– Можно, – подумав, согласился Ефимов, – но зачем?

– Затем, что это дело перестало меня интересовать.

– Почему так вдруг и сразу? – воззрился на меня полковник.

– Потому что тот господин, который обещал приличное вознаграждение, сам мертв, а это, как вы сами понимаете, существенно.

– Я думаю, что его заместитель, господин Ищенко, не будет менять решение своего бывшего шефа, а даже, напротив, увеличит гонорар.

– Эти ваши думы меня мало трогают. Пока вы не дадите мне четких гарантий, я не ударю и пальцем о палец.

– Резонно, – согласился тесть, и на этом разговор был окончен.

Что же получается? – думал я ночью, ворочаясь и проклиная бессонницу. Имеет ли Голубев отношение к ограблению собственного банка? Судя по всему, да, иначе как объяснить его нелепую смерть? Совпадение? Чушь, таких совпадений не бывает, конечно, он каким-то образом замешан во всей этой истории, и моя задача – узнать, каким именно. Напрашиваются два варианта – или он сам был одним из участников ограбления банка, что маловероятно, потому как от добра добра не ищут, или он владел некоторой информацией, позволяющей отыскать грабителей. Да, так оно, скорее всего, и было. Теперь неплохо было бы разобраться с личностью Кондратова и его участием во всей этой истории. Кто он? Верный и преданный страж, не пощадивший живота своего ради сохранности банка, или неудачливый организатор налета? Вопрос сложный, и без помощи полковника ответить на него я не смогу. Перво-наперво нужно точно узнать, из какого оружия он застрелен. Если из пистолета полумертвого охранника, то это дает основание говорить о нем как о мерзавце и ренегате, а если он убит из неустановленного, ненайденного оружия, то можно полагать, что прикончили его бандиты при попытке их задержания. Все это хорошо, господин Гончаров, но как вы мне объясните неожиданно ожившую сигнализацию? Ее вдруг проснувшаяся активность непонятна и в том и в другом случае. Может быть, полумертвый охранник, стрелявший в Кондратова, собрал последние силы и героически послал сигнал на пульт? И этот вопрос нужно поставить перед Ефимовым, и если это подтвердится, то тогда все более или менее сходится. Допустим, что проверяющий ночью потребовал открыть дверь. Охранники подчинились его приказу и пустили волка в овчарню. Он обозначил проверку и сел позади парней смотреть телевизор, а когда те успокоились, то долбанул одного из них молотком по черепу, а второму, под пистолетом, приказал сдать оружие, отключить входную сигнализацию и впустить своих подельников, что перепуганный парень и сделал. После того как вошли дружки, он заставляет своего подчиненного отключить сигнализацию сейфовой комнаты и открыть ее, а потом преспокойно его убивает.

Путь открыт, и подельники начинают резать сейфу брюхо, что в конце концов им удается. Забрав деньги, они начинают отход, но тут так некстати приходит в себя охранник, находящийся на посту перед дверью. Он стреляет и поражает Кондратова наповал, после чего нажимает кнопку. Подельники, видя мертвого главаря, предпочитают смыться. Я верно говорю? Так или нет?

Так, господин Гончаров, расписал ты все как по нотам, да только это больше похоже на игру в поддавки. Ты прикидываешь ситуацию, исходя из результата, то есть рисуешь картинку так, как тебе она больше нравится, а к тому же ты напрочь исключил вариант, в котором бы Кондратов играл роль верного слуги. Я понимаю, что такая версия тебе не нравится, потому как она в пух рушит твой карточный домик. А кроме того, гадать на пустом месте, не имея даже данных экспертизы, в высшей степени глупо. Нужно, как минимум, наутро озадачить тестя, а лучше это сделать сейчас.

Порывшись в тайнике, я вытащил последнюю плоскую бутылку водки и, не обременяя себя официальными одеждами, постучался в дверь полковничьего кабинета.

– Какого черта вам надо? – дружелюбно ответил тесть, а я, просунув голову, позвал его на кухню для экстренного совещания.

– А я тоже заснуть не могу, – пожаловался он, шлепая босыми ногами. – То комары, а то мысли донимать начинают. Второй час, ты что хотел-то?

