– «Бывает так, а бывает – и эдак», – изрек Би-Нак, как только По-Дук удалился.

Ид-Ван пропустил реплику мимо ушей, не озаботившись даже выдвинуть из своего организма воронкообразное ухо диковинной формы. – Я должен взглянуть на эти тела. Что-то мне не дает покоя…

С этими словами он направился в операционные, а Би-Нак последовал за ним.

Пленники оказались вовсе не столь чудовищной наружности, как те, что попадались в соседних мирах. Они мирно лежали друг подле друга, длинные, тощие, коричневокожие, с парными руками и ногами, неопрятной шерстью на головах. Глаза покойных мало чем отличались от глаз ригелианцев. Плоть их была до ужаса твердой на ощупь, вызывая настоящее омерзение. Не помогало даже то, что они до краев были наполнены красным соком.

– Примитивные типы, – произнес Ид-Ван, небрежно ткнув одного из них передним пальцем ласты. – Просто чудо, что они забрались так высоко по дереву эволюции.

– Пальцы у них удивительно ловкие, – объяснил начальник лаборатории. – К тому же они неплохо развили мозг, он гипертрофирован даже больше, чем я предполагал.

– Мозги им очень скоро пригодятся, – пообещал Ид-Ван. – Мы слишком продвинутые существа, чтобы брать в услужение каких-то идиотов.

– Что есть, то есть, – вмешался Би-Нак, вновь собравшись с духом.

– Хотя временами я удивляюсь, – продолжал Ид-Ван, одарив разгильдяя тяжелым взглядом и вновь оборачиваясь к сноровистым и исполнительным ученым. – Передайте эти тела разведчикам – пусть попрактикуются в имитации. Я лично отберу восемь имитаторов на ночную вылазку. Это будут лучшие из лучших!

– Есть, капитан.

Солнце на закате казалось осколком сияющего обода, оставленном на далеком холме, когда начальник разведки явился с докладом к Ид-Вану. Прохладная мгла опускалась на землю, но то был не холод. Просто здесь в такое время ночами свежело.

– Были трудности с захватом этих двух утренних экземпляров?

– Никак нет, капитан. Основные хлопоты вызвала доставка, нужно было уложиться до восхода. Однако нам повезло.

– В смысле?

– Эта парочка была уже за границами лагеря, будто бы сам Великий и Зеленый специально приготовил ее для нас. С ними были какие-то примитивные аппараты для водной охоты. Все, что нам оставалось, – это обездвижить и забрать добычу. Они даже пикнуть не успели. Так что лагерь спал спокойным сном.

– А как с каналами связи?

– Радист ничего не обнаружил, – отвечал командир разведчиков, – ни проводов над головой, ни подземных кабелей, ни антенн – словом, ничего.

– Обычное дело, – заметил Би-Нак. – И все-таки – отчего они отсталые? Ведь они – цари местной природы, разве не так?

– Они относительно неважны в данном мироустройстве, – объявил Ид-Ван. – Без сомнения, каким-то образом они служат этим деревьям или присматривают за огнем. Словом, положение, что и говорить, – незначительное.

– Сидеть верхом на куче собственного дерьма – мало сказать, что положение незначительное, – брякнул Би-Нак, обращаясь главным образом к самому себе. – Я стану только счастливее, когда мы сожжем один из их городов, а лучше – десяток или полсотни. Засечь, как они среагируют, – и домой, со свежими новостями. Что-то так домой тянет, не хочется даже дожидаться победного конца и возвращаться в составе основного флота.

– Разведчики к осмотру построены? – поинтересовался Ид-Ван.

– Уже ждут, капитан.

– Порядок. Я осмотрю их немедленно. – Он двинулся к задним каютам и осмотрел двадцать ригелианцев, выстроившихся вдоль стены. Два тела выставили здесь же – для сравнения.

Ид-Ван отобрал восемь бойцов, после чего оставшиеся двенадцать обрели свои формы. Восьмерка избранных была хороша, на диво хороша. Четверо Джонсонов и четверо Гриров.

– Это довольно простая форма для дубликации, – прокомментировал Би-Нак. – Лично я смог бы ходить в ней до конца дней.

