Рей снял с себя куртку и набросил ей на плечи. На мгновение она припала к ней лицом. Подняв на него глаза, Кэтти пробормотала:

— В ней так тепло... она хранит твой запах. О, Рей, я столько причинила тебе мучений!

— Я приехал сюда по собственной воле,— сказал Рей, стараясь сохранять спокойствие.

— Ты приехал, потому что не знал, куда себя деть, — ответила она.

— И поэтому тоже,— криво усмехнувшись, сказал он.

Не глядя на него, Кэтти пробормотала:

— Без куртки ты замерзнешь.

— Ничего. Вот, выпей.

Кэтти сделала глоток горячего кофе.

— Так намного лучше.

— Пора возвращаться, нужно предупредить остальных, что ты в безопасности. Мел, Юстин и все постояльцы отправились на поиски.

Кэтти встала и плотнее запахнула куртку.

— Сколько же я всем доставила хлопот.

— Не без этого,— подтвердил Рей.

Кэтти одарила его лукавой улыбкой, которая всегда так нравилась ему.

— Болотная курочка была такой красивой.

Рей принялся заматывать ленту, находя по ней дорогу среди кочек, покрытых сочной зеленой травой. В одном из труднопроходимых мест он взял Кэтти за руку, пытаясь помочь ей сохранить равновесие, она неуклюже прыгнула с кочки, а Рей обхватил ее руками. Она взглянула на него, в ее глазах по-прежнему отражалось беспокойст­во. Но в следующий момент, подчиняясь минут­ному порыву, она наклонила к себе его голову и страстно поцеловала.

Ее губы были влажными, от прикосновения ледяных пальцев к его шее по спине Рея побежали мурашки. Возможно, сейчас нас и окружает ту­ман, думал он, но рядом с Кэтти я отчетливо вижу все вокруг. Когда она коснулась языком его губ, он прекратил вообще о чем-либо думать.

Через несколько секунд она оторвала от него губы, ее щеки покрывал лихорадочный румянец.

— Мама всегда говорит, что, прежде чем по­думать, я хватаюсь за дело. Хотя иногда я думаю слишком много.

— А когда я нахожусь на расстоянии десяти футов от тебя, мои мысли сосредоточены только на одном,— выдавил из себя Рей.— Но, черт меня побери, болото — не место для занятий любовью.

— Занятий любовью, — повторила она, будто впервые в жизни услышала от него эти слова. — Жаль, что мне недостает твоей храбрости. Эх, мне бы половину твоей уверенности в себе!

— Я знаю, что ты по-прежнему любишь ме­ня.

— Да, это так, Рей. Так что утром мы понап­расну теряли время. — Она отбросила с лица мокрые пряди и грустно улыбнулась.

Под глазами Кэтти чернели синяки. Пока она так измотана и беззащитна, Рей испытывал ост­рое желание проявить настойчивость и в конце концов добиться своего. Но не придется ли ему потом пожалеть об этом? В надежде, что принял правильное решение, он сказал:

— Я никуда не уезжаю, и нам ни к чему торопиться с решением. Сейчас ты выглядишь как человек, которому необходим длительный сон.

— Ты прав. — Она посмотрела по сторонам и, вероятно вспомнив блуждания в тумане, вздрогнула. — Думаю, я ничего не потеряю, если больше никогда не увижу этого болота.

Кэтти поцеловала Рея, и моток ленты выпал из его рук. Когда они добрались до коттеджа Кэтти, уже темнело.

— Прими горячую ванну, Кэтти, — посовето­вал Рей, — а я пойду скажу всем, что ты нашлась, и принесу тебе немного супа.— И шутливо до­бавил: — Только не целуй меня на прощание, иначе я не отвечаю за последствия.

Кэтти улыбнулась.

— Глупо, да? Я веду себя так, что можно подумать, мы не женаты и это наше первое свида­ние... Рей, извинись за меня перед Салли и Ме­лом. Мне, право, жаль, что я доставила им столь­ко хлопот.

Оказалось, что Мел и любители птиц верну­лись всего несколько минут назад. Увидев Рея, Мел сразу спросил:

— Ну как?

Рей сообщил новость и передал извинения Кэтти.

— Она сама поблагодарит вас завтра. Кэтти так продрогла и устала, что сейчас ей лучше сразу отправиться в постель.

— Рад, что с ней все в порядке,— сказал Мел. — Надо держаться подальше от болота во время сентябрьского тумана.

Это была самая длинная фраза, которую ус­лышал от него Рей.

