вижу в этом никакого вреда. 

– Как великодушно с вашей стороны. 

– О, ваше высочество, вы встречали мисс Хадли? 

Виконт, очевидно, заметил их обмен фразами. Он смотрел то на одного, то на другого. 

Грир уже открыла рот, чтобы опровергнуть знакомство с принцем, но тот заговорил первым: 

– Да. В Лондоне. 

– Ну конечно же. 

Виконт энергично закивал. Он действительно был мил и весьма охотно принял роль жертвенного ягненка. Или это вовсе не роль? Пока Грир маленькими глотками пила чай, взгляд лорда Толливера уплывал мимо нее, ускользая куда-то за ее плечо. 

Грир проследила: взор его был обращен на девушку, с которой, как она заметила, он ранее беседовал. Поймав на себе ее взгляд, девушка быстро отвела глаза, на щеках выступили нежные розовые пятна. Но Грир успела увидеть, что она тоже смотрела на виконта. 

Грир стало неловко, она заерзала и отвернулась, делая вид, что ее занимает, как отец потчует комнату рассказами об их приключениях. Только она не смогла надолго задержать на нем внимание. Не смогла, потому что чувствовала пристальный взгляд принца, стоявшего не более чем в паре шагов от нее. Жар расходился по лицу, пока она не посмотрела на него еще раз. 

Севастьян взирал на Грир с уже привычным равнодушием. Почему он вообще утруждает себя и обращает на нее внимание? 

Она резко отвернулась и вновь посмотрела на отца. 

Несколько минут спустя вдова прервала словесный поток ее родителя: 

– Подумать только! Как ужасно. Возможно, ваши дочери желают заглянуть в свои комнаты и немного отдохнуть перед обедом? 

Грир кивнула, старясь не переусердствовать в выказывании согласия на предложение герцогини. Рядом поднялась и Клео. Из дальнего угла комнаты, будто по волшебству, возникла горничная, чтобы сопроводить их. 

Покидая залу, Грир ощущала неотрывный взгляд, буравящий ей спину. Не требовалось больших усилий, чтобы догадаться, кто столь настойчиво смотрит ей вслед. Все тот же самый человек, что взирал на нее так холодно и считал ее годной лишь для «приятных» свиданий, но никак не подходящей для того, чтобы вращаться в кругах благородного общества. 

В этот раз Грир смогла удержаться и не обернулась. 

Обед был занятием утомительным, Грир приходилось следить буквально за всем, что она делала. Даже после отдыха в своей спальне, столь сильное сосредоточение на том, как она сидит, как ест и держится на протяжении всего званого обеда, закончилось тем, что плечи ее одеревенели от напряжения. 

За обедом присутствовал герцог. Очевидно, он провел весь день в лесах на охоте вместе со своими псами. Грир ему завидовала. Охота определенно доставляла радости больше, нежели то, чем выпало заниматься ей: дремать или терпеть компанию благородных дам, предпочитающих обсуждать иллюстрации последних веяний моды или же городские сплетни. Тем не менее, она сумеет вынести все эти испытания. Должна суметь. Ведь конечная цель того стоит. 

Как занимающему самое высокое положение среди присутствующих, принцу отвели почетное место во главе стола. Герцог сел подле него. Обрывки беседы, долетавшие до Грир, доказывали, что темы разговоров на другом конце стола намного интереснее того, о чем говорили вокруг нее. 

Грир сидела возле мисс Персии Трамгуди, той самой молодой леди, которая пожирала виконта глазами. Все попытки Грир вести с ней беседу сводились к натянутым ответам. Это было все равно, что говорить со стеной. И непонятно, связана ли неразговорчивость мисс Трамгуди с застенчивостью или же она так проявляла свое презрение. 

Грир снова бросила жадный взор во главу стола. Причем сама себя она уверяла, что смотрит в ту сторону вовсе не из-за принца, как всегда привлекательного и величественного во всем черном, а лишь оттого, что там как раз обсуждали достоинства охоты с луком. 

Одной ногой она отбивала яростное стаккато под столом. С таким трудом удавалось неподвижно усидеть на стуле и оставаться безмолвной, в то время как в нескольких шагах от нее обсуждали тему, которая ей действительно интересна. Но что она могла поделать? Кричать через весь стол? 

Грир закусила губу и принялась возить ложкой в луковом супе, напоминая себе, что никто не желает услышать ее мнения относительно охоты. Присутствующие просто придут в ужас, узнав, что она кое-что смыслит в области, столь неподходящей для леди. 

Рядом громко чавкал отец. Несколько гостей с неприязнью посмотрели в его сторону. Грир почувствовала, как растет пропасть между ней и всеми этими изнеженными аристократами. 

«Тебе нужно лишь найти и женить на себе сельского джентльмена – и больше не придется терпеть унижения. С титулом, добавленным к твоему имени, ты будешь свободна и сможешь быть собой. Никто более не посмеет над тобой насмехаться».