Если здесь такие дети, то какие тогда взрослые?..

На площади секли драга. Он лежал животом на колоде, а руки и ноги были прикованы кандалами. С каждым ударом тонкие металлические прутья батога врезались в чешуйчатую кожу, оставляя вереницу кровоподтёков. Закончив наказание, его истязатель приказал освободить полумёртвого заключённого, а сам подошёл к слезшему с лошади Краспу.

– Как вижу, старый друг, улов у тебя хороший, – похвалил палач, пожимая руку работорговцу.

– Гирен со Спайкнифом были к нам благосклонны, – уважительно склонил голову Красп.

– Цена та же? – задал риторический вопрос палач.

– Боюсь, мудрейший Акс, придётся немного завысить, – Красп старался держаться уверенно, но его голос дрогнул, когда произносил имя собеседника.

– С чего бы это? – жестокий блеск сверкнул в глазах Акса.

– При ловле возникли некоторые трудности… – Красп достойно выдержал взгляд собеседника, и в нужный момент покорно отвёл глаза.

– Ну? – более мягко спросил Акс Брутальный.

– Двое моих лучших бойцов легли смертью храбрых, – пояснил Красп, разведя всеми четырьмя руками.

– Прямо-таки лучших, – усомнился Акс.

– Клянусь тебе честью моей мачехи! – горячо заверил Красп.

– Не её ли ты зарезал в прошлом году? – сардоническая ухмылка расплылась по вытянутому лицу Акса.

– Сделал это только из желания уберечь её честь! – ещё горячее заверил Красп.

– Убил, чтобы уберечь честь, говоришь? – почесал гнойный чирей на щеке Акс.

– Да, она хотела вкусить порочный плод с человеком… – уже спокойным тоном пояснил Красп.

– У вас за такое убивают? – удивился Акс, который и сам иногда любил побаловать себя компанией примши или люртши.

– Да, – тихо ответил Красп.

– Странный вы, горные примы, народ, – пожал плечами Акс.

– Приморские люди ещё странней… – парировал Красп.

– Ладно, это всё к делу не относится, – махнул рукой Акс и устремил пронизывающий взгляд на заключённых: – Среди них есть убившие твоих людей?

– Да, вот этот, – ткнул пальцем в Тиса Красп.

Акс подошёл к клетке и внимательно посмотрел на крота. Тот, особо не задумываясь, плюнул на вытянутое, испещрённое морщинами и чирьями, лицо человека. За что тут же получил батогом по плечу.

– За этого, – говорил мэр Старого Рина, вытирая плевок мозолистой ладонью, – я даю больше в два раза. Остальные – прошлая цена. За каждого выжившего, как и прежде, в три раза больше.

– Этого даже больше, чем достаточно… – еле выдавил из себя Красп. Но ему как никому была ясна простая, как бревно, истина: не согласись он с собеседником, живым из города ему не выйти. Он уже исчерпал лимит наглости, один раз попросив поднять цену. Второго раза ему никто не подарит…

Клетки подкатили к громадному чашеобразному зданию из блоков серого грубо-обтёсанного гранита. У стрельчатого входа напирала толпа. Охранникам ворот приходилось хорошенько попотеть, чтобы не впускать никого внутрь.

Стоило подъехать клеткам, как толпа буквально взбесилось, будто бы состояла не из отдельных мыслящих, а была единым чудовищным существом. Страшным, безжалостным, неумолимым монстром, бесформенной массой хлынувшим к клеткам. В дикой давке гибли мыслящие, но монстру от этого было только лучше: он словно сбрасывал с тела ороговевшие остатки больной и ненужной кожи.

Толпа обступила клетки. Сотни её цепких многорасовых рук хватались за прутья, тыкали палками в заключённых, искажённые ненавистью рты толпы харкали полными соплей плевками в обитателей клеток. Один заточённый прим взвыл от разрывающей всё внутри боли, а потом смолк – одна из злобных рук толпы вонзила в его спину нож.

Толпа, что вымуштрованный зверь перед жестоким хозяином, расступалась перед гордо шагающим к воротам Аксом. В качестве почётного гостя города, немного позади, шёл Красп. Вокруг них голые по пояс мускулистые охранники в кожаных масках диких зверей расчищали дорогу – избивали, пинали, отбрасывали в сторону вовремя не убравшихся зевак.

– Кто посмел испортить мой товар? – раздражённо спросил Акс Брутальный, глядя на прима с торчащей из лопатки рукоятью ножа.

