Было совершенно ясно, что Сандро все еще не сложил с себя пресловутую Миссию. Расправиться с Артуром Бейтсом – это всего лишь цветочки. Сандро уже позабыл об этом. Теперь перед ним новая цель. Джоанна вздрогнула.

Автомобиль мягко выехал на свет божий – довольно-таки серый свет промозглого мартовского дня.

Она отважилась задать вопрос:

– Куда мы едем?

Сандро помедлил с ответом, и Джоанна внутренне затаилась, ожидая и страшась услышать «домой в Белгравию». Но – ничего подобного! Вместо этого Сандро вынул из кармана пиджака и положил ей на колени какую-то маленькую вещицу.

– Выходя сегодня утром, ты кое-что забыла, – сказал он. – Надень сейчас.

Коробочка с ее кольцами. Коробочка, которую она еще этим утром бережно спрятала в своем ящичке памятных вещиц.

Сандро рылся в ее ящичке. Значит, он видел все, что там хранится. Их свадебная фотография – она в белом шелковом платье, он… он одет почти так же, как сейчас. Джоанна не вставила эту фотографию в рамку, потому что видеть ее постоянно было бы слишком больно. Вот она и лежала себе, надежно укрытая в ящичке воспоминаний…

Краска унижения залила щеки Джоанны. Она не поднимала глаз от коробочки с кольцами, но чувствовала, что Сандро смотрит на нее и что он знает.

Боже! Он знает, как бережно она хранила все его подарки, каждую вещицу, что напоминала о нем. Простые, но тончайшей работы золотые сережки, браслет с замочком в виде двух сердец. Тонкие носовые платки с вышивкой в виде ее имени – она ни разу ими не пользовалась: слишком они были красивы. Стопка открыток, по одной из каждой его поездки. «Скучаю по тебе» – единственные слова, которые он на них писал, но для нее это значило так много! А еще там были смешные и глупые фигурки героев мультфильмов – их им дарили в кафе, где они часто завтракали. До чего больно сознавать, что Сандро рылся в этих вещицах. Господи, он видел даже переплетенный в кожу альбом, на страницах которого Джоанна хранила по засушенному цветку из каждого букета, которые он ей подарил.

Слезы потекли по ее щекам. Она не могла вымолвить ни слова, да и не желала. Сандро первым нарушил повисшую между ними тишину. Своими длинными пальцами он коснулся ее подбородка и заставил поднять голову и посмотреть на него.

– Все в сохранности, – уверил он. – Не беспокойся.

– Сандро… – начало было она.

Но он не дал ей сказать то, что не желал сейчас слышать. Она поняла, что Сандро отметает сантименты и вновь возвращается к образу завоевателя, выполняющего свою Миссию.

– Мы едем в аэропорт Хитроу,[8] – огорошил он ее.

В аэропорт? Он увозит ее куда-то далеко? Это уже слишком.

– Сандро, я не в том положении, чтобы устраивать себе каникулы. Ты не можешь никуда меня увезти. Вся моя жизнь здесь, не вмешивайся!

– Вечерним рейсом мы вылетаем в Рим, где построим твою жизнь заново, – ледяным тоном объявил ей Сандро.

Джоанна застыла, потрясенная значением этих холодно брошенных слов. Все сначала. Рим. Три года назад они начали свою супружескую жизнь в Риме. В прекрасной квартире с видом на Колизей, где они были так несчастливы.

А на этот раз Сандро полон решимости не допустить ее побега. Она поняла это с того момента, как он вернулся после разборки с Артуром Бейтсом. Так вот что за «миссию» взял на себя этот упрямый гордец! Неужели он забыл, как пагубна для них обоих совместная жизнь?

– Я не могу, – твердо заявила Джоанна.

– Надень кольца, – все, что ответил Сандро.

Свинцовые небеса Лондона остались позади. Теперь самолет летел над синевой Атлантики. Но Джоанна почти не замечала происходящего вокруг. Ее угнетало ощущение, что она попала в настоящую ловушку. Бесчисленные проявления контроля со стороны Сандро усугубляли это чувство.