– Я – тоже, – согласился Ид-Ван и обратился к ряду двуруких бронзовокожих двуногих, которые в любую минуту могли стать всем, чем он пожелает. – Помните главное и неукоснительное правило: ни при каких обстоятельствах не менять формы, пока ваша задача не выполнена. До тех пор вы обязаны оставаться точно в такой же форме и обличье, и даже под угрозой разрушения.

Всем своим видом бойцы выразили понимание.

Он продолжил:

– Высадка перед рассветом. Затем незаметно сливаетесь с остальным народонаселением пробуждающихся к жизни городов. После чего действовать по традиционному плану: вытряхивать все полезные сведения, которые можно собрать, не вызывая подозрений. Особый интерес представляют детали вооружения и источники энергии. В здания не входить, пока ни уверитесь, что это не потребует изменения формы. Не заговаривать и по возможности не поддаваться на провокации к разговору. В крайнем случае, отвечать, имитируя различные речевые образцы.

Ид-Ван проследовал вдоль ряда выстроившихся разведчиков.

– Ну, и самое главное – будьте осмотрительны. Один может выдать всех. Помимо прочего, вас восемь, и потеря бойца в любом случае не останется незамеченной для отряда.

Они вновь кивнули в ответ, человекообразные двуногие, но с бушующим внутри пламенем ригелианцев.

Вместо напутствия капитан сказал:

– В случае крайней необходимости немедленно оставлять выполнение задания и скрываться до времени возвращения. Всем быть в соответствующих точках высадки в середине следующей ночи. Оттуда вас заберут. – И подчеркнул особо: – До тех пор – ни в коем случае не изменять формы!

Они не стали этого делать. Ни на волосок не изменились, когда меж полуночью и восходом бесстрастно заполнили десантный отсек разведшлюпки. Ид-Ван тоже был здесь, дабы произвести последний досмотр. Каждый шагал в той же манере, что и мертвые экземпляры планетной фауны, схожим образом болтал руками, правил корпусом и двигал мышцами лица. На плечах каждого красовался ранец, укомплектованный инопланетной амуницией вкупе с миниатюрным стрелкометом.

Разведывательный шлюп поднялся над деревьями, унося восьмерку смелых прочь. Несколько живых существ в кронах деревьев подняли легкий переполох, сопровождаемый сигналами тревоги.

– И ни одного чужого корабля в ночи, – пробормотал Ид-Ван, поднимая взор к небесам. – Ни одного ракетного следа среди звезд. Они не удосужились изобрести ничего, кроме этих воздушных увальней, что попались в облаках еще на подходе к планете. – Капитан хохотнул. – Мы отберем у них планету, точно плод карда у раззявы-нодуса. Уж больно все легко, больно элементарно. Временами просто кажется, что немножко трудностей сделали бы работу только интереснее.

Би-Нак зевал, изредка бросая к звездам свой невыспавшийся, равнодушный взор. Два дня и ночи на беспрерывном дежурстве с неугомонным Ид-Ваном утомили его.

Включив маяки передатчиков, Ид-Ван осмотрел контрольные сферы, настроенные на всех удаляющихся разведчиков. В каждом шаре горело яркое пятнышко жизненного свечения. Он наблюдал за тем, как сжимаются эти пятнышки, исчезая вдали. Чуть погодя шлюп вернулся, и пилот доложил об успешной высадке. Пятнышки продолжали светиться без изменений. Никто не двинулся с места, пока солнце не вонзило в небо свой первый луч с востока.

Поместив второй опустевший стакан на поднос, Оли Кампенфельдт хмуро посмотрел в окутанное ночной мглою окно и произнес: – Уже два часа как стемнело. Они ушли на весь день. Ни завтрака, ни обеда, ни ужина – ничего. Мужик не может без ничего. Что-то мне это не нравится.

– Да и мне, признаться, тоже, – присоединился другой. – Может, в самом деле, что-то стряслось?

– Если кто-то из них сломал руку или того хуже – шею, другой давно бы прибежал позвать на помощь, – размышлял вслух еще один. – Кроме того, будь это кто другой, я бы давно пустился на поиски. Но мы же все знаем этих охламонов. Уже не в первый раз Джонсон и Грир выбираются в джунгли. Видно, у них головы отравлены после киношек про Тарзана. Это же просто пара здоровых переростков, у которых каждый бицепс с ляжку, а ума столько, что под наседкой найдешь больше.