Хейзел Хантер – Колин

(Ее колдун-защитник #4)

Перевод: Rosland (https://vk.com/vmrosland)

Русификация обложки: Alena Alexa

Искусная, могущественная и прекрасно справляющаяся в одиночку ведьма Селена Лапойнт живет отшельницей. Ее способность изменять воспоминания людей полезна многим клиентам, и она обратила в бега многих членов Корпуса Магов.

Но все меняется с приездом полковника Колина МакДэниэла. Вместо того чтобы бежать от ее дара, он открывается ему. Селена не может в это поверить, а он раз за разом сталкивается с ней и не оказывает никакого сопротивления, демонстрируя только искреннее желание защитить Селену.

Как только он начинает завоевывать ее, страсть вспыхивает с удвоенной силой. Вскоре пара обнаруживает себя в плену давно неутоленных желаний. Но когда их чувственные перепалки достигают головокружительных высот, тайный покровитель Селены вынужден раскрыть ее настоящую сущность…

Глава 1

В десять вечера в среду огни закусочной лили идеальный свет в Чикагскую тьму. Впервые за сезон пошел снег, и Селена улучила минутку, чтобы посмотреть из окна закусочной на кружащиеся снежинки.

Зрелище было прекрасным, но в то же время она задавалась вопросом – разве это не печально? Она прожила в Чикаго уже почти четыре года и знала, какими длинными и беспощадными бывают здешние зимы. Город на краю озера мог похвастаться примерно тремя месяцами жаркого лета, а потом внезапно оказывался в капкане зимы.

Молодая парочка в углу жестом попросила принести им еще чаю. Они просидели тут уже почти четыре часа, но босса Селены не было поблизости, чтобы вышвырнуть их. Она дружелюбно улыбнулась, подливая им чаю и невольно гадая, от чего же они прячутся в маленькой закусочной.

Звякнул кухонный звоночек - Селена забрала бургер и картошку фри, поставила на поднос и отнесла их печальному мужчине в бейсболке, который сидел в одной из кабинок.

- Похоже, зима будет холодной, - прокомментировал он, кивая в сторону окна.

- Как и любая другая, - согласилась Селена, и мужчина посмотрел на нее с надеждой.

- Возможно, милашка вроде тебя не возражает согреться сегодня ночью? Например, в моем гостиничном номере?

Обычно Селена могла бы и разозлиться, но этот мужчина выглядел таким уставшим и поверженным, что она лишь покачала головой.

- Сожалею, но моему парню это не понравится.

Мужчина философски пожал плечами.

- Ну разве так не всегда? Все хорошие уже заняты.

- Не такие уж и хорошие, - сказала она, подмигнув, и вернулась на свое место за кассовым аппаратом.

В свои двадцать с большим хвостиком Селена была фигуристой, не коротышка, но и далека от модельного роста. Медно-красные локоны она собирала в прыгучий конский хвостик и давно уже смирилась с россыпью веснушек на носу. Она достаточно часто слышала подобные комментарии, чтобы они не производили на нее особого впечатления, но и не вредили ее эго.

Давненько у меня никто не оставался на ночь, мрачно подумала Селена. Возможно, стоит снова пойти танцевать, вступить в книжный клуб или типа того.

На деле она была далеко не такой безбашенной, как в подростковые годы или когда ей только-только стукнуло двадцать, и сейчас даже слегка устала от всего. Учитывая работу в захудалой закусочной в одном из самых нефешенебельных пригородов Чикаго, Селена знала, что шансы встретить кого-то совсем не фантастичны, но в данный момент она не ощущала желания что-то с этим делать.

Ее жизнь сейчас была намного безопаснее, чем раньше, и хоть ночью она иногда просыпалась в ужасе, она как никогда близка к тому, чтобы обзавестись домом. Селена знала, что эта мысль должна ее радовать, но на деле она чувствовала себя немного усталой, немного загнанной в угол и немного подавленной.