– Выпить и закусить, а заодно дать вам на завтра задание.

– С первым-то я справлюсь, а задание мог дать и утром. Что хочешь?

– Мне нужно знать заключение экспертизы. Была ли пуля, сразившая Кондратова, выпущена из пистолета охранника.

– Включился, значит, – ухмыльнулся Ефимов, пододвигая граненые хрустальные стаканчики. – Это несложно, это я узнаю, и если экспертиза готова, то твое поручение можно считать выполненным. Что дальше?

– Мне нужно знать, где находился Голубев в момент ограбления банка.

– И это несложно, – неспешно выцедив спиртное, заверил тесть.

– И последнее, но не менее важное. Вопрос сигнализации. На сейфовой комнате и на входе она одна и та же или это два различных контура? Это первое. Если они различны, то откуда был послан сигнал на милицейский пульт? Это второе. Могли ли полумертвые охранники дотянуться до кнопки и поднять тревогу? А если могли, то с какой точки они это сделали и кто именно. Это третье. Ну и в заключение узнайте для меня домашние адреса Голубева и Кондратова. Как видите, прошу я не много, а взамен девочки, яхта и вилла на берегу моря.

– Задачу понял, постараюсь завтра к вечеру выполнить. Наливай! А заодно объясни, откуда у тебя такая осведомленность в отношении голубевских пальчиков.

– Дело в том, что несколькими днями раньше в одной из деревень произошло похожее преступление. Правда, там старушку не подвешивали, скорее всего, она сама умерла от боли и страха, но издевались похожими методами. У нее тоже вывернули стопу и переломали пальцы. Скорее всего, по моим представлениям, от нее добивались дедовского клада. Но она то ли сама ничего не знала, то ли предпочла умереть вместе с фамильной тайной.

– И богат тот клад?

– Не в курсе, знаю только, что там серебряное церковное добро, как минимум, начала нашего столетия.

– Значит, добро немалое, если мерзавцы решились на такое.

– Вы уже по ночам пьете! – неожиданно входя, прошипела растрепанная Милка. – Активно прогрессирующий алкоголизм. Определенно вас надо расселять, – вынесла она вердикт и злобно скрылась в туалете.

Пойманные с поличным, мы прикончили бутылку и стыдливо разбежались по комнатам.

В одиннадцать часов утра я неспешно прогуливался возле бара «Ночная фея» и прикидывал, что из его широкого, обзорного окна было бы отлично видно весь процесс ограбления. Жаль, что он в ту ночь не работал, но действительно это было так, о том свидетельствовала красивая бронзовая табличка, на которой русским языком был указан выходной день – среда, а начало работы с 12.00. Жаль, а то бы я с удовольствием чего-нибудь выпил.

Я уже собрался уходить, когда к дверям бара подошла высокая эффектная брюнетка и, порывшись в миниатюрной дамской сумочке, достала ключи. Оказавшись неподалеку, в трех метрах от нее, я вдруг упал, схватился за ногу и жалобно застонал.

– Что с вами? – оставив свое занятие и показывая великолепные титьки, нагнулась надо мной барменша. – Вы ушиблись?

– Хуже! – заскулил я щенком. – Кажется, подвернул заднюю конечность.

– Господи, да как же это? – дыша духами и молодым телом, беспомощно и глупо спросила она. – В больницу ведь надо. Подождите, я открою бар и вызову «скорую».

– Не беспокойтесь, – слабо, умирающим лебедем попросил я. – Все пройдет.

– Ничего не пройдет! – открыв дверь и вновь наклонившись надо мной, уверила барменша. – Я помогу вам встать, посидите пока в баре.

– Вы очень добры.

Кряхтя и подвывая, я помог ей поднять свое несчастное тело и даже разрешил подставить плечо и обнять меня за пояс.

В полутемном и уютном баре я сразу же облюбовал себе место возле тонированного окна, откуда отлично, как на ладони, просматривался вход в банк.

– Не надо «скорую», родненькая, мне уже легче, – со вздохом погружаясь в мягкое полукресло, попросил я. – Посижу у вас минут десять, да и пойду дальше. Если, конечно, можно. Я вас не слишком обременяю?