Ей были отведены комнаты на втором этаже; балкон выходил в цветущий сад. Стоял апрель, и розы уже цвели. Азалии, лимонные деревья и гибискус источали чудесный аромат. Моря не было видно, но воздух был пропитан слабым запахом соли.

- Как красиво, - вздохнула Мария.

- Надеюсь, тебе здесь будет хорошо, - сказал Антонио, слегка прижимаясь к ее плечу. - Массерию веками расширяли и перестраивали, пока она не стала такой, как сейчас. Под тем крылом здания - катакомбы, там прятались во время набегов. А колонны в конце сада стояли, когда этого дома еще не было. Под фонтанами находится каменная кладка, которую относят к этрусской цивилизации.

Ну и корни у этой семьи! - подумала Мария. На ее родине не многие могут проследить историю рода в течение пары сотен лет. Здесь же время измеряют тысячелетиями!

- Папа, папа! - раздался детский крик.

Антонио повернулся к двери, ведущей в холл.

Малыш с черными курчавыми волосами и карими глазами бежал к ним навстречу. Поджидая его, Антонио опустился на одно колено.

- Чао, Микеле. Опять потерял няню? Мальчик радостно повис на шее отца.

- Микеле, познакомься, это синьорита Мария. Мария, это мой сын Микеле.

Мария протянула малышу руку.

- Очень рада с тобой познакомиться, Микеле.

Мальчик уткнулся отцу в плечо.

- Ну что же ты, никогда не флиртовал с красивыми леди? - засмеялся Антонио.

Мария погладила мальчика по руке.

- Ничего, мы еще узнаем друг друга...

Со стороны холла донеслась итальянская речь, Мария обернулась - в дверях стояла высокая седая женщина и приветливо улыбалась.

- Ах ты, проказник, убежал от няни!

Мария плохо знала итальянский, но простые фразы понимала.

- Не волнуйся, я познакомил его с Марией. Мария, это моя мама Женевра Тереза Бонифаче. Мама, познакомься, Мария Макферсон из Вашингтона.

Мария протянула руку. Старая дама холодно оглядела ее, кивнула, но руки не подала. Мария допустила ошибку? В Италии это не принято?

- Вы будете работать на моего сына, - холодно сказала она по-английски.

- Да. Мы будем разрабатывать план, как внедрить ваше оливковое масло на рынок США.

Женевра пожала плечами.

- Я считаю, его никуда не надо отправлять, мы прекрасно обходились и без расширения бизнеса. - Она скользнула взглядом по Марии, значительно посмотрела на сына и, забрав у него малыша, удалилась.

- Я сказала что-то не то? - спросила Мария.

- Нет, все в порядке.

Мария вышла па балкон и вдохнула сладкий воздух. Через некоторое время Антонио подошел к ней и взял за руку.

- Извини. Она была не слишком приветлива.

- По-моему, она расстроена, что я приехала.

- Нет, она боится.

- Боится меня? — поразилась Мария.

- Мама думает, что ты приехала не для того, чтобы работать. Кажется, она подумала, что ты моя...

- Любовница? - Мария покачала головой.

- Да. Видишь ли, мама обожала Анну, мою жену. Она выросла вместе с ее матерью, и они дружили всю жизнь. Когда у нас родился Микеле, мама была счастлива.

- А потом твоя жена погибла.

- Да. Но она сумела справиться с горем потому, что стала заботиться о Микеле, он тогда был еще младенцем. Он для нее - весь мир.

- Но как же я могу этому помешать?

- Если ты не просто сотрудница, а любовница... или жена, то можешь отнять у нее малыша.

- Я объясню ей, что она заблуждается. - Мария глубоко вздохнула.

- Переубедить мою матушку - задача не из легких. Она уже считает тебя опасной интервент-кой. Удачи!

Мария вздохнула. Она не рассчитывала па семейные сложности в придачу к новой работе.

- Пойдем, познакомишься со своими клиентами, - Антонио потащил ее к выходу.

- Я считала, что мой клиент - ты.

- Оливки - вот твоя настоящая клиентура, - заявил Антонио. - Они дают жидкое золото, которое мы надеемся поставлять в Америку.

Когда они вышли на лестницу, ведущую в сад, он отпустил ее руку — как она поняла, чтобы ни мать, ни кто-либо другой не увидел, что он до нее дотрагивается. Вот и отлично. У них будут чисто деловые отношения.

