Вот такая картина создавала иллюзию, что к власти в России пришел представитель лево-патриотических сил, который вот-вот начнет возрождать имперскую идеологию и, не приведи Господь, поставит вопрос о пересмотре итогов приватизации. На самом деле вскоре все спокойно вернулось на круги своя.

26 марта 2000 года в России состоялись выборы нового президента. На этот пост претендовало аж 12 кандидатов, хотя реальных было всего два: В. Путин и, может быть, Г.Зюганов (КПРФ), хотя все прекрасно понимали, что лидера коммунистов вряд ли кто пустит во власть, да и сам он вряд ли этого хочет. Еще три кандидата имели хоть какое-то различимое лицо: записной телеболтун Григорий Явлинский — старожил нашего политического курятника, бестолковый скандалист В.Жириновский, а также бывший коммунист, успешно сработавшийся с властью, и, по меркам России, удачливый руководитель администрации Кемеровской области Аман Тулеев. Последний должен был «оттянуть» на себя часть голосов коммунистического электората. Все остальные кандидаты (бывший генпрокурор Ю. Скуратов, чеченский предприниматель У. Джабраилов и прочие) представляли из себя кордебалет, который должен был перебирать ножками в глубине сцены, чтобы оттенять настоящего солиста, танцующего главную партию на авансцене.

Все силы объединенной проправительственной рати были брошены на то, чтобы одержать победу в первом туре, чтобы не позволить коммунистам надувать щеки от важности. Коммунисты за две недели до дня выборов попытались укусить В. Путина за самое уязвимое место, внеся на рассмотрение Госдумы проект обращения в Конституционный суд с признанием Указа N 1 не соответствующим российской Конституции, но пробить плотный строй защитников В. Путина им не удалось. Проект был отклонен.

Итог голосования был легко предсказуем заранее. В. Путин получил более половины голосов избирателей, Г.Зюганову досталось около одной трети, остальным по 1–5%. Теперь можно было начинать действовать смелее.

Вступление В. Путина в должность состоялось 7 мая 2000 г. в Андреевском зале Большого Кремлевского дворца. Бросилось в глаза отсутствие на главном подиуме Патриарха Алексия II (как выяснилось, он находился в соседнем Георгиевском зале, где были установлены мониторы, транслировавшие саму церемонию) и присутствие бывшего президента Б. Ельцина, к тому же выступившего с циничной неадекватной речью. Он опять со слезой в голосе советовал «беречь Россию!», которую сам довел до края могилы. Жаловался, что действовал методом проб и ошибок и т. д. Неуместное и ненужное присутствие Б. Ельцина насторожило общественность, понявшую, что его тень еще долго будет маячить за спиной нового президента.

Через три дня после инаугурации в Государственную думу была внесена кандидатура М. Касьянова на пост премьер-министра, хотя за ним давно уже тянулась дурная слава. Мирская молва нарекла его прозвищем «Миша 2 %» за склонность брать взятки за каждую санкционируемую им сделку. Он был известен как друг и единомышленник А. Чубайса, исповедовавший прозападные ультралиберальные взгляды. Дума утвердила его, не спросив о том, с какой программой он приступает к управлению российским хозяйством. Это вообще печальная традиция наших думцев: утверждать кандидатуры новых премьеров вслепую, в ходе скоротечной, не более 1–1,5 часа процедуры. Премьеры уходят также: без отчета о проделанной работе, без оглашения причин их отставки. Все — назначение и отставка зависят только от президента. Народ, общественность вообще не знают, кого они покупают себе на обед — зайца или кошку.

17 мая 2000 года В. Путин выступил по телевидению и обозначил свои первоочередные планы. Он объявил о своем намерении внести на рассмотрение Думы законопроект о реформе Совета Федерации, о предоставлении главе государства права снимать со своих постов глав субъектов федерации и распускать законодательные собрания на местах, если их действия противоречат Конституции или федеральным законам. Органы самоуправления предполагалось подчинить на местах губернаторам.

