— Сестра правильно говорит, — улыбнулась Пэм. — Только ты все перепутала.

Мейда мрачно воззрилась на нее.

— Что еще?

— Две пословицы вместе слепила. «Будешь за ним как за каменной стеной» — это одна поговорка. «Будешь как сыр в масле кататься» — другая.

— Ой, да какая разница... Мне теперь все равно, что стена, что сыр, что масло.

— Перестань, глупенькая! У тебя просто стресс. Говорят, у беременных часто случается. Но это обязательно пройдет. Вот родишь ребеночка...

— И конец моей киношной карьере. Так она и засохнет, не начавшись. — Мейда судорожно глотнула, будто пытаясь продвинуть застрявший в горле ком, и Пэм вдруг действительно посочувствовала ей.

Деревенская девчонка, приехала в большой город, где сразу все закрутилось, завертелось, опомниться не успела, а уже беременна и к свадьбе готовится.

Хотя... не сама ли Мейда это устроила? Так-то оно так, но не исключено, что она уже жалеет обо всех своих начинаниях.

— Брось, не говори глупостей. Тебе всего девятнадцать, у тебя вся жизнь впереди. Успеешь и ребенка родить, и актрисой стать.

Однако Мейда прикусила губу, глаза ее подозрительно увлажнились.

— Скоро уже двадцать. И еще погулять охота, а тут такое дело.

М-да, трудно, наверное, живется, когда имеешь столько желаний, подумала Пэм. Погулять охота, и замуж удачно выйти, и в кино сниматься — как все это объединить? Особенно первые два пункта: гулять и в то же время замуж выходить.

— А, так вот почему ты только что строила глазки продавцу из отдела кожаной галантереи!

— Он со мной заигрывал, — пробормотала Мейда.

Пэм могла бы поклясться, что Мейда смутилась — очевидно, сказывалось осознание скорой встречи с женихом.

— Ведь ты без пяти минут замужем, — усмехнулась она.

— Но продавец этого не знает.

Порой в высказываниях Мейды присутствовала железная логика.

— Ладно, идем смотреть выставку, — сказала Пэм и первая двинулась ко входу в картинную галерею.

Ей действительно хотелось посмотреть на выставленные работы, — почему бы не воспользоваться случаем, раз уж оказалась здесь? — но Мейда сразу потащила ее в Синий зал. Не иначе надеялась, что жених уже там. В этом случае сразу можно было бы ехать домой.

Однако надежды не оправдались, Энди в зале не оказалось. Пришлось Мейде бродить за Пэм от картины к картине. При этом она так натурально изображала — даже не скуку, нет — смертельную тоску, что Пэм готова была поверить в наличие у нее актерского таланта.

Правда, очень скоро на физиономии Мейды появилось совсем другое выражение. Вероятно, она вспомнила, что на ней новая юбка, потому что принялась усиленно покачивать бедрами и постреливать глазами по сторонам. К сожалению, ее ждало разочарование: все присутствующие рассматривали картины, а на нее внимания не обращали. Так что щегольнуть обновкой не удалось.

В конце концов Пэм на несколько минут выпустила Мейду из виду, поскольку увлеклась полотном некой Кончиты Сальваторе, которая довольно необычно сочетала в своей работе цвета. Собственно, Пэм полагала, что Мейда стоит рядом, поэтому спустя некоторое время обернулась, чтобы рассказать ей о необычности живописного полотна. Однако Мейды поблизости не оказалось.

Куда эта бестия подевалась? — подумала Пэм, обводя взглядом зал.

И вдруг увидела Мейду. Стоя в сторонке, она болтала с каким-то молодым мужчиной, лица которого видно не было.

Вот проныра, промчалось в мозгу Пэм. Уже кого-то подцепила! Не успела я отвернуться, как она вильнула хвостом и устремилась на поиски развлечений. Сейчас жених появится, а она...

Но неожиданно Пэм поняла, что на этот раз несправедлива к Мейде. Никого та не подцепляла, ее собеседник и есть жених. Его появления ждать не нужно, он уже здесь!

Тут Мейда перехватила взгляд Пэм и поманила ее к себе. Жениху, наверное, стало интересно, кого зовет невеста, и он обернулся...

В следующее мгновение Пэм показалось, что пол Синего зала качнулся. Голова наполнилась тихим звоном, сквозь который прорезался чей-то насмешливый голосок: «А разве Мейда не рассказывала полдня, что ее будущего мужа зовут Энди?».