Но, оказавшись снова возле него, Мария не могла не волноваться. Антонио был красивый, сильный, чувственный мужчина. Про таких героев она девочкой читала в романах - волевой мужчина с чувством чести. Он был настолько благороден, что лично пришел извиниться за поступок своего бывшего камердинера. И сдержал слово, когда она попросила показать, что происходит между мужчиной и женщиной! Уникальный, загадочный человек! Какая женщина не захочет назвать его своим?

Марии пришлось в который раз напомнить себе, что это не в ее правилах.

Они прошли через сад, и она потерла шероховатую поверхность камня, возраст которого -сотни, если не тысячи лет. Подумать только, тысячу лет назад другая пара подошла к этой стене и остановилась, чтобы обняться...

- О чем ты думаешь? - спросил он.

Она вздрогнула и солгала:

- О возможностях рекламной кампании.

- Каковы же они?

К счастью, Мария обдумывала это раньше. Она заговорила про радио, телевидение, конкурентов...

- Понятно, - сказал он и обошел кустик, росший на дороге. Их руки соприкоснулись. В плечо ударил ток. Антонио не отодвинулся.

Возле ворот он остановился. Перед ними раскинулось море оливковых деревьев; их стволы и ветви были причудливо скручены, под каждым деревом лежало что-то вроде марли.

- Зачем это? - спросила Мария.

- Для падающих плодов. Ткань уберегает их от повреждения.

- А как собирают оливки?

- Древним способом - руками. Пробовали машинами, по они могут повредить плод, а несколько таких ягод испортят бочку масла.

Она улыбнулась.

- Как ты заботишься о своем продукте.

- В этом моя жизнь, - серьезно ответил Антонио.

Она это видела. Она также понимала, что оливы, видимо, спасли ему жизнь после смерти жены, иначе горе убило бы его. Не думая о том, что делает, Марий погладила его по щеке.

Антонио замер. Мария не смогла сразу отвести руку. Осторожно спустила ее к подбородку, с замиранием сердца ощутила пробивающуюся щетину.

- Нет! - Голос прозвучал хрипло.

Она застыла. Шли секунды. Вдруг Антонио схватил Марию за плечи и привлек к себе. Она понимала, что сейчас он ее поцелует, и не пыталась уклониться.

Требовательные губы впились в рот с такой силой, что казалось, он мог раздавить ее, как оливку. С ней был изголодавшийся мужчина, но Мария понимала, что ему нужно от нее что-то большее, чем просто секс. Она обвила его шею, поцелуи наполняли ее желанием.

Одна его рука легла ей на талию, другая спустилась ниже, и он прижал ее к себе так сильно, что она словно слилась с ним.

Внезапно он прервал поцелуй и уткнулся в ее пышные волосы.

- Мария... - простонал он.

- Антонио, я не знаю, как...

- Нет! Молчи. Еще минуточку дай подержать тебя. Извини, - сказал он наконец. - Не знаю, как это вышло. Я хотел снова испытать то, что ушло давным-давно.

Ах, вот оно что. Она - суррогат умершей жены. Мария осторожно высвободилась.

- Извиняться незачем, - напряженно сказала она. - Для тебя это были трудные годы.

- И все же прости. Я не должен был целовать тебя, тем более здесь и без твоего согласия.

Мария вздохнула. Нельзя же сказать ему, что она трепещет и готова умолять его продолжать?!

- Наверное, нам надо придерживаться деловых отношений, - скованно заметила она. - Иначе я не смогу выполнить работу, ради которой приехала.

- Больше этого не будет.

- Хорошо, - сказала Мария. Но подумала: как жаль!

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Не волнуйся, я возьму Микеле с собой. — Антонио протянул руки, и малыш радостно кинулся к нему.

- Но у тебя сегодня много работы. — Синьора Бонифаче закрыла глаза, испытывая очередной приступ мигрени.

Что же, у него действительно много работы; за неделю, что прошла после приезда Марии, Антонио мало что сделал, но он знал, что матери, даже после приема лекарства, нужно не меньше часа, чтобы прийти в себя. Ей лучше всего полежать в темноте и тишине, а с трехлетним шумливым малышом это невозможно.