Он показывал неплохие результаты – всего за несколько часов, ловко заперев ее в своем шикарном пентхаусе, уладил дела с Артуром Бейтсом, обчистил и сдал ее квартиру, устроил их поездку и еще успел вовремя запихнуть в самолет саму Джоанну.

Лихач? Несомненно. Упрямец? Еще бы! Целеустремленный? Да, вся его жизнь – пример того, каких успехов можно достичь благодаря целеустремленности.

Но не самоубийца же он! Только сумасшедший мог захотеть отведать вторую дозу горького зелья, которое называлось их «супружеской жизнью».

Всякий раз, когда она решалась наконец заговорить, Сандро, казалось, чувствовал это. Он тотчас брал ее холодную руку, подносил к своим губам, и Джоанна ощущала, как его дыхание согревает ее. Он держал ее руку у своих губ, а сам продолжал читать деловые бумаги, которые захватил с собой. Лишь почувствовав, что Джоанна успокоилась и отказалась от попыток затеять объяснение, он выпускал ее.

Этого человека невозможно было заставить свернуть с выбранного пути. А сейчас у него в голове засела идея настоять на своих супружеских правах, возродить их кошмарный брак, и никто бы не смог помешать ему. Тем более не его странноватая жена, у которой хватило глупости самой сунуться в капкан.

Теперь она кляла себя за это решение так, как никогда в жизни. Хотя нет, все-таки самой большой тупостью оставалось ее решение выйти за него замуж.

– Сандро! – Джоанна наконец набралась решимости, чтобы начать неприятный разговор.

– Не сейчас, дорогая, – ответил он, не поднимая головы от бумаг. – Я люблю, когда наши стычки происходят наедине. Так что потерпи до дома, пожалуйста.

Джоанна чуть не задохнулась от возмущения и выдернула свою руку из его пальцев. Ее чувства были оскорблены, но ей не позволялось выказывать это – ведь Сандро не терпел публичных сцен! Что ж, пусть горечь переполняла ее, но все же Джоанна не могла унижать его достоинство.

Чем ближе был Рим, дом, с которым были связаны самые тяжелые дни их брака, тем хуже себя чувствовала Джоанна. Самолет приземлился, и они наконец вышли из здания аэровокзала. У самого входа был припаркован черный, блестящий, с низкой посадкой «феррари».

Сандро словно не замечал ее состояния, хотя не видеть, что ей нехорошо, было нельзя: лицо побледнело, вокруг глаз залегли тени, напряженность движений выдавала скрытую тревогу, буквально пожирающую ее изнутри.

Но Сандро все так же глядел этаким легионером, выполняющим свою великую Миссию. Целеустремленный, решительный, не отвлекающийся на пустяки. Его не волновало, что думает по этому поводу Джоанна. Он принял решение – и ничто не могло помешать претворять его в жизнь.

– Ненавижу тебя, – прошептала Джоанна, отвернувшись к окну.

Сандро не обратил на ее слова никакого внимания. Вместо этого он включил стерео. Из динамиков полились звуки «Реквиема» Верди. Джоанна была потрясена. Музыка оказалась столь созвучна ее чувствам и так подходила к ситуации! Однако Сандро быстро переключил на CD, и менее провокационная музыка – концерт Моцарта – наполнила салон.

Он остановил машину на узкой улочке позади своего дома – только таким, как он, удается волшебным образом найти место для парковки всегда, когда оно им требуется. Заглушил мотор, вышел из машины и помог выйти Джоанне.

Сначала он отстегнул ремень безопасности, затем обхватил ее запястье и мягко, но настойчиво потащил Джоанну за собой. Сандро не выпускал ее руки, пока закрывал дверцу и запирал машину. Джоанна не глядела в его лицо, но буквально физически ощущала мрачную решимость, переполнявшую его.

Они очутились перед домом семнадцатого века. Когда-то это был чудесный дворец, а теперь в благородном здании с древними стенами цвета охры помещались три шикарные квартиры, по одной на каждом этаже. Сандро жил на верхнем. Его банк владел всем зданием, и, конечно, председатель жил на самом верху. А для Джоанны это означало, что сейчас снова будет лифт.

Он выпустил наконец ее руку, но тут же обнял за талию. Джоанна была так напряжена, что ей казалось: сожми он ее чуть сильнее, и что-то внутри нее надломится.