— Я согрею суп, — вмешалась Салли, — а вы, Рей, отнесете ей. Передайте, что утром завтрак приготовлю я сама. Пусть раньше одиннадцати на кухне не появляется.

— Хочу высказать слова благодарности за сочувствие к Кэтти, — растроганно сказал Рей. — Похоже, вы оба к ней прекрасно относитесь?

— Конечно, — сказала Салли. — За последние месяцы она стала нам настоящим другом. Я бы без нее пропала.

— Точно, — подтвердил Мел.

— Позвони-ка Юстину, Мел, — сказала Сал­ли. — Он наверняка тоже волнуется.

Кэтти не влюбилась в Юстина. Теперь Рей был абсолютно уверен в этом. Она никогда не переставала любить собственного мужа.

Пятнадцать минут спустя Рей постучал в дверь коттеджа. Кэтти открыла ему. На ней был туго затянутый в талии домашний халат, волосы пыш­ными вьющимися прядями обрамляли лицо. От нее исходил приятный запах мыла, которым она обычно пользовалась; Рей так любил этот запах, что узнал бы по нему Кэтти с завязанными глаза­ми в переполненной незнакомыми людьми комна­те. Протянув ей поднос, он поспешно сообщил:

— Салли сказала, что до одиннадцати мо­жешь не появляться на работе, а Мел произнес целых две фразы подряд, так что, думаю, ты прощена.

Держа перед собой пустой поднос, словно щит, Кэтти попросила:

— Ты не мог бы посидеть со мной... пока я ем?

Это прозвучало так, словно она хотела ска­зать — я не приглашаю тебя в постель. Но с дру­гой стороны, это шаг вперед. Пять месяцев назад в Сиднее она неохотно согласилась впустить его в свою квартиру.

— Конечно,— с готовностью ответил Рей, его совсем не радовала перспектива отправиться назад на кухню пить там кофе с постояльцами.

Он сел за стол и откусил большой кусок ис­печенного миссис Бенсон хлеба. За окнами сгусти­лась тьма, и Рей вдруг снова ощутил себя ото­рванным от остального мира. Чувствуя, как пере­сохло в горле, он подумал, что на этот раз он не один, рядом с ним Кэтти.

— Сегодня утром,— сказал он,— я отпра­вил с Конрадом письмо в Лондон. Кэтти, я от­казался от предложенной работы. Это никак не связано с тобой. Мой отъезд в Англию был бы похож на бегство. Я понял это сразу, как толь­ко попал сюда. Разве можно убежать от самого себя?

Кэтти проглотила ложку супа и настороженно спросила:

— Итак, ты не продаешь дом?

Он отрицательно покачал головой.

— Кэтти, ты когда-нибудь изменяла мне? — вопрос сорвался у него с языка.

Ее рука с ложкой супа застыла в воздухе.

— Нет, — не раздумывая, ответила она.

— Но ведь прошло столько времени.

— Рей, я могу забеременеть от другого точно так же, как и от тебя.

— И только поэтому ты не ложилась в по­стель с другими мужчинами? — резко спросил он. — Потому что боишься забеременеть?

— Нет. — Ложка звякнула о тарелку. — Ты полон решимости заставить меня сказать это, да? Отлично, тогда я скажу. Да, я по-прежнему люб­лю тебя, поэтому не изменяла тебе.

Однако в ее взгляде не было любви: она ско­рее выглядела рассерженной и готовой к схватке. Но Рей ни на секунду не усомнился в правдивости ее слов, огромная тяжесть упала с его плеч. Оче­видно, это отразилось на его лице, потому что Кэтти спросила:

— Ты, видимо, полагал, что последние пол­тора года я только тем и занималась, что прыга­ла из постели в постель?

— Гюнтер своими намеками заронил у меня подозрение, что ты спала с Юстином.

— Гюнтер с таким же успехом может судить о женщинах, с каким ты о певчих птицах. — Она нахмурилась и зачерпнула ложку супа.

— Самцы певчих птиц крупнее, разумнее и ярче окрашены, чем самки,— блеснул по­знаниями Рей.

Кэтти, к его удивлению, рассмеялась.

Сколько раз они с Кэтти допоздна засижива­лись за столом на кухне, ужиная и обсуждая события прошедшего дня, а потом отправлялись наверх и лежали, тесно прижавшись друг к другу на огромной кровати. Они не всегда занимались любовью, но чувство близости, связывающей их, от этого не ослабевало.