Поэтому советую я, чтобы прославление святых зависело от них самих. А провозглашать их должен лишь Сам Бог; каждый же [верующий ] пусть остается в своем приходе; там он найдет больше, чем во всех церквах, куда стекаются паломники, вместе взятых. [Приходская церковь] связана с Крещением, Таинствами, проповедью и твоими ближними — и все это превосходит всех святых на небесах, ибо освящено словом Божьим и Таинствами. Но поскольку мы пренебрегаем этими первостепенными ценностями, Бог, справедливый в Своем праведном осуждении, развязал руки дьяволу, который водит нас вокруг да около, побуждает к паломничествам, воздвигает часовни и церкви, возводит в святые и [заставляет] делать множество других глупостей, чтобы мы поменяли истинную веру на новое ложное суеверие. Ведь так же он поступил в старину с народом израильским, отвратив его от Иерусалимского храма к многочисленным местам [поклонения], [прикрываясь] при этом Божьим именем и искусно изображенной видимостью святости 154, против чего проповедовали все пророки, претерпевшие за это мучения. Но ныне никто не проповедует против этого, ибо епископы, папа, священники и монахи, скорее всего, также сделали бы таковых мучениками. А между тем Антоний Флорентийский 155 и многие другие недавно были провозглашены святыми и возвеличены, чтобы их святость могла стать [источником ] славословия и денег, в то время как она должна была бы служить славе Божией и благому подражанию.

И хотя возвышение святых в старые времена могло производиться из добрых [побуждений ], теперь в этом никогда не бывает ничего хорошего; подобно тому, как множество других вещей в старину было стоящим, а сейчас стало соблазнительным и вредным — вроде праздников, сокровищ церквей и их украшений. Ведь не подлежит сомнению, что, возвышая святых, стремятся не к славе Божией и не к улучшению христиан, а к деньгам и почестям; каждая церковь хочет быть обладательницей чего-то особенного по сравнению с другими и страдает, если у других [церквей ] есть то же самое и ее преимущество превращается в общую норму. В наше полное соблазнов время духовные блага до такой степени подчинены злоупотреблениям и стяжанию мирских благ, что все, относящееся даже к Самому Богу, должно служить корыстолюбию. А преимущества [одной церкви по сравнению с другой ] ведут лишь к двоякого рода [последствиям ]: к сектантским расколам и к высокомерию. В то время как все божественные блага, равно общие для всех, должны служить лишь к единению, непохожесть одной церкви на другую [вызывает] взаимное презрение и [стремление] к первенству. А это по душе папе, который страдал бы, если бы все христиане были равными и едиными.

Сюда же относится требование отменить, или отвергнуть, или сделать общими для всех церквей те привилегии и буллы и все, что папа продает в Риме на своей живодерне. Ведь если он продает или предоставляет Виттенбергу, Галле, Венеции и, прежде всего, своему Риму indulta 156, привилегии, отпущения, милости, преимущества, facilitates157, то почему он предоставляет это не всем церквам в целом? Разве он не обязан делать безвозмездно всем христианам во имя Божие все, что в его силах, даже пролить за них свою кровь? Так ответь [тогда ] мне, почему он предоставляет или продает [привилегии ] этой церкви, а другой — нет? И разве должны презренные деньги создавать в глазах Его Святейшества такие разительные различия среди христиан, у которых одно и то же Крещение, одни и те же: слово [Божие], вера, Христос, Бог и все [духовные] ценности? Да, папа пастырь, но лишь для тех, у кого есть деньги, не более того! И не стыдясь нисколько такого мошенничества, [он ] своими буллами водит нас за нос. А действовать его побуждают лишь проклятые деньги — и ничего больше.