Все верно, только она не называла фамилии.

У Пэм потемнело в глазах, и ей пришлось собрать все силы, чтобы не выдать своего состояния. Почти не чувствуя под собой ног, она двинулась к Мейде и Энди Рэндаллу.

— Мне здесь очень понравилось, — подойдя, услышала Пэм последнюю фразу Мейды. Увидев подошедшую Пэм, она бросила на нее заговорщицкий взгляд. — Я и Пэм то же самое сказала: как хорошо, что Энди придумал встретиться в картинной галерее! Иначе неизвестно, когда я побывала бы здесь. Вот, Пэм, видишь, это и есть мой Энди, — добавила Мейда без паузы.

И Пэм увидела, как Энди Рэндалл поворачивается к ней.

Ущипните меня! — хотелось крикнуть ей. Этого не может быть! После трех мучительных лет я наконец встретилась с Энди Рэндаллом, но лишь для того, чтобы узнать, что он женится на Мейде Фетчер, дочке фермера, выращивающего кукурузу в деревне под названием Донкиз-Брей, Ослиный крик!

В это мгновение Энди заговорил, и ей показалось, что от звуков его голоса у нее зашевелились на макушке волосы. Услышать вновь после долгого перерыва эти до боли знакомые и бесконечно родные бархатистые нотки было безумно приятно и в той же мере больно.

— Рад познакомиться, — произнес Энди. — Значит, вы и есть репетитор Мейды. Она часто рассказывает о том, как вы с ней занимаетесь.

Пэм понимала, что следует что-то ответить, но будто онемела. Энди Рэндалл стоял перед ней собственной персоной, а она все не могла в это поверить. Происходящее казалось ей нереальным.

— Постойте... — вдруг пробормотал Энди. — А ведь мы знакомы! Вы дочка кого-то из моих коллег. И познакомились мы, если не ошибаюсь, на каком-то торжестве.

— В до... кхе-кхе... в доме моих родителей, — хрипловато и взволнованно выдавила Пэм.

Зато голос вклинившейся в беседу Мейды звенел.

— С ума сойти! Ты знаком с Пэм Джонатан? — Она захлопала в ладоши. — Супер!

— Пэм Джонатан? — улыбнулся Энди.

— Да, но это фамилия матери, и... — пролепетала Пэм, однако Энди продолжал говорить:

— Ну конечно! Пэм Джонатан. Я сразу тебя узнал, только с ходу не мог вспомнить, как... Постой, мы на «ты» или на «вы»? — перебил он сам себя. И тут же добавил: — Впрочем, какая разница. Будем на «ты», идет? Кстати, если позвонишь матери или она тебе позвонит, передавай от меня привет. Ее ведь сейчас нет в городе, так что...

— Да, моя мать в настоящий момент...

— Знаю-знаю, — махнул рукой Энди. Затем окинул Пэм пристальным взглядом. — Давненько я тебя не видел. Хм, а ты еще больше похорошела... И повзрослела. Сколько же мы не виделись? — Он сморщил лоб, пытаясь вспомнить.

— Три года, — сдержанно произнесла Пэм.

— В самом деле? Хм... Значит, ты сейчас преподаешь на актерских курсах?

— Мой любимый преподаватель, — вставила Мейда, слегка подмигнув Пэм. — Ваще, Пэм молоток.

— Вообще и молодец, — абсолютно механически поправила Пэм.

— Да. Помогла мне сегодня с покупками. Видишь, сколько всего! — Мейда кивнула на пакеты и коробки, лежавшие на паркете у ее ног и находившиеся в руках Пэм. — А вот эту юбку, которая сейчас на мне, я нарочно приобрела, чтобы не идти в шортах в картинную галерею. Правда, Пэм сомневалась, стоит ли с таким количеством покупок заходить внутрь, ведь можно было и снаружи тебя подождать. Но я сказала — нет, раз уж мы здесь, надо посмотреть картины, а то когда еще выберемся...

Пэм не верила собственным ушам: Мейда все перевернула с ног на голову. Ее послушать, так она просто рвалась в эту галерею!

— Ну и как, понравилось тебе здесь что-нибудь? — спросил Энди.

— О, конечно! Еще как! — воскликнула Мейда.

Пэм заметила, что брови Энди удивленно приподнялись.

— Признаться, не ожидал. Ты случайно не шутишь?

Мейда бегло обвела зал взглядом.