Охранник вырвал первого попавшегося человека из безликой массы толпы и швырнул того к ногам Акса. Правосудие в Старом Рине было мгновенным, как шрапнель: не успел вовремя убраться – снесёт голову. Судьёй, присяжными и богом в одном лице представал мэр города, должность которого вот уже пятнадцатый год занимал Акс Брутальный. Предыдущего мэра он живьём спалил в чане с раскалённым оловом. Такая же участь, если не ужасней, поджидает и нынешнего мэра в старости, но до неё ещё далеко: пока есть силы справляться с новыми претендентами, всё будет в порядке.

Человек божился, что его вины здесь нет: он и знать не знает, кто мог так поступить с собственностью великого и всемогущего мэра! Но если он узнает, то тут же скрутит ему голову. Ведь ради богоподобного Брутального он способен на всё…

Акс выслушал оправдания, счёл их достаточными и отпустил невиновного, для профилактики хлестнув того батогом по лицу.

– Запускайте! – махнул рукой мэр.

Охранники у входа расступились. Ополоумевший зверь толпы ворвался и растёкся по каскадами громоздящимися рядами лавок Стадиона Правды. Через подземный проход Акс с Краспом вошли в ограждённое решётками ложе Хозяина Стадиона. Зрители перестали кричать, они умоляюще глядели на мэра. Выждав положенное для таких случаев время, Акс разрешающе махнул рукой. Громадный полуголый толстяк с маской дигра на голове ударил молотом в широкий медный диск гонга с гравировкой человеческого черепа на обеих сторонах.

Заключённых вывели из клеток и завели в большое помещение с решетчатыми воротами, ведущими на арену. Охранники отворили эти ворота и вытолкнули наружу первого пленника, захлопнули створки за его спиной. Это был невысокий лысый человек в запятнанной одежде, какую в большинстве случаев носили в небольших промышленных городах представители интеллигенции. Пот заливал ему глаза, а ноги подкашивались от страха. Совладав с собой, он нервно огляделся по сторонам. Из промежутков решётки ворот охранники наставляли на него копья – обратно вернуться нельзя. В разных частях арены лежало оружие, казалось бы – бери не хочу, но человек не двигался с места. Выжидал. Желание подбежать к ближайшему мечу и запустить им в толпу так и подмывало его. Стены тут высокие, но при большом желании, докинуть до ближайшего ряда зрителей можно. Хоть кого-нибудь, да заденет! Сдерживала лишь природная настороженность: а что, если это ловушка?

Это как раз не ловушка. Подобрать оружие и сражаться – единственный шанс на спасение. Крохотный, но всё же – шанс…

Раздался приглушённый рык дикого зверя. Железные ворота в стенах, окружающих арену, разъехались, и, на радость чудовищу толпы, из проёма выскочил дикий слопр. Громадное животное пронзило воздух ужасным воплем, встало на дыбы и сотрясло твёрдый земляной пол арены ударом массивных копыт. На боку зверя багровел свежий ожог, оставленный раскалённым металлическим прутом.

Говорят, что если не шевелиться, то слопр не нападёт. Должно быть, это говорят те, кто с разъярённым зверем никогда вживую не сталкивались…

Человек бежал прочь от настигающего его зверя. Ещё мгновение, и свирепое животное достанет беглеца одним из мощных хоботов, но человек отпрыгнул в сторону: слопр промахнулся. Вздымая копытами пыль, зверь сбавил скорость и остановился, рыча от плещущейся в нём дикими ручьями злости. Мужчина спиной прижимался к стене, что загнанный охотничьими бобросами заяц. Свирепое животное ударило землю копытом и помчалось на жертву. Мужчина сделал молниеносный кувырок вбок, и слопр с чудовищным треском врезался головой в гранит. Стена сотряслась, посыпалось крошево. Будь то другой зверь, его мозги бы давно вытекли из растрескавшегося черепа. Но только не слопр! Эти зверюги часто выясняют между собой отношения сталкиваясь окостеневшими лбами. Пока слопр приходил в себя, человек пробежал через всю арену, по дороге подобрал длинное копьё и упёр его конец в стену. Остриё он направил в сторону разъярённого зверя, сверкавшего злыми жёлтыми с кровавыми прожилками глазами. Для интеллигента из промышленного города, мужчина держался более чем достойно. Слопр окончательно пришёл в себя и понёсся на всё ускользавшую от кровавой расправы жертву.