Я же советую: если не будет устранено такое шарлатанство, пусть каждый благочестивый христианин откроет свои глаза и не позволяет обманывать себя римскими буллами, печатями и лицемерием; пусть остается в родных местах, в своей церкви и считает свое Крещение, Евангелие, веру, Христа и Бога, которые одинаковы во всех местах, лучшими, а папа пусть остается поводырем слепых. Ни ангел, ни папа не могут дать тебе столько, сколько дает тебе Бог в твоем приходе; папа же отвращает тебя от Даров Божиих, которыми ты обладаешь безвозмездно, к своим дарам, которые ты должен покупать, и продает тебе свинец — за золото, шкуру — за мясо, шнурок — за кошелек, воск — за мед, слово — за товар, буквы — за дух 158. Все это творится у тебя на глазах, а ты тем не менее не хочешь ничего замечать. Если ты намерен на его пергамене и воске вознестись на небо, то твоя колесница очень быстро разрушится и ты низвергнешься в преисподнюю — [конечно же ] не во имя Божие. Поэтому придерживайся только одного твердого правила: то, что ты должен покупать у папы, бесполезно и не от Бога; ибо исходящее от Бога не только даруется безвозмездно, но, более того, весь мир наказывается и проклинается, если он не хочет принять безвозмездно этот [дар], то есть Евангелие и творение Божие. Такое заблуждение мы заслужили у Бога потому, что презрели Его святое слово и милость Крещения, как отметил святой Павел: "И пошлет Бог действие заблуждения всем тем, которые не приняли истины для своего спасения, так что они будут верить лжи и низости и следовать [им ]" 159. И этого они [вполне ] достойны.

В-двадцать первых, крайне необходимо упразднить во всем христианстве все [разновидности ] нищенства. Никто из христиан не должен просить милостыню. Если решительно и серьезно взяться за это, то можно без особых затруднений установить следующий порядок: пусть каждый город обеспечивает своих бедных и не допускает никого из пришлых попрошаек, как бы они ни называли себя: странствующими братьями или монахами нищенствующих орденов. По-видимому, каждый город может прокормить своих [бедных], а если он слишком мал, то можно обратиться с просьбой о помощи к крестьянам близлежащих деревень; ведь [сейчас ] им приходится кормить множество бродяг и зловредных скоморохов, прикрывающихся именем нищих. [Идя по такому пути ], также можно будет составить представление о том, кто действительно нуждается, а кто нет. В [городе ] должен быть попечитель или опекун, который обязан знать всех бедных и сообщать совету или приходскому священнику об их нуждах или [предлагать] меры по их лучшему устройству. По моим наблюдениям, ни одному занятию не присуще такое мошенничество и ложь, как попрошайничеству, хотя его легко можно было бы целиком и полностью устранить. А между тем простой народ [продолжает] бедствовать из-за неограниченного, всеобщего попрошайничества. Я полагаю, что в каждую местность ежегодно является пять или шесть нищенствующих [монашеских ] орденов; каждый — более шести-семи раз; добавим сюда обычных нищих, сборщиков пожертвований, монахов, совершающих паломничества. Сохранился подсчет, согласно которому один из городов около шестидесяти раз в году выделял суммы [для подаяний ], не считая выплат светским властям, налогов и податей и того, что грабил и бесполезно проматывал Рим, [продававший ] свой [святой ] товар. Поэтому мне представляется великим чудом Божьим, что мы еще можем оставаться в живых и кое-как питаться.

Я вполне согласен с теми, которые считают, что таким способом нельзя в достаточной мере обеспечить бедных и что [из-за нехватки средств ] для них нельзя будет построить слишком большие и богатые каменные дома и монастыри. Но это не так уж необходимо. Кто хочет быть бедным, не должен быть богатым; а если он хочет быть богатым, то пусть берет в руки плуг и добывает [богатство] от земли. Достаточно обеспечивать бедных в такой степени, чтобы им не грозила смерть из-за голода или холода. [Вместе с тем] никуда не годится извращенное злоупотребление нашего времени — чтобы один за счет труда другого бездельничал, богател и благоденствовал и чтобы это сочеталось с нищетой других. Ведь святой Павел сказал: "Кто не хочет трудиться, тот пусть и не ест" 160. Богом установлено, что никому не подобает жить за счет другого, исключая лишь проповедующих и управляющих священников, [которые получают содержание ] за свой духовный труд, как [отмечал ] святой Павел (1 Кор. 9) и как говорил Христос Апостолам: "Каждый работник достоин платы своей" 161.