Надо вспомнить, что в то время Совет Федерации был весьма влиятельным политическим органом, он состоял из глав субъектов федерации и руководителей региональных законодательных органов. Губернаторы нередко перечили президенту, они, например, долго не давали согласия на увольнение с поста Генерального Прокурора РФ Ю. Скуратова, который вошел в конфликт с Б. Ельциным. Каждый из членов Совета Федерации (в прессе его иногда называли «сенатом») считал себя также «всенародно избранным» (правда, «труба пониже и дым пожиже», но все-таки), они часто сидели в Москве (многие имели персональные самолеты), лоббировали свои региональные интересы и кичились причастностью к решению важнейших общегосударственных задач. В то же время они были, конечно, носителями сепаратистских настроений, рожденных еще незабытым лозунгом Б.Ельцина: «Берите себе столько суверенитета, сколько сможете проглотить!». Во времена финансового дефолта 1998 года многие губернаторы стали считать свои областные, краевые, республиканские границы почти государственными, пытались установить подобие таможенных барьеров, чтобы уберечь свое население от разрушительных последствий. В прессе беззастенчиво велось обсуждение планов по созданию крупных автономных межрегиональных образований вроде «Балтийского края», «Уральской республики» и т. д. Тенденции к обособлению от Москвы — эпицентра геополитической катастрофы — были очевидны.

Среди руководителей субъектов федерации была велика доля тех, кто пришел к власти за счет голосов протестного электората, т. е. избирателей, наиболее пострадавших от экспериментов московских реформаторов. Более четырех десятков губернаторов (из 89) либо прямо принадлежало к членам или выходцам из КПРФ, либо не скрывало своих левых взглядов. Эта группа даже получила свое название «пояс красных губернаторов», потому что в основном их «угодья» располагались широким веером вокруг Москвы, охватывая регионы с преимущественно русским населением. Конечно, такое положение никак не могло устраивать центральную власть.

В. Путин предложил создать в стране 7 федеральных округов, причем каждый из них должен был возглавляться личным представителем президента. Это была очевидная контрольно-надзирательная система за деятельностью и поведением губернаторов. Формально задача полномочных представителей президента — руководителей округов — была сформулирована коротко и ясно: надо, дескать, привести все местные законодательные акты, которые успели напринимать за последние годы на местах, в соответствие с федеральными законами. Речь шла как бы о восстановлении единого правового поля России. При каждом таком представителе президента создавался некий мини-государственный аппарат в виде Управлений МВД, ФСБ, МЧС, Генеральной прокуратуры и других ведомств. Армия чиновников в России резко выросла численно, но зато губернаторам был существенно ограничен доступ к Президенту РФ и они оказались постоянно в поле зрения «государева ока». По прошествии нескольких лет эти федеральные округа решили первоначально поставленную перед ними задачу по унификации законодательства на всей территории России, но продолжают по инерции существовать и работать, выполняя контрольно-надзира-тельные функции. Общество их не особенно чувствует, средства массовой информации ими не интересуются, губернаторы их не слишком боятся, Кремль на них чрезмерно не полагается. Живут себе незаметно новые колонии чиновников, жуют казенный хлеб, коптят небо. Но на первом этапе выстраивания вертикали власти они сыграли свою роль в обуздании своеволия губернаторов.

Если создание 7 федеральных округов, на которые была поделена Россия, не вызвала особого противодействия со стороны региональных и местных властей, то предложенная В. Путиным реформа Совета Федерации стала на длительное время темой острых разногласий. Суть президентской инициативы состояла в том, чтобы полностью изменить порядок формирования Совета Федерации: вместо губернаторов и глав региональных законодательных собраний «сенаторские» места было рекомендовано заполнять выборными представителями от субъектов Федерации. По такой схеме избираются сенаторы в США и большинстве других стран, называющих себя демократическими. В. Путину очень хотелось ослабить потенциал Совета Федерации, кастрировать его как центр политической силы в государстве, который на последнем этапе администрации Б. Ельцина оказал прямое сопротивление самоуправству президента. У всех была жива в памяти история противостояния между Б. Ельциным и Советом Федерации из-за судьбы Генерального прокурора Юрия Скуратова, будоражившая Россию в течение весны и лета 1999 года.