Селена знала, что импульсивное поведение точно доставит ей проблем. Чувствуя себя загнанной в угол, она могла пуститься во все тяжкие в поисках выхода из ситуации. Ее методы обретения свободы далеко не всегда были мудрыми и безопасными. Так что она осталась. Постаралась вести себя как взрослая. В данный момент Чикаго был для нее неплохим местом, и она это понимала.

Колокольчик над дверью звякнул, и Селена вздрогнула.

Вошедшая девушка казалась стройной и милой в длинном желтом пальто, слишком легком для первого дня настоящей чикагской зимы. Она безумным взглядом осмотрелась вокруг, словно не понимала, как очутилась в закусочной, и Селена осторожно приблизилась к ней.

- Привет, милая, ты кажешься немного потерянной. Все хорошо?

Девушка повернулась к Селене, и теперь стало заметно, что она плакала. Глаза опухли, она часто дышала, а когда попыталась заговорить, с губ сорвалось лишь рыдание.

Поблизости располагался колледж, и Селена нередко имела дело с разбитыми сердцами. Бормоча слова сочувствия, она отвела девушку в одну из самых укромных кабинок в закусочной.

- Хочешь покушать, дорогая? У нас очень вкусный пирог.

Девушка издала звук, который вроде бы должен был быть смешком, и покачала головой.

- Что ж, чего тебе тогда хочется? Могу принести чаю и просто позволить немножко посидеть тут.

Девушка отчаянно затрясла головой.

- Нет, я… я хочу еды, но… но дело в моей матери.

Слово за слово, вышла и вся история. Селена сочувственно кивала, и между доливанием чая парочке, все еще сидевшей у окна, и доставкой яблочного пирога мужчине, звавшего ее в номер отеля, она выслушала историю полностью.

Девушку звали Ясмин, и ее мать только что умерла после продолжительной борьбы с раком. Это само по себе достаточно ужасно, но истинным кошмаром для Ясмин стало то, что она чувствовала себя вовсе не так, как ей хотелось бы.

- Я просто чувствую такое… такое облегчение, - произнесла она напуганным шепотом. - Я ненавижу себя, но я чувствую такую свободу.

Селена, которая сама прошла через некоторые проблемы со свободой, кивнула.

- Это нормально. Твоя мама страдала, но теперь ее страдания закончились. Многие люди чувствуют себя так, особенно если их родители болеют чем-то вроде рака.

Ясмин помотала головой.

- Нет! Дело… дело не в этом, или не только в этом. Нет, проблема в том, что я в любом случае чувствовала бы себя так. Моя мама, эээ… была ко мне не очень добра.

- Понимаю.

Уклончивый ответ Селены тут же заставил девушку защищать свою покойную родительницу.

- Не понимаете, вы правда не понимаете! Во времена моего детства она то и дело болела, и у нее не всегда хватало времени, сил или терпения заботиться обо мне и моих сестрах. Я старалась изо всех сил, но иногда не получалось. Иногда она злилась, если у меня подгорал ужин. Иногда она орала, если я забывала подмести полы.

- Она не только орала? - твердо спросила Селена.

Она и раньше слышала вариации этой истории, и понимала, когда кто-то оправдывает того, кто этого не заслуживает.

Ясмин дернулась, как будто пыталась избежать удара, а потом нервно пожала плечами.

- Наверное, да. Рукой, ремнем. Но только тогда, когда я давала отпор, и это было не слишком больно.

Хватит и этого, зло подумала Селена.

Такого доброго от природы и хорошего человека, как Ясмин, даже намек на наказание может довести до слез. Более того, физическое наказание - особенно в адрес ребенка, слишком маленького, чтобы выполнять порученную работу по дому - это жестокость в чистом виде.

Селена окинула взглядом закусочную. Остальные посетители жили в собственном мирке, и она знала, что повар скорее всего читает комиксы на кухне. Снаружи снег валил все сильнее и гуще. Ее смена почти закончилась, и скоро она с нескрываемым облегчением сможет пойти домой. Не нужно было беспокоиться о том, что она вымотается, или ей придется иметь дело с какими-то неожиданностями.

- Ясмин, ты очень, очень хорошая девочка, - пробормотала Селена. - Почему бы тебе не посмотреть на меня, мм?